— Благодарю вас, сеньор! Человек не должен забывать о своих потребностях и удовольствиях, а пить, по-латыни «потио», пиво — безусловно, не только необходимо, но и весьма приятно.
После этой тирады он собрался было продолжить свое прерванное чтение, но официант отчего-то все не уходил, и он спросил:
— Вы хотите узнать у меня что-нибудь еще, сеньор?
— Да, с вашего позволения. Я невольно слышал, что вы упомянули в разговоре с сеньором Перилъо город Ютербогк в Германии…
— Да, это мой родной город, и я живу там.
— Значит, вы немец?
— Ну разумеется, немец.
— О, сеньор, какой это приятный сюрприз для меня! Вы позволите мне поговорить с вами по-немецки?
— По-немецки? Неужели и вы тоже немец?
— Да, герр доктор, мы земляки, — с гордостью заявил маленький официант, — я родился и жил в Штралау на Руммельсбургском озере под Берлином.
— Вы из Штралау? Какая приятная неожиданность! Но почему вы оказались здесь, чего вы хотите добиться в этой стране?
— Разбогатеть, конечно!
— И только?
— Да, больше мне ничего не нужно. Но, знаете, герр доктор, и здесь это оказалось не так-то легко, как казалось издалека. Более того: сейчас я даже попал в затруднительное финансовое положение, надеюсь, правда, что это временные трудности.
— А дома у вас остались какие-нибудь близкие родственники?
— Нет, я круглый сирота. Ни близких, ни дальних родственников в Германии у меня нет… Было и еще одно обстоятельство, подтолкнувшее меня к тому, чтобы уехать: дело в том, что я всю жизнь очень хотел стать профессиональным военным, но для этого мне, видите сами, как минимум, дюйма два роста не хватает… Вот и пришлось искать счастья на чужбине.
— А как давно вы здесь, друг мой?
— Пять из своих двадцати пяти лет.
— И чем вы занимались все это время, если не секрет?
— Понемногу всем, что не осуждает закон. Сегодня я — официант, а завтра могу стать докером.
— Но почему вы оказались именно здесь, в столице страны? Вы можете не отвечать, если это вам по какой-то причине делать не хочется, но я спрашиваю не ради праздного любопытства.
— Я отвечу. Здесь я по той простой причине, что из Буэнос-Айреса самый короткий путь до Тукумана. Там я уже несколько раз находил довольно неплохо оплачиваемую работу. Моей обязанностью было смотреть за лошадьми в разных экспедициях, отправляющихся в Анды.
— Так вы, значит, умеете ездить верхом? — обрадованно спросил доктор.
— Не хуже, чем герои Фрейлиграта , смею надеяться. В этой стране чему угодно обучишься гораздо быстрее, чем в любой другой.
— Это прекрасно! Но я хотел бы услышать от вас о самом главном, что интересует меня как ученого. Здесь, в Аргентине, должны встречаться в земле кости погибших животных…
— Да их тут полно!
— Отлично! Видите ли, кости некоторых из них интересуют меня в чрезвычайной степени.
— В самом деле? Таких оригиналов, как вы, мне до сих пор не приходилось встречать. Вам повезло, что вы встретили именно меня. Я покажу вам места, где валяется множество костей разных животных.
— Доисторических?
— Вот уж за это поручиться не могу. Знаю только, что недостатка костей животных в пампе нет.
— И костей гигантов животного мира тоже?
— Это каких гигантов? Быков, что ли? Да сколько хотите!
— Нет, я имею в виду животных покрупнее, мастодонтов, например, то есть гигантских слонов.
— Я ни разу не слышал, герр доктор, чтобы здесь кто-нибудь охотился на гигантских слонов.
— А на мегатериев?
— Хм. Не слышал.
— А на глиптодонтов?
— Тоже…
— Это естественно, если принять за аксиому предположение о том, что эти животные, жившие на Земле еще до грехопадения Адама и Евы, вымерли окончательно…
— Ах, вот в чем дело, ну, теперь-то мне понятно, почему не видно их костей среди травы. Вам, вероятно, нужны такие кости, которые ищет профессор Бурмайштерн для своего музея естественной истории. Они в пампе тоже встречаются, но лежат глубоко в земле, их нужно раскапывать. Мне не раз попадались кости лошадей, живших не иначе, как до грехопадения наших прародителей.
— Совершенно верно, лошади тогда тоже жили. То, что вы рассказали, очень интересно для науки! Представьте, мой друг, находятся еще ученые, которые утверждают, будто доисторическая лошадь могла обитать только в Старом Свете. Ну согласитесь, они же смешны, эти ограниченные упрямцы, не так ли?
— Ну, в общем, откровенно говоря, я в этом мало что смыслю… Так, значит, если я вас верно понял, вы затеваете экспедицию за костями древних животных?
— Меня чрезвычайно радует ваша сообразительность. Да, в самое ближайшее время я собираюсь отправиться к гаучо, чтобы составить из них костяк своей экспедиции. Вот и оделся даже на их манер, чтобы они с самого начала нашего знакомства испытывали ко мне доверие. Но прежде всего мне необходим слуга. Вы мне очень понравились, у вас честное и смышленое лицо. Но что такое? Судя по вашей реакции, кажется, вас вовсе не обрадовало мое предложение? Ответьте прямо, прошу вас: вы пойдете ко мне слугой?
— Почему бы и нет? Особенно если вы будете мне хорошо платить и содержать так, что мне будет не на что жаловаться.
— В таком случае, приходите ко мне завтра, обо всем и договоримся. Кстати, вы знаете банкира Салидо?
— Да. Его контора недалеко отсюда. Но живет он в другом доме, на окраине города, где все местные богачи обитают.
— Прекрасно. Там же в качестве гостя банкира временно проживаю и я. Так что жду вас в его доме завтра. А сейчас, с вашего позволения, я хотел бы еще немного почитать.
— Хорошо, герр доктор, я к вам завтра приду, и, думаю, у нас с вами наладятся хорошие отношения. Я готов вырыть для вас из-под земли все кости, какие вам только понадобятся.
И официант отошел.
Моргенштерн стал опять читать, но теперь уже не мог сосредоточиться и рассеянно потягивал пиво, вновь и вновь невольно возвращаясь мыслями к только что состоявшемуся разговору.
Расплатившись, он вышел из кафе и, свернув налево, двинулся по улице, которая вела к дому банкира. Темнело. Ученый был настолько погружен в свои мысли, что совершенно не обратил внимания на то, что за ним, стараясь держаться в тени, следовали два человека. В одной из этих таинственных фигур можно было угадать силуэт Антонио Перильо, рядом с ним шел какой-то рослый человек, которого не было в кафе.
— Ну что, — нетерпеливо прошептал эспада, обращаясь к своему спутнику, — это он или нет?
В этот момент на лицо ученого как раз упал свет от одной из ближайших витрин, и рослый ответил:
— Никаких сомнений! Это он, что бы он там ни сочинял.
— Ага, сбрил бороду, вырядился гаучо и думает, этого достаточно, чтобы обвести нас вокруг пальца! Тоже мне, шутник! Ну ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Слушай, я обязательно должен знать, где он живет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138