— Ну на что они годятся? Прикончим.
— А индейцы? Ты забыл о них? Как мы тут спрячем концы в воду?
— Можно сделать так, что они будут молчать, как будто воды в рот набрали.
— Почему ты в этом так уверен?
— Мы возьмем банкира себе, а им отдадим коротышек и скажем, что эти иностранцы очень богаты.
— Идет. Пока суд да дело, мы сможем делать, что пожелаем.
— Да-да, а потом, кстати, когда все будет кончено и с теми, и с другими, состояние коротышек достанется опять же нам.
— Но как быть с этими двумя аррьерос и пеоном? Задерживать их здесь? Какой в этом толк? Все равно с них ничего не возьмешь. А отпустим их, они нас выдадут…
— А мы не сделаем ни того, ни другого.
— Как это?
— Все решат три пули или три удара ножом.
— Да, скор ты на расправу! Но это правильно, иначе ничего у нас не выйдет. Но остается еще вопрос: как к этому отнесутся индейцы?
— Поддержат нас, я уверен. Пойду, на всякий случай переговорю с ними. Жди меня здесь!
Вернулся гамбусино не один. С ним были вождь мойо и шесть его воинов, седьмой остался при мулах.
— Они согласны, — прошептал Бенито Пахаро. — Банкир — наш, коротышки достаются им. Но они не хотят никого убивать. Аррьерос и пеона придется убирать нам самим, так что бери-ка ты оружие в руки.
— Ладно. Когда мы этим займемся?
— Немедленно.
— Как будем действовать?
— Мы с тобой подползем к ним с той стороны, где сидят аррьерос и пеон, а индейцы — с другой. Как только прогремят наши выстрелы, они бросятся на немцев, разоружат их и свяжут. Все! Пошли!
Уже возле самого входа в пещеру гамбусино прошептал эспаде:
— Я беру на себя аррьерос, а ты — пеона. Стреляем им в головы, как только я произнесу «три», понял?
— Да, — спокойно ответил Перильо и взял ружье на изготовку.
— Целься! Итак, раз, два, три!
Несчастные, ничего не подозревающие аррьерос и пеон были убиты, а немцы связаны и обезоружены. После этого индейцы быстро обшарили трупы, забрав у них все мало-мальски ценное, а потом вынесли их наружу, бросив возле входа в пещеру как попало.
Пролитая кровь возымела своеобразное действие на вождя Острие Ножа: он всячески старался подчеркнуть, что относится к гамбусино с большим почтением. С угодливостью лакея он быстро развел костер, сложенный особым образом, специально для того, чтобы при его свете гамбусино и эспада могли показаться пленникам в полный рост.
И те не преминули воспользоваться возможностью произвести на своих врагов дешевый устрашающий эффект.
— Добро пожаловать в горы! — произнес деланно-торжественным тоном гамбусино. — Счастлив приветствовать вас здесь! Мне всегда приятно видеть вас. Как поживаете, господа?
— Благодарю вас, сеньор, очень хорошо, — ответил Фриц совершенно спокойно, потому что сразу решил: что бы ни случилось, эти мерзавцы не увидят его испуганным и униженным.
— Ах вот как? Даже очень хорошо?
— Да. Если бы вы знали, что сейчас творится у меня на душе, то, пожалуй, стали бы мне завидовать.
— На что мне знать про состояние вашей душонки? Меня гораздо больше интересует ваш кошелек. Как он — полон или нет? Короче: вы богаты?
— Очень.
— Значит, вы сможете заплатить выкуп за свою жизнь?
— Какие тут могут быть сомнения!
— Но денег при вас, я так понимаю, нет?
— К сожалению. Ими распоряжается мой банкир.
— Ничего страшного. Вы дадите мне доверенность на право распоряжаться вашим вкладом. А как обстоят финансовые дела вашего спутника?
Приват-доцент слышал этот вопрос, но, в отличие от Фрица, не мог заставить себя спокойно вести беседу с негодяем, его слуга понял это и ответил за него на свое собственное усмотрение:
— О, он не богаче церковной крысы, горсть боливаров в кармане — вот и все его состояние.
— Тогда он умрет. Я не так богат, чтобы дарить кому попало жизнь без выкупа.
— А зачем ему умирать? Я же заплачу за него, как делал это уже не раз. Какая требуется сумма?
— Десять тысяч боливаров за вас обоих, и учтите: это очень дешево по нынешним временам.
— Прекрасно! Вы получите эти деньги! Распорядитесь принести сюда чернила, перья и хорошую бумагу Я напишу доверенность на ваше имя.
— Можете не спешить! Во всяком случае, я вас не тороплю, сначала мне нужно посоветоваться вон с тем сеньором. — И он кивнул в сторону Энгельгардта.
— Узнаете меня, сеньор Энгельгардт? — спросил он банкира, заискивающе и одновременно нагло глядя тому в глаза.
— Нет, — ответил банкир.
— Нет? Жаль, право. Но ничего, вы еще успеете познакомиться со мной как следует, а если, по примеру этого маленького сеньора, благоразумно расскажете мне о том сколько у вас денег, наше знакомство может оказаться взаимно приятным и…
— Во сколько вы оцениваете мою свободу? — прервал это издевательски-приторное словоизвержение Энгельгардт.
— Это зависит от размера вашего состояния. Я не грабитель какой-нибудь и не требую всего, что вы имеете, но на определенный процент, я думаю, я вправе рассчитывать, скажем, на…
На этот раз его прервал вождь мойо, прошептав ему на ухо:
— Сеньор, мы здесь не одни. Один из моих воинов видел какого-то человека, пробиравшегося к пещере ползком.
— Но он не мог принять зверя за человека?
— Нет, сеньор, это был человек. Как только он понял, что замечен, вскочил на ноги и бросился наутек.
— А вы не пытались догнать его?
— Догнать? Да тут такая темень, что хоть выколи глаза!
— Какая досада! Надо уходить немедленно! Черт его знает, кто этот разведчик!
— Кто же еще, как не Отец-Ягуар! — с видом человека, фатальное предчувствие которого наконец-то сбылось, произнес подошедший к ним Антонио Перильо.
— Нет, кто угодно, только не он, потому что он-то уж непременно напал бы на нас сразу, чтобы немедленно отбить своих приятелей. Впрочем, может, я и ошибаюсь, и он замышляет против нас какую-то сложную игру, но ничего у него не получится, мы сумеем обвести этого умника вокруг пальца.
Он приказал загасить костер в пещере и отдал очень тихо приказ отвести мулов пленных и убитых к своим животным, а затем доставить в лагерь и связанных немцев. Собравшись в одном месте, увеличившийся отряд почти сразу же тронулся в путь. В наступившей тишине послышался стук копыт. Всякому, кто прислушался бы в этот момент к нему, стало бы ясно, что ехала целая группа всадников, но не по направлению к Салине-дель-Кондор, а в противоположную сторону. Возле пещеры, где только что прогремели роковые выстрелы, больше не раздалось ни звука…
А совсем недалеко от нее, опершись о каменную стену, стояли двое — Ансиано и Аука.
— Они заметили тебя, поэтому и удрали так быстро! — произнес старик. — Но мы еще сможем их догнать, о мой господин!
— Не стоит, дорогой Ансиано! Они только и мечтают пустить нас по ложному следу, но мы же не позволим себя провести, а? Наши ноги быстрее копыт их мулов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138