Она была увлечением мальчишеских лет, этапом на пути его взросления. Все это позади, с этим покончено.
Тогда откуда это настойчивое желание поскорее вернуться туда, где она ждет?
Войдя в маленькую комнату, он отбросил этот вопрос. Он обдумает его позже.
– Сожалею, – сказал он, опускаясь на стул. – Ничего не смог найти.
Джим стукнул себя кулаком по бедру.
– Черт побери! Ты уверен?
– Я стал искать примерно начиная с записей за три года до того, как тебя оставили здесь, и внимательно просмотрел данные за каждый последующий год. Фамилия Хэнли мне ни разу не попалась.
Джим, по-видимому, не был удовлетворен. Билл догадывался, что у него на уме. Он, вероятно, искал способ деликатно выразить сомнение в том, возможно ли за час с лишним внимательно просмотреть документы за три десятилетия.
– Прошло так много лет, Билл, я просто не уверен...
Билл улыбнулся.
– Много лет, верно, но вовсе не много пожертвований, к сожалению. Кроме того, фамилия Хэнли не встречается ни в одном из наших указателей; ее нет и в списке наших корреспондентов. – Увидев, как сник Джим, он добавил: – Но...
– Что «но»?
– Но ровно через десять дней после того, как тебя подкинули, приют получил анонимное пожертвование в десять тысяч долларов. Грандиозная для того времени сумма.
– Не пустячная и в наши дни, скажу я тебе, – проговорил Джим, оживившись. – Анонимная, говоришь? Насколько необычно получить такую сумму анонимно?
– Ты что, шутишь? Даже сегодня мы иной раз получаем анонимно только двадцать пять или пятьдесят, редко сто долларов. А обычно все жертвователи хотят получить расписку для предъявления в налоговую инспекцию. Пятизначная цифра анонимного пожертвования, не учтенная при льготах на налоги, это просто неслыханно!
– Деньги во искупление вины, – сказал Джим.
Билл кивнул.
– Тяжкой вины.
Билл взглянул на Кэрол. Она не сводила с него глаз. Почему она так на него смотрит? Он почувствовал какую-то неловкость.
В этот момент у двери из холла появился почтальон. Он протянул конверт.
– Вас не затруднит расписаться здесь, святой отец? Письмо заказное.
Билл взял конверт, положил его на стол и стал расписываться на квитанции. Когда он обернулся, то увидел, что вплотную к нему стоит Джим и держит конверт в руке.
– Посмотри на обратный адрес! Флетчер, Корнуолл и Бутби! Та же адвокатская фирма, что связалась со мной! – Он пододвинул конверт к Биллу. – Вскрой его!
Билла заразило нетерпение Джима, он разорвал конверт. Пробежав глазами поразивший его текст письма, он протянул его Джиму.
– Они просят, чтобы приют прислал кого-нибудь на оглашение завещания Хэнли.
Джим взглянул на письмо и усмехнулся.
– Такое же, как получил я. Я знал! Все сходится! Давайте отпразднуем. Я угощаю ужином! Что скажешь, Билл?
Билл взял у него письмо и покачал головой.
– Извини, я не могу сейчас уйти. Может быть, в другой раз.
Отчасти это была правда. Отца Энтони сейчас нет на месте, и он, Билл, не может оставить мальчиков без присмотра. Конечно, если хорошенько постараться, он нашел бы кого-нибудь себе на замену, но почему-то был рад предлогу отказаться. Билл чувствовал, что его преследует настойчивый взгляд Кэрол.
Вот и сейчас, глядя ему в глаза, она проговорила:
– Все равно приглашение остается в силе. Ужин за нами.
– Конечно, я буду очень рад.
Прощание было долгим. Рукопожатия и взаимные заверения в непременной встрече в ближайшее время. Билл с облегчением вздохнул, когда наконец закрыл за ними дверь, надеясь, что смятение чувств в его душе скоро уляжется.
Но этого не случилось.
6
Кэрол ждала, пока Джим заведет машину, но он неподвижно сидел за рулем, уставившись в пространство.
Она дрожала от холода.
– Если мы никуда не едем, Джим, может быть, включишь зажигание, чтобы заработала печка?
Он покачал головой и улыбнулся.
– Прости, я просто задумался.
Он повернул ключ зажигания, и десятилетний «нэш-рэмблер» ожил и затрясся. Джим повернул к проспекту Куинс.
– О чем же ты думал?
– О том, что головоломка начинает складываться. Уже скоро я узнаю, кто я такой.
Кэрол нагнулась и поцеловала его в щеку.
– Кто ты такой, знаю я. Почему ты меня не спросишь?
– Ладно. Кто же я такой?
– Человек, которого я люблю. Отличный парень, талантливый писатель и самый лучший любовник на всем Восточном побережье. – И она действительно так считала.
Он тоже поцеловал ее.
– Спасибо. Но только на Восточном? А как насчет Западного?
– Я там никогда не была.
– Ах так?! – Он остановился у светофора. – Где же будем есть?
– Мы действительно можем себе это позволить?
– Конечно. Я сегодня получил гонорар за серию «Бог умер». Мы в «сытом городе», как любит говорить наш президент.
– Наконец-то они собрались тебе заплатить!
Именно поэтому он предложил ей поужинать в ресторане. Джим придерживался вполне современных взглядов, но, как только речь заходила о трате на развлечения из жалованья Кэрол, оказывался в трясине предрассудков пятидесятых годов.
– Можем поехать туда, – он показал рукой в восточном направлении, в сторону дома, – и поесть даров моря у «Мемисона». Или еще куда-нибудь в городе. – Теперь он махнул рукой в сторону заходящего солнца.
Кэрол не была голодна, она вообще последнее время страдала отсутствием аппетита. Ее не прельщало ни одно блюдо, но она знала, что Джим любит макароны.
– Давай поедем в «Маленькую Италию». Сегодня я чувствую себя итальянкой.
– Странно... Ты совсем не похожа на итальянку.
– Ладно тебе. Поезжай, – сказала она.
Когда они подъехали к изящному мосту Куинсборо, у Кэрол внезапно возникла идея.
– Знаешь, еще немного рано ужинать. Ну, а раз мы уже все равно направляемся в город, давай заедем к тете Грейс.
– Куда угодно, только не к ней, – простонал Джим. – Я готов поехать с тобой даже в модный магазин.
– Перестань, она такая милая, а для меня особенно много значит.
Кэрол любила свою тетку. Старая дева была ей вместо матери в студенческие годы, была ее семьей, «домом», где она могла проводить праздники и летние каникулы. Кэрол всегда хорошо ладила с ней. Однако о Джиме этого не скажешь.
– Да, но от ее обители меня бросает в дрожь.
– Тебя ни от чего не бросает в дрожь, а потом, мне совестно иметь столько свободного времени, находясь в городе, и не заехать на минутку к ней.
– Ладно, – сказал он, когда они переехали Ист-Ривер и спустились по пандусу в Манхэттен. – Едем в Грэмэрси-парк. Но обещай мне, что, как только она попытается начать спасать мою душу, мы уедем.
– Обещаю.
ИНТЕРЛЮДИЯ В ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ ЦЕНТРАЛЬНОГО ПАРКА – I
Сначала мистер Вейер не совсем понял, что это такое.
Это произошло, когда он полусидя-полулежа почти дремал на софе в гостиной перед новеньким цветным телевизором. На девятнадцатидюймовом экране маршировали американские войска – шла специальная передача новостей о новогоднем наступлении во Вьетнаме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Тогда откуда это настойчивое желание поскорее вернуться туда, где она ждет?
Войдя в маленькую комнату, он отбросил этот вопрос. Он обдумает его позже.
– Сожалею, – сказал он, опускаясь на стул. – Ничего не смог найти.
Джим стукнул себя кулаком по бедру.
– Черт побери! Ты уверен?
– Я стал искать примерно начиная с записей за три года до того, как тебя оставили здесь, и внимательно просмотрел данные за каждый последующий год. Фамилия Хэнли мне ни разу не попалась.
Джим, по-видимому, не был удовлетворен. Билл догадывался, что у него на уме. Он, вероятно, искал способ деликатно выразить сомнение в том, возможно ли за час с лишним внимательно просмотреть документы за три десятилетия.
– Прошло так много лет, Билл, я просто не уверен...
Билл улыбнулся.
– Много лет, верно, но вовсе не много пожертвований, к сожалению. Кроме того, фамилия Хэнли не встречается ни в одном из наших указателей; ее нет и в списке наших корреспондентов. – Увидев, как сник Джим, он добавил: – Но...
– Что «но»?
– Но ровно через десять дней после того, как тебя подкинули, приют получил анонимное пожертвование в десять тысяч долларов. Грандиозная для того времени сумма.
– Не пустячная и в наши дни, скажу я тебе, – проговорил Джим, оживившись. – Анонимная, говоришь? Насколько необычно получить такую сумму анонимно?
– Ты что, шутишь? Даже сегодня мы иной раз получаем анонимно только двадцать пять или пятьдесят, редко сто долларов. А обычно все жертвователи хотят получить расписку для предъявления в налоговую инспекцию. Пятизначная цифра анонимного пожертвования, не учтенная при льготах на налоги, это просто неслыханно!
– Деньги во искупление вины, – сказал Джим.
Билл кивнул.
– Тяжкой вины.
Билл взглянул на Кэрол. Она не сводила с него глаз. Почему она так на него смотрит? Он почувствовал какую-то неловкость.
В этот момент у двери из холла появился почтальон. Он протянул конверт.
– Вас не затруднит расписаться здесь, святой отец? Письмо заказное.
Билл взял конверт, положил его на стол и стал расписываться на квитанции. Когда он обернулся, то увидел, что вплотную к нему стоит Джим и держит конверт в руке.
– Посмотри на обратный адрес! Флетчер, Корнуолл и Бутби! Та же адвокатская фирма, что связалась со мной! – Он пододвинул конверт к Биллу. – Вскрой его!
Билла заразило нетерпение Джима, он разорвал конверт. Пробежав глазами поразивший его текст письма, он протянул его Джиму.
– Они просят, чтобы приют прислал кого-нибудь на оглашение завещания Хэнли.
Джим взглянул на письмо и усмехнулся.
– Такое же, как получил я. Я знал! Все сходится! Давайте отпразднуем. Я угощаю ужином! Что скажешь, Билл?
Билл взял у него письмо и покачал головой.
– Извини, я не могу сейчас уйти. Может быть, в другой раз.
Отчасти это была правда. Отца Энтони сейчас нет на месте, и он, Билл, не может оставить мальчиков без присмотра. Конечно, если хорошенько постараться, он нашел бы кого-нибудь себе на замену, но почему-то был рад предлогу отказаться. Билл чувствовал, что его преследует настойчивый взгляд Кэрол.
Вот и сейчас, глядя ему в глаза, она проговорила:
– Все равно приглашение остается в силе. Ужин за нами.
– Конечно, я буду очень рад.
Прощание было долгим. Рукопожатия и взаимные заверения в непременной встрече в ближайшее время. Билл с облегчением вздохнул, когда наконец закрыл за ними дверь, надеясь, что смятение чувств в его душе скоро уляжется.
Но этого не случилось.
6
Кэрол ждала, пока Джим заведет машину, но он неподвижно сидел за рулем, уставившись в пространство.
Она дрожала от холода.
– Если мы никуда не едем, Джим, может быть, включишь зажигание, чтобы заработала печка?
Он покачал головой и улыбнулся.
– Прости, я просто задумался.
Он повернул ключ зажигания, и десятилетний «нэш-рэмблер» ожил и затрясся. Джим повернул к проспекту Куинс.
– О чем же ты думал?
– О том, что головоломка начинает складываться. Уже скоро я узнаю, кто я такой.
Кэрол нагнулась и поцеловала его в щеку.
– Кто ты такой, знаю я. Почему ты меня не спросишь?
– Ладно. Кто же я такой?
– Человек, которого я люблю. Отличный парень, талантливый писатель и самый лучший любовник на всем Восточном побережье. – И она действительно так считала.
Он тоже поцеловал ее.
– Спасибо. Но только на Восточном? А как насчет Западного?
– Я там никогда не была.
– Ах так?! – Он остановился у светофора. – Где же будем есть?
– Мы действительно можем себе это позволить?
– Конечно. Я сегодня получил гонорар за серию «Бог умер». Мы в «сытом городе», как любит говорить наш президент.
– Наконец-то они собрались тебе заплатить!
Именно поэтому он предложил ей поужинать в ресторане. Джим придерживался вполне современных взглядов, но, как только речь заходила о трате на развлечения из жалованья Кэрол, оказывался в трясине предрассудков пятидесятых годов.
– Можем поехать туда, – он показал рукой в восточном направлении, в сторону дома, – и поесть даров моря у «Мемисона». Или еще куда-нибудь в городе. – Теперь он махнул рукой в сторону заходящего солнца.
Кэрол не была голодна, она вообще последнее время страдала отсутствием аппетита. Ее не прельщало ни одно блюдо, но она знала, что Джим любит макароны.
– Давай поедем в «Маленькую Италию». Сегодня я чувствую себя итальянкой.
– Странно... Ты совсем не похожа на итальянку.
– Ладно тебе. Поезжай, – сказала она.
Когда они подъехали к изящному мосту Куинсборо, у Кэрол внезапно возникла идея.
– Знаешь, еще немного рано ужинать. Ну, а раз мы уже все равно направляемся в город, давай заедем к тете Грейс.
– Куда угодно, только не к ней, – простонал Джим. – Я готов поехать с тобой даже в модный магазин.
– Перестань, она такая милая, а для меня особенно много значит.
Кэрол любила свою тетку. Старая дева была ей вместо матери в студенческие годы, была ее семьей, «домом», где она могла проводить праздники и летние каникулы. Кэрол всегда хорошо ладила с ней. Однако о Джиме этого не скажешь.
– Да, но от ее обители меня бросает в дрожь.
– Тебя ни от чего не бросает в дрожь, а потом, мне совестно иметь столько свободного времени, находясь в городе, и не заехать на минутку к ней.
– Ладно, – сказал он, когда они переехали Ист-Ривер и спустились по пандусу в Манхэттен. – Едем в Грэмэрси-парк. Но обещай мне, что, как только она попытается начать спасать мою душу, мы уедем.
– Обещаю.
ИНТЕРЛЮДИЯ В ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ ЦЕНТРАЛЬНОГО ПАРКА – I
Сначала мистер Вейер не совсем понял, что это такое.
Это произошло, когда он полусидя-полулежа почти дремал на софе в гостиной перед новеньким цветным телевизором. На девятнадцатидюймовом экране маршировали американские войска – шла специальная передача новостей о новогоднем наступлении во Вьетнаме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92