— Вы не собираетесь побывать у меня с менее официальным визитом? — спросила она вполголоса, пользуясь минутой, когда беседа за столом стала особенно оживленной.
— Собираюсь, — отвечал он, — и в самом скором времени. Право же, я давно хотел к вам зайти. Но вы знаете, как сейчас обстоят мои дела?
— Знаю. Я многое слышала. Поэтому я и хочу, чтобы вы пришли. Нам нужно поговорить.
Через десять дней он к ней пришел. Ему хотелось повидать ее; он скучал, не находил себе места; после долгих лет, проведенных под одним кровом с Дженни, жизнь в отеле казалась ему невыносимой, нужно было излить кому-то душу, а где же искать сочувствия, как не здесь? Летти только о том и мечтала, чтобы его утешить. Будь ее воля, она обняла бы его и стала гладить по голове, как ребенка.
— Ну-с, — сказал он, после того как они по привычке обменялись шутками, — никаких объяснений вы от меня не ждете?
— Вы сожгли свои корабли? — спросила она?
— Ох, не знаю, — ответил он задумчиво. — И вообще не могу сказать, чтобы все это меня особенно радовало.
— Я так и думала, — вздохнула миссис Джералд. — Я же вас знаю. Могу представить себе все, что вы перечувствовали. Я следила за каждым вашим шагом и хотела только одного — чтобы вы обрели душевный покой. Такие вещи всегда даются трудно, но я сейчас убеждена, что это к лучшему. То было не для вас. И все равно вы бы не выдержали. Нельзя вам жить, как улитке в своей раковине. Вы не созданы для этого, так же как и я. Вы жалеете о том, что сделали, но если бы вы этого не сделали, то жалели бы еще больше. Нет, продолжать такую жизнь вам было невозможно — разве вы не согласны со мной?
— Право, не знаю, Летти. Я ведь давно хотел к вам прийти, но считал, что не имею права. Внешне борьба окончена — вы меня понимаете?
— Понимаю, — сказала она ласково.
— Но внутри она продолжается. Я еще не во всем разобрался. Мне не ясно, насколько меня связывает мое финансовое положение. Скажу вам откровенно, я даже не знаю, люблю ли я ее. Но мне ее жаль, а это уже немало.
— Она, разумеется, хорошо обеспечена. — Это прозвучало не как вопрос, а как мимолетное замечание.
— Конечно. Но Дженни — человек особого склада. Ей много не нужно. Она по натуре домоседка, внешний блеск ее не привлекает. Я снял для нее коттедж в Сэндвуде, это на озере, к северу от Чикаго; но она знает, что может жить где ей угодно; денег в ее распоряжении вполне достаточно.
— Я понимаю, каково ей, Лестер. И понимаю, каково вам. Первое время она будет жестоко страдать — все мы страдаем, когда лишаемся того, что любим. Но все проходит, а жизнь течет своим чередом. И с ней так будет. Сначала будет очень тяжело, а потом она успокоится и не затаит на вас обиды.
— Дженни меня никогда не упрекнет, это я знаю, — возразил он. — Я сам буду упрекать себя, и еще долго. Таков уж я человек. Сейчас я, хоть убей, не могу сказать, вызвана ли моя теперешняя тревога силой привычки или более глубоким чувством. Иногда мне сдается, что я самый тупой человек на свете. Я слишком много думаю.
— Бедный Лестер! — сказала она нежно. — Я-то вас понимаю. Тоскливо вам жить одному в гостинице?
— Очень, — отвечал он.
— Почему бы вам не уехать на несколько дней в Вест-Баден? Я тоже туда еду.
— Когда? — спросил он.
— В будущий вторник.
— Минутку, — сказал он. — Сейчас посмотрим. — Он перелистал записную книжку. — Я мог бы приехать в четверг, на несколько дней.
— Вот и отлично. Вам нужно побыть с людьми. Мы там погуляем, поговорим. Так приедете?
— Приеду.
Она подошла к нему, волоча за собой шлейф бледно лилового платья.
— Нельзя так много думать, сэр, — сказала она беспечно. — Обязательно вам нужно докопаться до корня. Зачем это? Впрочем, вы всегда были такой.
— Что ж поделаешь, — ответил он. — Я не умею не думать.
— Ну, одно я знаю. — Она легонько ущипнула его за ухо. — Второй раз ваши добрые чувства не заставят вас совершить ошибку. Я этого не допущу, — добавила она смело. — Вы должны быть свободны, пока не обдумаете все как следует и не решите, что вам нужно. Иначе нельзя. А я хочу вас попросить взять на себя управление моими делами. Вы могли бы давать мне куда более ценные советы, чем мой поверенный.
Он встал, отошел к окну и исподлобья посмотрел на нее.
— Знаю я, что вам нужно, — сказал он хмуро.
— А почему бы и нет? — спросила она, снова подходя к нему. В ее взгляде была и мольба и вызов. — Почему бы нет?
— Вы сами не знаете, что делаете, — проворчал он, но не отвел от нее взгляда; она стояла перед ним во всем обаянии зрелой женщины, умная, настороженная, полная участия и любви.
— Летти, — сказал он, — напрасно вы хотите выйти за меня замуж. Я этого не стою, уверяю вас. Я человек холодный, безнадежный скептик. Ничего из этого не выйдет.
— А по-моему, выйдет, — не сдавалась она. — Я знаю, какой вы человек. И мне все равно. Вы мне нужны.
Он взял ее за руки, потом притянул к себе и обнял.
— Бедная Летти! — сказал он. — Я этого не стою. — Смотрите, пожалеете.
— Нет, не пожалею, — возразила она. — Я знаю, что делаю. Мне все равно, какого вы мнения о себе. — Она приникла щекой к его плечу. — Вы мне нужны.
— Так вы, чего доброго, меня добьетесь, — сказал он и, наклонившись, поцеловал ее.
— Ах! — воскликнула она и спрятала лицо у него на груди.
«Нехорошо, — думал он, обнимая ее, — не следовало мне этого делать».
Но он все держал ее в объятиях, и когда она, подняв голову, снова потянулась к нему, он целовал ее еще много раз.
Глава LVI
Если бы не влияние некоторых обстоятельств, Лестер, возможно, со временем и вернулся бы к Дженни. Он хорошо понимал, что, крепко взяв в руки управление своим состоянием и выждав, пока улягутся страсти, он мог бы пойти на дипломатическую уловку и в той или иной форме возобновить свои отношения с нею. Но для этого ему пришлось бы поступиться неизменным правилом — выполнять свои обязательства, даже если они нигде прямо не оговорены. К тому же он не мог отделаться от мысли о широчайших возможностях, которые открыла бы перед ним женитьба на миссис Джералд. Искреннее влечение к Дженни не мешало ему сознавать, как много значат личность и богатство ее соперницы — одной из интереснейших представительниц высшего света. В мыслях он постоянно противопоставлял друг другу этих женщин. Одна — изысканная, образованная, привлекательная, искушенная во всех тонкостях светского обращения и достаточно богатая, чтобы удовлетворить любую свою прихоть; другая — непосредственная, любящая, ласковая, не обученная светским манерам, но как никто способная чувствовать красоту жизни и все, что есть прекрасного в человеческих отношениях. Миссис Джералд понимала и признавала это. Осуждая связь Лестера, она критиковала не Дженни, но неразумность этой связи с точки зрения его карьеры. Другое дело брак с нею самой — это было бы идеальным завершением его самых честолюбивых замыслов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101