Теола догадалась, что, хотя они выказывают ей определенное уважение, поскольку она племянница герцога и кузина Кэтрин, на них не произвела особого впечатления ее внешность и то, как с ней обращаются ее родственники.
Поэтому она была убеждена, что ее скоро сбросят со счетов как лицо, не имеющее никакого значения.
Этому пророчеству суждено было исполниться.
Резкие приказы, которые Кэтрин отдавала Теоле, и граничащие с оскорблениями выговоры герцога в присутствии посторонних вскоре были замечены снобами-австрийцами, очень чувствительными к классовым различиям.
В Вене они славились своей приверженностью протоколу, настолько чрезмерной, что даже стакан воды к губам нельзя было поднести, не подвергаясь опасности нарушить какое-нибудь из особых правил этикета.
- Мне говорили, - сказала однажды Кэтрин Теоле, - что в Вене женщинам полагается не снимать перчаток даже во время еды.
- Как это нелепо! - воскликнула Теола. - Даже представить себе невозможно более неудобного обычая! Наверное, это придумала королева, у которой были уродливые руки!
- Мне говорили, что нечто подобное заявила королева Елизавета, - заметила Кэтрин, - и тем самым шокировала весь двор!
- Ну, я надеюсь, ты не собираешься ввести подобное новшество здесь, - улыбнулась Теола. - Уверена, никому бы это не понравилось при такой жаре.
- Я еще подумаю об этом, - уклончиво ответила Кэтрин.
Как заметила Теола, Кэтрин с каждым днем приобретала все более неприятные замашки, и она понимала, что причиной тому - подражание манерам короля.
Всякий раз, встречая его величество, Теола находила его помпезным, нудным и невероятно самовлюбленным.
Бывали моменты, когда она не без злорадства замечала, что герцогу очень трудно выносить привычки своего будущего зятя смотреть на него свысока и полностью игнорировать его замечания, словно они не имели никакого значения.
Было очевидно, что все придворные боятся короля Фердинанда, и Теола была уверена, что в правлении он проявляет крайнюю жестокость. По тому, как он обращался со слугами и младшими офицерами, которые ему прислуживали, легко было заметить, что это автократ, не считающийся ни с чьими чувствами, кроме своих собственных.
Теола могла бы пожалеть Кэтрин, если бы не понимала, что ее кузина находит поведение короля Фердинанда достойным всяческого восхищения и полна решимости поступать точно так же.
Входя в спальню, Теола часто заставала горничных в слезах и, хотя никогда не видела этого своими глазами, подозревала, что Кэтрин может их ударить щеткой для волос или чем-нибудь еще точно так же, как герцогиня била Теолу, когда они жили в Англии.
Так как Кэтрин слишком торопилась выучить своих служанок всему необходимому, она требовала от Теолы прислуживать ей постоянно, не оставляя ни одной свободной минуты.
Если у Теолы было мало свободного времени для себя в замке у дяди, то во дворце его оказалось еще меньше. В то же время она была уверена, что теперь ее вряд ли отправят обратно в Англию вместе с герцогом после свадьбы. Она не могла себе представить, что Кэтрин сможет без нее справиться, и это само по себе приносило облегчение.
Однако Теола начала бояться, что у нее так и не появится возможности увидеть что-либо, кроме покрытых безвкусной лепниной комнат дворца и раскинувшегося вокруг него английского парка.
- Двор когда-нибудь выезжает в город или за пределы Зантоса? - спросила она капитана Петлоса.
- Очень редко, - ответил тот, - и не в это время года. Дамы считают, что сейчас слишком жарко.
- Мне бы так хотелось проехаться верхом по красивым местам Кавонии, - с улыбкой произнесла Теола.
- Возможно, после бракосочетания у вас появится такая возможность, - сказал капитан. - Но если вы предложите подобное сейчас, это вызовет кривотолки, потому что другие дамы не ездят.
Теола вздохнула, а затем призналась:
- Я, наверное, покажусь вам очень избалованной, но я чувствую себя словно в тюрьме из-за того, что мы никогда не выезжаем из дворца.
- Я и сам часто чувствую себя так же. Но мне все же удается выезжать отсюда, когда фельдмаршал инспектирует войска в других частях страны.
- Мне так много хочется посмотреть, - с тоской вздохнула Теола.
Она думала о горах и цветах, долинах и обширных лесах, в которых, как она узнала, водились бурые медведи, рыси и дикие кошки.
- Вам только надо будет убедить свою кузину, когда она станет королевой, устраивать пикники или даже смелые вылазки, - предложил капитан Петлос.
Теола была уверена, он хорошо понимает: Кэтрин не захочется делать ничего подобного. Ей будет вполне достаточно властвовать над небольшим королевским двором и развлекаться интригами, сплетнями и искусственными увеселениями, устраиваемыми во дворце изо дня в день.
» Нехорошо с моей стороны жаловаться, - говорила себе Теола, - ведь мне так повезло, что я вообще попала сюда и таким образом избавилась от необходимости жить в замке дяди «.
Она мало виделась с ним, так как очень многие вельможи были рады принимать его у себя. Но за два дня до свадьбы он послал за ней.
Войдя в гостиную будущей королевы, где ее ждал дядя, Теола ощутила внезапный страх при мысли о том, что он, наверное, решил забрать ее с собой в Англию.
- Я хочу поговорить с тобой, Теола, - произнес герцог, когда она робко закрыла за собой дверь.
- Да, дядя Септимус?
- Я уезжаю отсюда через день после бракосочетания, - сказал он, - и так как Кэтрин требуются твои услуги, то у меня не будет возможности до отъезда поговорить с тобой еще раз.
- Да, дядя Септимус.
Не похоже было по его словам, чтобы он намеревался взять ее с собой, и Теола, про себя вздохнув с облегчением, ждала продолжения, уже не так пугаясь того, что он может ей сказать.
- Ты останешься в Кавонии до тех пор, пока Кэтрин будет нуждаться в твоих услугах, - продолжал дядя, - но я хочу, чтобы ты ясно поняла одну вещь.
- Какую, дядя Септимус?
- Ты должна вести себя очень достойно и ни в коем случае не интересоваться мужчинами и не позволять им интересоваться тобой.
Теола посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Я… не понимаю.
- Тогда я скажу тебе без каких-либо околичностей, - ответил герцог. - Независимо от того, живешь ли ты в Кавонии или в Англии, ты все равно находишься под моей опекой и не можешь выйти замуж без моего согласия. А я не намерен его давать!
- Пока я… здесь, дядя Септимус?
- Где бы ты ни была, - заявил герцог. - Как я уже говорил тебе раньше, твоя мать навлекла позор на нашу семью.
Теола не ответила, и он продолжал еще более настойчиво:
- Я не намерен объяснять какому-либо мужчине, который может пожелать вступить с тобой в брак, что моя сестра - моя единственная сестра, в жилах которой текла благородная кровь многих поколений, - опозорила себя, вступив в брак с человеком много ниже себя, с человеком, который был почти что слугой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39