Николас улыбнулся ей, и Фенеле определенно почудилось что-то мальчишеское и доверительное в его улыбке, в том жесте, каким он протянул ей руку для приветствия.
— Вот здорово! Вы единственная женщина из тех, которых я когда-либо встречал в своей жизни, способная и в самом деле одеться за каких-нибудь пятнадцать минут. А я уже мысленно подготовил себя к тому, что придется ждать по меньшей мере еще полчаса.
Фенела рассмеялась.
— Полагаю, что у тех женщин, с которыми вы прежде были знакомы, проблем было гораздо больше, — ответила она. — А у меня никогда не было в достатке времени для того, чтобы прихорашиваться у зеркала.
— Думаю, вы просто напрашиваетесь на комплимент, — проговорил Николас, — поэтому я с вами не играю.
— Вовсе нет, просто так получилось, — ответила ему Фенела, — но я и не жду, что вы мне поверите.
— Я буду верить вам всегда, — проговорил Николас, внезапно посерьезнев. — До сих пор я знал вас как самого честного человека.
— Благодарю вас, — ответила Фенела.
Пока автомобиль выруливал на главную дорогу, Фенела и Николас хранили молчание.
Стоял теплый солнечный день; порыв ветра разметал волосы Фенелы и сдул их с ее лба. И у нее возникло чувство, будто бы ветер унес заодно и множество страхов и тревог, которые переполняли ее разум.
«И что я так беспокоюсь? — спросила она себя. — Теперь о нас позаботится Николас; и останется только Саймон, который вполне в состоянии побеспокоиться о себе сам».
Ей было просто удивительно, что они сначала строили планы о своей будущей жизни, а затем с легким сердцем решили, что пусть все в будущем станет так, как сложится само собой. Не отдавая себе в том отчета, Фенела вдруг стала думать вслух.
— Вы просто фантастически добры, Николас. И я рада этому, на самом деле очень рада.
— Что же такого я сейчас сделал? — спросил он.
Фенела поняла, что ее фраза, произнесенная вслух, для него звучала абсолютно бессмысленно.
— Все, что вы сделали по отношению ко мне, говорит об этом, — ответила она неопределенно.
— Я еще даже и не начинал, — проговорил Николас. — Я хочу быть добрым по отношению к вам, но вы, Фенела, обязательно должны помочь мне в этом. Я уже говорил вам о том, что у меня нет совершенно никакого опыта в общении с женщинами.
— Неужели вы никогда не влюблялись?
— Влюблялся однажды. Мне было тогда девятнадцать, а той женщине — двадцать восемь.
— И она не захотела выйти за вас замуж?
— В то время она уже была замужем. Эта женщина сделала меня очень счастливым и в то же время принесла мне огромное разочарование. Я уверен, что все это было, конечно, очень познавательно, но я бы предпочел, чтобы этот мой опыт больше уже никогда не повторялся.
— Ни с кем? — спросила Фенела.
— Ни с кем, — ответил Николас. — Как вы можете сами догадаться, война помешала мне проявлять большую активность в общении с другими людьми.
— Разумеется, — мягко проговорила Фенела.
Мысли о ранах, которые причиняли боль Николасу, всегда вызывали в ней чувство глубокого сострадания.
Внезапно Николас притормозил автомобиль.
— Там мой агент! — воскликнул он. — Вы не будете против, если я перекинусь с ним парой слов?
Какой-то мужчина на огромной жилистой лошади во весь опор мчался за ними вдоль дороги.
— Доброе утро, Николас, — сказал он. — Примите мои поздравления. Ваша мать сообщила мне эту новость сегодня рано утром по телефону.
— Благодарю вас, Чарлз. Полагаю, вы незнакомы с моей супругой, — ответил ему Николас. — Фенела, это Чарлз Карстерс. Он следит за состоянием дел в имении, поэтому, наверное, оно и находится в таком превосходном состоянии.
— Спасибо за добрые слова.
Чарлз Карстерс спешился и поздоровался за руку с Фенелой. Это был мужчина примерно пятидесяти лет, с обветренным лицом и энергичными манерами, чем сразу же понравился Фенеле.
— Как-нибудь вечером вы, Николас, обязательно должны зайти к нам в гости вместе со своей женой. У меня в укромном месте припасено нечто особенное, что было бы не грех выпить за ваше здоровье.
— Мы обязательно зайдем, — пообещал ему Николас, — и, кстати, не говорила ли вам моя мать, послала она грузовичок в Фор-Гейблз за вещами?
— Да, говорила — грузовичок будет в Фор-Гейблз где-то около полудня.
— Хорошо.
— Между прочим, леди Коулби, — проговорил Чарлз Карстерс, обращаясь к Фенеле, — если вы захотите сдать Фор-Гейблз в аренду, дайте мне знать — смею заверить вас, что смог бы подыскать вам кого-нибудь, но, как я понимаю, вы закрываете свою усадьбу немедленно?
— Я думаю, что лучше всего отложить этот разговор до тех пор, пока у нас не появятся совершенно определенные планы на будущее. Но я обязательно сообщу о вашем предложении своему отцу, когда встречусь с ним сегодня утром.
Я слышал, майор Рэнсом нашел себе помещение для постоя на той стороне деревни, — продолжал Карстерс. — Его пустил к себе фермер по фамилии Скотт. Сочувствую, что вам пришлось на какое-то время пустить его для постоя в свою усадьбу, — добавил он. — Я знаю Рекса Рэнсома еще с тех пор, как он был мальчишкой, и этот парень всегда был форменным прохвостом, особенно когда дело касалось женщин.
Фенела тихо вздохнула, на мгновение потеряв дар речи, но прежде, чем она собралась с мыслями, она почувствовала, как рука Николаса легла на ее руку. По той силе, с которой он сжал ее пальцы, Фенела поняла, что он предостерегает ее от ответа на реплику Чарлза Карстерса.
— Мы должны ехать, Чарлз, — проговорил Николас. — Полагаю, мы еще увидимся этим вечером.
— Я буду в Уэтерби-Корт, — ответил Чарлз Карстерс и поднял свой хлыст, прощаясь с ними, когда автомобиль покатил по дороге.
Фенела хранила молчание всю оставшуюся дорогу до тех пор, пока они не въехали в ворота Фор-Гейблз. И тут у нее буквально вырвалось:
— На каком основании он говорил так о Рэнсоме?
— Боюсь, он выражал мнение лишь части местных обывателей, — ответил ей Николас. Он говорил медленно, по-видимому тщательно подбирая нужные слова.
— Ну, мы-то знаем истинную цену этому мнению, — презрительно проговорила Фенела.
— Это точно.
И по какому такому праву люди могут говорить о других такие вещи, когда они даже не подозревают, не имеют ни малейшего представления о том, какие страдания перенес человек? — произнесла Фенела вслух.
Николас ничего не ответил, а когда они остановились у парадной двери, она вообразила себе, как он, должно быть, недоволен ее словами.
В оставшийся час или около того предстояло провернуть такую массу дел, что у Фенелы не было времени подумать над словами агента Николаса или даже о самом Рексе. Для начала она обнаружила, что ее отец внезапно полностью переменил свое отношение на противоположное почти по всем вопросам.
Как только она прибыла в Фор-Гейблз, он тут же заявил ей, что не даст своего согласия на переезд детей в Уэтерби-Корт, и даже более того, он не собирается закрывать свою усадьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56