Он проговорил все это в шутливом тоне, но Фенеле показалось, что в голосе его прозвучали горькие нотки.
— Мы остаемся дома, — твердо заявила она.
Фенела направилась к телефону, но, когда она уже собралась звонить, почувствовала на своей руке руку Реймонда.
— Фенела, — обратился он к ней тихим голосом, чтобы остальные не могли расслышать, что он говорит, — ты ведь сейчас играешь со своей жизнью. У меня, например, создалось бы совершенно однозначное представление о женщине, на которой я бы женился и которая в день свадьбы обошлась со мной подобным образом.
— Что касается Николаса и меня, то это совсем другое дело, — возразила ему Фенела. — Он знает, что я не люблю его.
— И все-таки это не причина и не извиняет тебя за то, что ты выставляешь его дураком, — настаивал на своем Реймонд.
— А разве я это делаю?
— Тебе прекрасно известно, что делаешь. Если ты остаешься здесь, то обязательно должна попросить его тоже приехать сюда; в противном случае тебе придется отправиться к нему.
Фенела стояла неподвижно.
— У нас нет возможности просить его об этом, — возразила она, — потому что в доме не найдется для него свободной комнаты.
Реймонд на минуту задумался.
— Наверное, My могла бы поспать одну ночь в детской.
Фенела отвернулась от брата. Она понимала, что, по мнению Реймонда, Николас должен был разделить комнату с ней.
— Это невозможно, — ответила она брату, и Реймонд лишь вздохнул.
— Ну что ж, тебе решать, — проговорил он, — но если б я был на месте Николаса, то никогда не простил бы тебе этого.
Фенела сняла трубку. Но прошло еще несколько минут, прежде чем она смогла дозвониться до Николаса.
— Это Фенела, — проговорила она в трубку. — На мой взгляд, вряд ли стоит ночью тащить детей в Уэтерби-Корт. Они уже хотят спать, а у нас еще даже не собраны все вещи.
— Может быть, тогда перенести переезд на завтра? — спросил Николас.
— Я как раз думала о том же, — ответила Фенела. — Кроме того, папа и Реймонд тоже останутся здесь до завтра.
— Тогда все в порядке, — проговорил Николас. — Я заеду за вами в течение этого часа.
— Но я… — Фенела так и не успела договорить до конца: Николас уже положил трубку.
Какое-то время она никак не могла решить для себя: не лучше ли было бы перезвонить Николасу еще раз, но потом поняла, что у нее для этого просто не хватит смелости.
«Все-таки я трусиха», — с гневом подумала она о себе, в то же время понимая, что дело не только в этом, а все гораздо сложнее и запутаннее.
Фенела отправилась наверх паковать свои вещи и на лестнице столкнулась с Реймондом.
— Ну как, все уладилось? — спросил тот.
— Николас заедет за мной, — ответила Фенела, стараясь при этом не смотреть Реймонду в глаза.
— Отлично, — хмыкнул он. — Я хочу сказать, совсем недурственно с его стороны. Он стоит много большего, чем я думал.
В этот момент резко зазвонил телефон, и Реймонд подошел к аппарату. Фенела осталась стоять в ожидании на верхней площадке лестницы, думая, что, возможно, спросят ее. Как оказалось, звонил доктор, и как только Фенела поняла, что Реймонд говорит именно с ним, тут же поспешно спустилась вниз.
К этому времени Илейн находилась без сознания уже в течение многих часов — каждый из них даже в разговорах друг с другом старался не вспоминать о ней. Если она умерла…
— Илейн все в том же состоянии. Реймонд положил трубку.
— Так и не пришла в сознание?
— Нет, в сознание не приходила, но еще жива. На самом деле — и ты должна обязательно это понять — будет лучше всего, если она останется в таком же состоянии.
— Но это же не может продлиться целую вечность.
— Дорогая, было бы очень неплохо, если бы она протянула в таком состоянии хотя бы один день.
Фенела стояла задумавшись. Реймонд закурил сигарету. Бросив спичку в холодный камин, он заявил:
— Я уже подумал, Фенела, о том, что тебе в данное время совершенно необходимо предпринять.
— Ты имеешь в виду сегодня? — спросила она.
— Нет, нет, — нетерпеливо возразил он, — в будущем. Я думаю, ты понимаешь, что, как жена Николаса, больше уже не будешь пользоваться отсрочкой от работы по мобилизации?
— Я и не думала об этом! — воскликнула Фенела.
— Ну а я должен был об этом подумать, — ответил Реймонд, — и более того, хоть тебе и не понравится то, что я сейчас скажу, но, думаю, тебе будет лучше знать об этом.
— О чем именно?
О том, что тебе лучше всего начать работать. Сейчас ты погрязла в рутине, и чем быстрее ты выберешься из нее, тем лучше будет для тебя. Я вовсе не имею намерения упрекнуть тебя, но, если ты, Фенела, спросишь мое мнение, скажу тебе следующее: обыденность засасывает человека, и если ты не захочешь выбраться из нее самостоятельно, нам придется тащить тебя силой.
— Вполне верю, что вы можете обойтись со мной так омерзительно.
Фенела дерзко смотрела ему прямо в лицо, так, как она это делала, когда они оба были еще детьми.
— Людям всегда не нравится, когда им говорят правду в глаза, но рано или поздно тебе обязательно придется столкнуться с ней, какой бы неприятной она ни оказалась.
— И как, по твоему мнению, мне следует поступить? — с долей иронии в голосе спросила Фенела. — Может быть, стать военнослужащей женской вспомогательной службы нашего доблестного флота?
— Ну что ж, это идея в определенном смысле, но, думаю, тебе следует сначала обсудить свои планы с мужем. И все-таки должен заявить тебе раз и навсегда: даже если ты сможешь отвертеться от призыва на работу, твое предназначение вовсе не заключается в том, чтобы сидеть и вязать носки под руководством своей свекрови.
— Ну, это последнее дело, которым мне хотелось бы заниматься, — пылко возразила ему Фенела. — Реймонд, ты знаешь, леди Коулби вселяет в меня ужас.
Может быть, но я все-таки не перестаю восхищаться ею. Заверяю тебя, в своей жизни она всегда добьется того, чего хочет, и тебе придется здорово повертеться, чтобы воспрепятствовать ей хоть в чем-то.
— Что ты имеешь в виду? И что ты думаешь о ее намерениях?
— К сожалению, я не посвящен в тайные намерения сей дамы, — ответил Реймонд, — но, по самым скромным предположениям, я вынужден констатировать, что она собирается избавиться от тебя.
Раздался стук в дверь.
— Разрешите войти?
Это был голос Николаса. Фенела села на кровать, плотно обернув вокруг себя домашний халат, пребывая в нервозном и каком-то неописуемо застенчивом состоянии духа.
Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить себя ответить:
— Да, войдите.
Николас открыл дверь. Он был одет в измятые, но хорошо пошитые фланелевые брюки и твидовый пиджак, который, казалось, является неотъемлемой частью его туалета.
Фенела обратила внимание на то, что он сейчас был без своей трости и, войдя в комнату, немедленно оперся на дверной косяк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56