— Я обещаю вам это, My, — проговорил от тихо. — И как бы мы ни хотели поступить в будущем, мы обязательно скажем вам и посоветуемся.
— Ах, спасибо вам!
В голосе My послышался вздох облегчения, а потом она поднялась на носки и поцеловала Николаса в щеку.
— Я рада, что вы женились на Фенеле, так рада.
— И я тоже очень рад, что это случилось, — ответил Николас, и My рассмеялась весело.
— Конечно, вы будете рады. Но я очень хочу, чтобы у вас было настоящее бракосочетание — такая свадьба, какая была у вас, кажется какой-то ненастоящей, да и Фенела была одета в то простенькое голубое платье, которое она носит уже несколько лет.
— Она все равно выглядела в нем просто очаровательно.
Встретившись глазами с Фенелой, Ник запнулся, поняв, что его слова показались ей дерзкими. Фенела стала подниматься по лестнице.
— Пойдемте отыщем Нэнни. Если мы в ближайшее же время не сообщим ей эту новость, она почувствует себя обиженной, и тогда нам будут напоминать о нашей вине до скончания века.
Фенела оставила Николаса с Нэнни, которая очень обрадовалась им обоим и собралась показать Нику семейный альбом.
Она быстро спускалась по лестнице. Заслышав по пути голоса, доносящиеся из мастерской, Фенела хотела было послушать разговор между Саймоном и Реймондом, но потом решила не тратить время на то, чтобы останавливаться и прислушиваться. Она быстро пронеслась в кухню и открыла дверь кладовой.
Фенела услышала чьи-то шаги и подумала, что это, верно, Джордж, денщик Рекса, который обычно примерно в это время приносил овощи и различные вещи, доставляемые по необходимости из деревни.
Это стало его обязанностью и самым любимым занятием с тех пор, как Илейн попала в больницу, так как Фенела чувствовала, что не сможет посещать магазины, в которых будет постоянно сталкиваться с любопытными взглядами окрестных жителей.
— Джордж, это вы? — окликнула она его, а затем услышала, как шаги замерли у двери и повернули назад.
Тот, кто тащил свертки и корзины с овощами, оказался вовсе не Джорджем, а Рексом. В первое мгновение Фенела застыла на месте совершенно недвижимая, но затем, побледнев, но исполненная решимости, двинулась вперед, ему навстречу.
— Джордж должен для разнообразия выполнить одну нелегкую работенку, — весело проговорил Рекс, — поэтому я вызвался выполнить обязанности посыльного. Мне показалось, что у правительства окажется в запасе хоть капля бензина для того, чтобы я смог использовать ее по такому прекрасному поводу.
Фенела забрала у него пакеты.
— Благодарю.
Она положила пакеты на стол, стараясь собраться с мыслями, чтобы отыскать нужные слова и сообщить Рексу, что же произошло с тех пор, как они разговаривали в последний раз.
Пока она молчала, колеблясь, он смотрел на нее, склонив голову, а затем спросил тихо и душевно:
— Фенела, что-то должно случиться, имеющее отношение к нам с тобой?
— Это уже произошло.
— Что же?
— Я должна сообщить тебе что-то! — Фенела сделала глубокий вдох. — Рекс, этим утром я вышла замуж.
И как будто стремясь предоставить ему доказательства сказанному, она протянула вперед руку и показала безымянный палец, на котором блистало обручальное кольцо.
Рекс замер на месте, он стоял неподвижно, уставившись немигающим взором на ее руку.
— Я вышла замуж за Николаса Коулби.
Фенела почувствовала, что те усилия, которые она прилагала, чтобы заставить двигаться свои губы, произносящие эти слова, были самыми неимоверными из когда-либо сделанных в ее жизни.
Затем наступила долгая, мучительная тишина — такая долгая, что Фенела даже испугалась и двинулась вокруг стола.
— Я подумала, что это был единственный выход для моей семьи, — проговорила она беспомощно; ее голос звучал слабо, и произносимые слова были едва различимы даже для нее самой.
— Как ты могла! — Эти слова Рекса прозвучали словно взрыв — сказанные глубоким и тихим голосом, они тем не менее свидетельствовали о страшной боли того, кто в данное мгновение их произносил.
— Ты должен понять, — взмолилась Фенела, — ты обязательно должен понять меня, Рекс.
— А если я не смогу?
Он произнес эти слова резко, но затем внезапно его руки протянулись к ней, он взял ее за плечи и крепко прижал к себе.
— Я любил тебя, — проговорил он. — Я любил тебя сильнее, чем только мог вообразить себе когда-либо, и тут случилось такое. Это не твоя вина и не моя, но рок оказался сильнее нас. Это сделал злой человек… — продолжал Рекс. — Да, Фенела, дорогая моя, теперь мы можем видеть и ощущать на себе, что может сотворить женская злоба.
— Не надо, Рекс, прошу тебя, не надо! — Фенела уже рыдала.
Его наполненный горькой безысходностью голос, казалось, разрывал на части ее сердце.
— Но ты могла бы по крайней мере обсудить свои затруднения со мной, — проговорил вдруг Рекс бесстрастно. — Ведь наверняка был не один только способ избежать грядущих неприятностей и не поступать так, как ты.
Он убрал руки с ее плеч, отстранился от Фенелы и поднес к своему лицу ее правую руку. Так он и стоял перед девушкой, уставившись на обручальное кольцо на ее пальце, а Фенела вспоминала, как он целовал ее руки, когда они были вместе в библиотеке у него в доме, целовал так, что, казалось, этим своим жестом вручал ей свою судьбу.
— Рекс! Рекс! — шептала она.
В порыве переполнявших ее чувств она ближе придвинулась к нему, но он твердо и решительно вновь отстранил ее от себя, а затем направился к двери.
— Бесполезно, Фенела, — проговорил он жестко, — теперь всему конец.
Фенела тихо вскрикнула и закрыла лицо руками.
Она слышала его шаги — медленные и тяжелые, казавшиеся поступью старика, когда он проходил по коридору, потом хлопнула входная дверь, и Фенела осталась в полном одиночестве.
Глава пятая
— Мой сын сообщил мне, что этим утром вы поженились. Не могу сделать вид, что обрадовалась этой новости, но обещаю, что приложу все свои усилия для того, чтобы смириться с неизбежностью. Вы поймете, что это сообщение буквально повергло меня в шок.
Леди Коулби говорила ровно, и в ее голосе не было никаких чувств — лишь ледяная холодность.
Фенеле было как-то не по себе, она чувствовала себя ничтожной и знала, что Реймонд и My испытывали примерно такие же чувства, столкнувшись с великолепием дома Коулби и с гордым, несгибаемым духом его хозяйки.
Из всей их семьи непринужденно себя чувствовал один лишь Саймон.
Он только издал возглас восхищения, когда они приблизились к Уэтерби-Корт и обратили внимание на старинную архитектуру самого дома, на лебедей, медленно и грациозно скользящих по серебряной глади рва с водой, окружавшего дом, на геральдические каменные колонны, которые словно исполинские стражи возвышались по бокам подъемного моста, открывавшего доступ к парадной двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56