Джон выстрелил еще одним гарпуном, который на этот раз попал Нимру в бок.
Он всем весом налег на штурвал, чтобы изменить направление, но что-то ударило сбоку; сокрушительная смесь голубизны и золота, опутанная зеленым огнем. Он выстрелил еще одним гарпуном, но в этот миг все хрустальные экраны, что окружали его, разлетелись вдребезги, раня крохотными осколками, а конечности, горло и живот охватили спазмы боли и тошноты, словно его кусали тысячи крыс.
Чтоб этим демонам сгнить от чумы…
Дракон снова вмазал по Ежу хвостом, сокрушая такелаж, сгибая стойки. Джон опять выстрелил, не позволяя себе думать о том, где в этой драке находится Ян или что может с ним случиться. Вдруг его охватила паника, словно в ночном кошмаре – ему казалось, он слышит, как его имя выкрикивает отец. Магия демонов, что-то вроде этого делали шептуны, только бесконечно сильнее. Следующий удар смахнул у Ежа колеса, а Джон врезался в стену. Он выдернул из катапульт дав последних гарпуна и просунул в разбитый люк, когда Сентуивир схватил Ежа когтями. Дракон тут же бросил его, и Джон вцепился в угол двери, чтобы сохранить равновесие. Целиться было невозможно – казалось, что со всех сторон к нему приближаются пять Сентуивиров – но держась как можно ровнее, он метнул гарпуны, когда дракон спустился пониже, чтобы снова врезать по машине хвостом. Орудие не попало, но Моркелеб, на миг освободившись от атаки Нимра, сам бросился Сентуивиру на шею и снова стал рвать его крылья.
Сентуивир, корчась, освободился, плюясь кислотой и истекая кровью из дюжины ран. Моркелеб бросился в воздух, хлопнув огромными темными крыльями и когда два молодых дракона рванулись ему навстречу, раненые и лучше видимые сквозь огонь, Джон бросил последний гарпун, всадив его в плечо Нимру.
Казалось, драконий волшебник принял решение. Джон услышал, как тот выкрикнул приказ и сквозь прорехи в водопаде огня мельком заметил Яна, прилипшего к шипастой спине Нимра. Нимр увернулся от атаки Моркелеба и прянул в небо, сверкнув крыльями. Золотистый и голубой драконы рассекли воздух, меняя направление, когда поймали ветер. Потом они удалились, все уменьшаясь над морем, в сторону шхер.
Моркелеб на мгновение завис над скалами – парящая против света тень – пока рядом догорало пламя полусгоревшего Молочая, и пропал. Джон лег на песок, тяжело дыша и полуослепнув от крови, что стекала со лба. По крайней мере, боль внутри прошла. Еж больше всего походил на грецкий орех, расколотый ребенком, который был более заинтересован в том, чтобы добраться до еды, чем в том, чтобы сделать это аккуратно.
Три недели преследовать пещерных тварей в Вилдуме, размышлял он, и договариваться с гномами о сделке. Это драконоборство мне обходится чертовски дорого. Придется мне и в самом деле с этим кончать.
Он пришел в себя оттого, что задыхался и тонул. Его поглотила ледяная морская вода. Когда он начал молотить руками по поверхности, то почувствовал укол железных когтей, сомкнувшихся вокруг его тела и в следующую секунду был вытащен на воздух, судорожно дыша.
Сиди тихо, или я уроню тебя в море. Я достаточно утомился.
Хотя Джон отлично знал, что дракон не даст ему упасть случайно, он уцепился рукой за ближайшее к нему черное запястье, аккуратно пристраивая руку среди липких от крови шипов. Его очки были сбиты: когда Моркелеб развернулся к острову и, вытянув длинные задние ноги, устроился и положил Джона на песок, то скалы, волны и сам огромный черный дракон были расплывшимися пятнами.
Они пили мою магию. Дракон энергичным движением тела припал к скалам. Затем тишина и ярость, подобная ярости звезды. Они пили у меня магию – У МЕНЯ, Черного Моркелеба, самого древнего и сильнейшего, Путешественника по Пустоте, звездного странника, разрушителя Элдер Друн, и я ничего не мог сделать ними, и моя сила не могла их сдержать.
Слово, которое возникло в разуме Джона как магия, было не тем, что имела в виду Дженни, когда говорила об этом. Должно быть, думал он, лежа окоченевший и промокший на теплой земле, это совершенно другое слово, – так слово бытие, которое произнес тогда Энисмирдал, должно быть чем-то иным. Но он не знал, чем должны быть эти слова – возможно, оба они означают одно и то же.
Подобно медленной тяге темной волны, в разум Джона хлынул гнев Моркелеба – а под гневом – страх. Страх перед тем, чего нельзя было коснуться. Страх перед поющими призраками, которые убивали. Тонкие, как стальные пластины, ребра Моркелеба вздымались и опадали, а кровь, что стекала с его гривы, смешивалась с каплями морской воды, так что дракон казался черным островом в озере запекшейся крови.
Это нечто крайне отвратительное, нечто болезненное, расползающееся и пожирающее. Это нечто, поглощающеее самую суть магии и заполняющее пустоту безумием и смертью.
– Помоги мне, – сказал Джон. Он смахнул с глаз слипшиеся от соли и крови волосы, от соленой воды и песка горели все раны и ссадины. – Я спас твою жизнь.
Длинная птицеподобная голова развернулась, и Джон торопливо отвел глаза. Он чувствовал ярость Моркелеба, ярость загнанной в ловушку гордости и страха. Ярость презрения и к себе самому и к Джону; ярость от того, что он должен кому-то быть обязан, а уж тем более писклявому зануде-человеку, который даже не был магом.
Но факт оставался фактом. И долг оставался долгом.
Полюбишь дракона…
Пойдем. Черные когти снова потянулись к нему.
– Мне нужна машина. – Джон с трудом сел. Его очки лежали недалеко от него на песке. Они упали мягко. Он смахнул с линз песок, но они были слишком грязными, чтобы надеть, да и в любом случае руки у него дрожали слишком сильно, чтобы ими действовать. – Я тут чуть себя не угробил за эти детали, да и нам что-то в этом роде пригодится.
Моркелеб открыл рот и неодобрительно зашипел. Тогда собирай ее, Стихоплет. Мы должны идти.
Глава 14
Я видела другого, сказала Изулт. Или мне приснилось – он оживлял дракона. С ним был мальчик-волшебник.
Небо пропиталось сумерками середины лета, хотя до рассвета был еще час. В этой прозрачной синеве даже опустошение Кайр Дхью казалось прекрасным. Дженни добралась до этого места и нашла банду Ледяных Наездников, которые стали лагерем у разрушенных стен – с неряшливыми пони, собаками, тихими голубоглазыми детьми и низкими палатками из шкур северных оленей. Ей пришлось подождать до ночи, чтобы наслать в сны их предводителя чары, предупреждающие его об ужасном бедствии, что приближается сюда, а затем им понадобилось время, чтобы просверлить и раздробить магические кости, покричать над результатами, разобрать лагерь и отправиться своей дорогой.
Сейчас уже ничего не осталось от битвы, в которой Джон сражался с Сентуивиром, не считая темных пятен на скалах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Он всем весом налег на штурвал, чтобы изменить направление, но что-то ударило сбоку; сокрушительная смесь голубизны и золота, опутанная зеленым огнем. Он выстрелил еще одним гарпуном, но в этот миг все хрустальные экраны, что окружали его, разлетелись вдребезги, раня крохотными осколками, а конечности, горло и живот охватили спазмы боли и тошноты, словно его кусали тысячи крыс.
Чтоб этим демонам сгнить от чумы…
Дракон снова вмазал по Ежу хвостом, сокрушая такелаж, сгибая стойки. Джон опять выстрелил, не позволяя себе думать о том, где в этой драке находится Ян или что может с ним случиться. Вдруг его охватила паника, словно в ночном кошмаре – ему казалось, он слышит, как его имя выкрикивает отец. Магия демонов, что-то вроде этого делали шептуны, только бесконечно сильнее. Следующий удар смахнул у Ежа колеса, а Джон врезался в стену. Он выдернул из катапульт дав последних гарпуна и просунул в разбитый люк, когда Сентуивир схватил Ежа когтями. Дракон тут же бросил его, и Джон вцепился в угол двери, чтобы сохранить равновесие. Целиться было невозможно – казалось, что со всех сторон к нему приближаются пять Сентуивиров – но держась как можно ровнее, он метнул гарпуны, когда дракон спустился пониже, чтобы снова врезать по машине хвостом. Орудие не попало, но Моркелеб, на миг освободившись от атаки Нимра, сам бросился Сентуивиру на шею и снова стал рвать его крылья.
Сентуивир, корчась, освободился, плюясь кислотой и истекая кровью из дюжины ран. Моркелеб бросился в воздух, хлопнув огромными темными крыльями и когда два молодых дракона рванулись ему навстречу, раненые и лучше видимые сквозь огонь, Джон бросил последний гарпун, всадив его в плечо Нимру.
Казалось, драконий волшебник принял решение. Джон услышал, как тот выкрикнул приказ и сквозь прорехи в водопаде огня мельком заметил Яна, прилипшего к шипастой спине Нимра. Нимр увернулся от атаки Моркелеба и прянул в небо, сверкнув крыльями. Золотистый и голубой драконы рассекли воздух, меняя направление, когда поймали ветер. Потом они удалились, все уменьшаясь над морем, в сторону шхер.
Моркелеб на мгновение завис над скалами – парящая против света тень – пока рядом догорало пламя полусгоревшего Молочая, и пропал. Джон лег на песок, тяжело дыша и полуослепнув от крови, что стекала со лба. По крайней мере, боль внутри прошла. Еж больше всего походил на грецкий орех, расколотый ребенком, который был более заинтересован в том, чтобы добраться до еды, чем в том, чтобы сделать это аккуратно.
Три недели преследовать пещерных тварей в Вилдуме, размышлял он, и договариваться с гномами о сделке. Это драконоборство мне обходится чертовски дорого. Придется мне и в самом деле с этим кончать.
Он пришел в себя оттого, что задыхался и тонул. Его поглотила ледяная морская вода. Когда он начал молотить руками по поверхности, то почувствовал укол железных когтей, сомкнувшихся вокруг его тела и в следующую секунду был вытащен на воздух, судорожно дыша.
Сиди тихо, или я уроню тебя в море. Я достаточно утомился.
Хотя Джон отлично знал, что дракон не даст ему упасть случайно, он уцепился рукой за ближайшее к нему черное запястье, аккуратно пристраивая руку среди липких от крови шипов. Его очки были сбиты: когда Моркелеб развернулся к острову и, вытянув длинные задние ноги, устроился и положил Джона на песок, то скалы, волны и сам огромный черный дракон были расплывшимися пятнами.
Они пили мою магию. Дракон энергичным движением тела припал к скалам. Затем тишина и ярость, подобная ярости звезды. Они пили у меня магию – У МЕНЯ, Черного Моркелеба, самого древнего и сильнейшего, Путешественника по Пустоте, звездного странника, разрушителя Элдер Друн, и я ничего не мог сделать ними, и моя сила не могла их сдержать.
Слово, которое возникло в разуме Джона как магия, было не тем, что имела в виду Дженни, когда говорила об этом. Должно быть, думал он, лежа окоченевший и промокший на теплой земле, это совершенно другое слово, – так слово бытие, которое произнес тогда Энисмирдал, должно быть чем-то иным. Но он не знал, чем должны быть эти слова – возможно, оба они означают одно и то же.
Подобно медленной тяге темной волны, в разум Джона хлынул гнев Моркелеба – а под гневом – страх. Страх перед тем, чего нельзя было коснуться. Страх перед поющими призраками, которые убивали. Тонкие, как стальные пластины, ребра Моркелеба вздымались и опадали, а кровь, что стекала с его гривы, смешивалась с каплями морской воды, так что дракон казался черным островом в озере запекшейся крови.
Это нечто крайне отвратительное, нечто болезненное, расползающееся и пожирающее. Это нечто, поглощающеее самую суть магии и заполняющее пустоту безумием и смертью.
– Помоги мне, – сказал Джон. Он смахнул с глаз слипшиеся от соли и крови волосы, от соленой воды и песка горели все раны и ссадины. – Я спас твою жизнь.
Длинная птицеподобная голова развернулась, и Джон торопливо отвел глаза. Он чувствовал ярость Моркелеба, ярость загнанной в ловушку гордости и страха. Ярость презрения и к себе самому и к Джону; ярость от того, что он должен кому-то быть обязан, а уж тем более писклявому зануде-человеку, который даже не был магом.
Но факт оставался фактом. И долг оставался долгом.
Полюбишь дракона…
Пойдем. Черные когти снова потянулись к нему.
– Мне нужна машина. – Джон с трудом сел. Его очки лежали недалеко от него на песке. Они упали мягко. Он смахнул с линз песок, но они были слишком грязными, чтобы надеть, да и в любом случае руки у него дрожали слишком сильно, чтобы ими действовать. – Я тут чуть себя не угробил за эти детали, да и нам что-то в этом роде пригодится.
Моркелеб открыл рот и неодобрительно зашипел. Тогда собирай ее, Стихоплет. Мы должны идти.
Глава 14
Я видела другого, сказала Изулт. Или мне приснилось – он оживлял дракона. С ним был мальчик-волшебник.
Небо пропиталось сумерками середины лета, хотя до рассвета был еще час. В этой прозрачной синеве даже опустошение Кайр Дхью казалось прекрасным. Дженни добралась до этого места и нашла банду Ледяных Наездников, которые стали лагерем у разрушенных стен – с неряшливыми пони, собаками, тихими голубоглазыми детьми и низкими палатками из шкур северных оленей. Ей пришлось подождать до ночи, чтобы наслать в сны их предводителя чары, предупреждающие его об ужасном бедствии, что приближается сюда, а затем им понадобилось время, чтобы просверлить и раздробить магические кости, покричать над результатами, разобрать лагерь и отправиться своей дорогой.
Сейчас уже ничего не осталось от битвы, в которой Джон сражался с Сентуивиром, не считая темных пятен на скалах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93