Мы станем героями. Вся Галактика будет любить нас, и мы будем править. Вместе.
– Прекрати, пожалуйста, Анакин, прошу тебя, остановись, я не выдержу…
Он не слушал ее. Не смотрел на нее. Он смотрел мимо ее плеча.
В глазах его горела холодная радость, а лицо больше не было человеческим.
– Ты…
За ее спиной раздался спокойный голос с суховатым корускантским акцентом:
– Падме, отойди от него.
– Оби-Ван? Нет!
Девушка повернулась. Да, это Кеноби стоял на опущенном трапе.
– Ты… - пророкотал голос, который должно быть, принадлежал ее любимому.- Ты привезла его сюда…
Падме снова повернулась, и вот теперь Скайуокер смотрел уже на нее.
Глаза его были полны огня.
– Анакин?
– Отойди, Падме,- настойчивость в голосе Кеноби очень походила на страх. - Он не тот, кто ты думаешь. Он может тебе повредить.
Анакин оскалился.
– Я бы благодарил тебя, будь это дар любви. Дрожа всем телом, качая головой, Падме начала отступать.
– Нет, Анакин, нет…
– Палпатин был прав. Иногда не видят лишь самые близкие. Я так любил тебя, Падме.
Он сжал кулак, и Падме задохнулась.
– Я слишком любил, чтобы видеть! Чтобы видеть, какая ты!
Мир подернулся кровавой вуалью. Падме царапала пальцами горло, но там не было ничего, к чему можно было бы прикоснуться.
– Отпусти ее, Анакин.
Ответом был рык хищника над телом добычи.
– Ты ее у меня не отнимешь!
Падме хотела кричать, умолять, выть - нет, Анакин, прости меня! Прости меня, я люблю тебя… - но не сумела выдавить ни слова через сдавленное горло. Дымка, заволакивающая мир, из красной стала черной.
– Отпусти ее!
– Никогда.
Земля ушла из-под ног, а затем белая вспышка удара отбросила Падме в ночь.
***
На Сенатской арене с ладоней ситха сорвались змеистые молнии и отклонились по небрежному жесту джедая; Красные плащи повалились без сознания, приняв удар на себя.
И тогда их осталось только двое.
Сражение перешло на новый уровень. Когда ударила новая молния, это не Палпатин сжигал Йоду своей ненавистью, это повелитель ситхов превращал магистра Ордена в дымящуюся кучу одежды и зеленой плоти.
Тысячи лет скрытной жизни победно ликовали.
– Твое время кончилось! Ситхи правят Галактикой! Отныне и навсегда!
И весь Орден, восставая из пепла, превращал свое тело в оружие, чтобы сбить противника с ног.
– И окончено правление будет, да и то затянулось оно, должен сказать.
Запел клинок цвета жизни.
Из черного крыла тени в сморщенную ладонь скользнуло укрытое до сих пор небольшое оружие, крохотный лоскуток предательства, суть искусства ситхов,и выплюнуло клинок цвета огня.
Когда мечи встретились, это не Йода встал против Палпатина, это джедаи сошлись с ситхами - конфликт, лежащий в основе мироздания.
Свет против тьмы.
Победитель получает все.
***
Оби-Ван опустился на колени возле бесчувственного тела женщины, Падме лежала неподвижно в золе и пыли. Кеноби нащупал пульс. Тот был слабый и рваный.
– Анакин… Анакин, что ты наделал?
В Великой силе Скайуокер пылал термоядерным костром.
– Ты обратил ее против меня.
Кеноби посмотрел на своего лучшего друга.
– Ты сам это сделал,- грустно сказал Оби-Ван.
– Я дам тебе шанс. Ради старых времен. Уходи.
– Если бы я мог.
– Убирайся куда-нибудь подальше. Спрячься. Помедитируй. Тебе же это нравится, не так ли? Тебе больше не нужно сражаться за мир. Мир - здесь. Моя Империя - это мир.
– Твоя Империя? Да в ней никогда не будет покоя. Она основана на предательстве и невинной крови.
– Не заставляй меня убивать, Оби-Ван. Если ты не со мной, значит - против меня.
– Только ситхи меряют жизнь абсолютными истинами. А правда не бывает черной или белой,- джедай встал, развел пустыми руками.- Позволь мне отвезти Падме в медицинский центр. Она ранена, Анакин. Ей нужен врач.
– Она останется.
– Анакин…
– Ты никуда ее не повезешь. Ты к ней даже не прикоснешься. Она моя, понятно? Ты виноват во всем, что случилось, ты заставил ее предать меня!
– Анакин…
Из кулака Скайуокера вырвался луч синей плазмы.
Оби-Ван вздохнул.
Он вынул собственный меч, поднял перед собой.
– Тогда я поступлю так, как должен.
– Попытайся,- сказал Анакин и прыгнул. Кеноби встретил его в воздухе.
Синие клинки скрестились, и вулкан над ними ответил молниям огненным выбросом.
***
Ц-ЗПО боязливо высунул голову.
Подпрограммы избегания угрозы кричали о перегрузке, и робот-секретарь на самом-то деле больше всего на свете хотел отыскать симпатичный темный шкафчик, забиться внутрь и отключить питание до тех пор, пока все не закончится. Укрепленный, бронированный шкаф предпочтительнее, с закрывающейся изнутри дверцей. Еще можно было бы заварить его (в этом пункте дроид, правда, был не особо уверен). И тем не менее Ц-ЗПО обнаружил, что семенит вниз по трапу туда, что было похоже на жуткий дождь расплавленной лавы и горячего пепла.
Весьма абсурдный поступок для столь восприимчивого и нежного дроида, но Ц-ЗПО продолжал идти вперед, потому что ему не понравился разговор двух мужчин.
Ни одно слово.
Он не был уверен, в чем причина людских разногласий, но одну фразу понял прекрасно.
"Она ранена, Анакин. Ей нужен врач".
Он зашаркал сквозь дым. Вокруг падали раскаленные камни. Сенатора нигде не было видно, и даже если бы Ц-ЗПО отыскал хозяйку, он все равно понятия не имел, как доставить ее обратно на корабль. Определенно он не был сконструирован для переноски грузов тяжелее подноса с напитками. В конце концов, поднятие тяжестей - занятие для роботов-докеров. Но сквозь рев проснувшегося вулкана и свист ветра его сонорецепторы отловили знакомое фьюри-роу-уип-уи-рроу, автоматически переведенное как НЕ БОЙСЯ, ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО.
– Р2? - на всякий случай уточнил Ц-ЗПО.- Р2, это ты там?
Еще несколько шагов, и робот-секретарь увидел коротышку астромеханика: вцепившись захватом манипулятора в одежду сенатора, Р2-Д2 волок женщину к кораблю.
– Р2! Прекрати немедленно! Ты ее поломаешь! Астродроид повернул к нему фоторецептор. ЧТО ТЫ ПРЕДЛАГАЕШЬ?
– Ну… ох, ну ладно! Давай вместе.
***
В столкновении света и тьмы наметился перелом.
Он возник не из вспышек молний или ударов энергетического клинка, хотя их было предостаточно. Он возник не из ударов от корпуса или хирургически точных выпадов.
Он возник, когда сражение переместилось из комнаты ожидания на сам подиум, возник, когда гидравлика внутри колонны вознесла бойцов вверх на вершину дюрастиловой башни. Бой теперь шел в самом центре гигантской пустой сферы Сенатской арены.
Он возник, когда Великая сила и пульт вырвали кабинки из изогнутой стены и превратили их в молоты, тараны, камни из катапульт, сталкивающиеся друг с другом под громовые раскаты, напоминающие крики сенаторов, приветствующих нового Императора Галактики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Прекрати, пожалуйста, Анакин, прошу тебя, остановись, я не выдержу…
Он не слушал ее. Не смотрел на нее. Он смотрел мимо ее плеча.
В глазах его горела холодная радость, а лицо больше не было человеческим.
– Ты…
За ее спиной раздался спокойный голос с суховатым корускантским акцентом:
– Падме, отойди от него.
– Оби-Ван? Нет!
Девушка повернулась. Да, это Кеноби стоял на опущенном трапе.
– Ты… - пророкотал голос, который должно быть, принадлежал ее любимому.- Ты привезла его сюда…
Падме снова повернулась, и вот теперь Скайуокер смотрел уже на нее.
Глаза его были полны огня.
– Анакин?
– Отойди, Падме,- настойчивость в голосе Кеноби очень походила на страх. - Он не тот, кто ты думаешь. Он может тебе повредить.
Анакин оскалился.
– Я бы благодарил тебя, будь это дар любви. Дрожа всем телом, качая головой, Падме начала отступать.
– Нет, Анакин, нет…
– Палпатин был прав. Иногда не видят лишь самые близкие. Я так любил тебя, Падме.
Он сжал кулак, и Падме задохнулась.
– Я слишком любил, чтобы видеть! Чтобы видеть, какая ты!
Мир подернулся кровавой вуалью. Падме царапала пальцами горло, но там не было ничего, к чему можно было бы прикоснуться.
– Отпусти ее, Анакин.
Ответом был рык хищника над телом добычи.
– Ты ее у меня не отнимешь!
Падме хотела кричать, умолять, выть - нет, Анакин, прости меня! Прости меня, я люблю тебя… - но не сумела выдавить ни слова через сдавленное горло. Дымка, заволакивающая мир, из красной стала черной.
– Отпусти ее!
– Никогда.
Земля ушла из-под ног, а затем белая вспышка удара отбросила Падме в ночь.
***
На Сенатской арене с ладоней ситха сорвались змеистые молнии и отклонились по небрежному жесту джедая; Красные плащи повалились без сознания, приняв удар на себя.
И тогда их осталось только двое.
Сражение перешло на новый уровень. Когда ударила новая молния, это не Палпатин сжигал Йоду своей ненавистью, это повелитель ситхов превращал магистра Ордена в дымящуюся кучу одежды и зеленой плоти.
Тысячи лет скрытной жизни победно ликовали.
– Твое время кончилось! Ситхи правят Галактикой! Отныне и навсегда!
И весь Орден, восставая из пепла, превращал свое тело в оружие, чтобы сбить противника с ног.
– И окончено правление будет, да и то затянулось оно, должен сказать.
Запел клинок цвета жизни.
Из черного крыла тени в сморщенную ладонь скользнуло укрытое до сих пор небольшое оружие, крохотный лоскуток предательства, суть искусства ситхов,и выплюнуло клинок цвета огня.
Когда мечи встретились, это не Йода встал против Палпатина, это джедаи сошлись с ситхами - конфликт, лежащий в основе мироздания.
Свет против тьмы.
Победитель получает все.
***
Оби-Ван опустился на колени возле бесчувственного тела женщины, Падме лежала неподвижно в золе и пыли. Кеноби нащупал пульс. Тот был слабый и рваный.
– Анакин… Анакин, что ты наделал?
В Великой силе Скайуокер пылал термоядерным костром.
– Ты обратил ее против меня.
Кеноби посмотрел на своего лучшего друга.
– Ты сам это сделал,- грустно сказал Оби-Ван.
– Я дам тебе шанс. Ради старых времен. Уходи.
– Если бы я мог.
– Убирайся куда-нибудь подальше. Спрячься. Помедитируй. Тебе же это нравится, не так ли? Тебе больше не нужно сражаться за мир. Мир - здесь. Моя Империя - это мир.
– Твоя Империя? Да в ней никогда не будет покоя. Она основана на предательстве и невинной крови.
– Не заставляй меня убивать, Оби-Ван. Если ты не со мной, значит - против меня.
– Только ситхи меряют жизнь абсолютными истинами. А правда не бывает черной или белой,- джедай встал, развел пустыми руками.- Позволь мне отвезти Падме в медицинский центр. Она ранена, Анакин. Ей нужен врач.
– Она останется.
– Анакин…
– Ты никуда ее не повезешь. Ты к ней даже не прикоснешься. Она моя, понятно? Ты виноват во всем, что случилось, ты заставил ее предать меня!
– Анакин…
Из кулака Скайуокера вырвался луч синей плазмы.
Оби-Ван вздохнул.
Он вынул собственный меч, поднял перед собой.
– Тогда я поступлю так, как должен.
– Попытайся,- сказал Анакин и прыгнул. Кеноби встретил его в воздухе.
Синие клинки скрестились, и вулкан над ними ответил молниям огненным выбросом.
***
Ц-ЗПО боязливо высунул голову.
Подпрограммы избегания угрозы кричали о перегрузке, и робот-секретарь на самом-то деле больше всего на свете хотел отыскать симпатичный темный шкафчик, забиться внутрь и отключить питание до тех пор, пока все не закончится. Укрепленный, бронированный шкаф предпочтительнее, с закрывающейся изнутри дверцей. Еще можно было бы заварить его (в этом пункте дроид, правда, был не особо уверен). И тем не менее Ц-ЗПО обнаружил, что семенит вниз по трапу туда, что было похоже на жуткий дождь расплавленной лавы и горячего пепла.
Весьма абсурдный поступок для столь восприимчивого и нежного дроида, но Ц-ЗПО продолжал идти вперед, потому что ему не понравился разговор двух мужчин.
Ни одно слово.
Он не был уверен, в чем причина людских разногласий, но одну фразу понял прекрасно.
"Она ранена, Анакин. Ей нужен врач".
Он зашаркал сквозь дым. Вокруг падали раскаленные камни. Сенатора нигде не было видно, и даже если бы Ц-ЗПО отыскал хозяйку, он все равно понятия не имел, как доставить ее обратно на корабль. Определенно он не был сконструирован для переноски грузов тяжелее подноса с напитками. В конце концов, поднятие тяжестей - занятие для роботов-докеров. Но сквозь рев проснувшегося вулкана и свист ветра его сонорецепторы отловили знакомое фьюри-роу-уип-уи-рроу, автоматически переведенное как НЕ БОЙСЯ, ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО.
– Р2? - на всякий случай уточнил Ц-ЗПО.- Р2, это ты там?
Еще несколько шагов, и робот-секретарь увидел коротышку астромеханика: вцепившись захватом манипулятора в одежду сенатора, Р2-Д2 волок женщину к кораблю.
– Р2! Прекрати немедленно! Ты ее поломаешь! Астродроид повернул к нему фоторецептор. ЧТО ТЫ ПРЕДЛАГАЕШЬ?
– Ну… ох, ну ладно! Давай вместе.
***
В столкновении света и тьмы наметился перелом.
Он возник не из вспышек молний или ударов энергетического клинка, хотя их было предостаточно. Он возник не из ударов от корпуса или хирургически точных выпадов.
Он возник, когда сражение переместилось из комнаты ожидания на сам подиум, возник, когда гидравлика внутри колонны вознесла бойцов вверх на вершину дюрастиловой башни. Бой теперь шел в самом центре гигантской пустой сферы Сенатской арены.
Он возник, когда Великая сила и пульт вырвали кабинки из изогнутой стены и превратили их в молоты, тараны, камни из катапульт, сталкивающиеся друг с другом под громовые раскаты, напоминающие крики сенаторов, приветствующих нового Императора Галактики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100