***
НЕ ГЛАДЬТЕ ПТЕРОДАКТИЛЕЙ
Делайте что хотите – но, ради всего святого, НЕ ГЛАДЬТЕ ПТЕРОДАКТИЛЕЙ, невзирая на их абсолютно одомашненный вид. Гнездо птеродактилей (оно венчает тающие ходики, украденные у Сальвадора Дали) буквально НАБИТО откушенными руками.
***
Наш черный бармен-пианист Сэм был не просто симулякром личности – а настоящим шедевром, плодом патологической любви к фильму «Касабланка». Не переставая настойчиво стирать воображаемое пятно со стойки черного дерева, Сэм поднял глаза, кивнул мне и произнес:
– Добрый вечер, мистер Супер. Приятно видеть, что вы нас не забываете.
– Добрый вечер, Сэм. – Я нашел свободный табурет и присел у стойки.
Сэм повесил полотенце на плечо, взял пустой стакан, кинул туда несколько кубиков звенящего льда:
– Вам как обычно, мистер Супер?
– Пожалуй, да, – кивнул я. Поставив стакан на стойку, Сэм налил мне кентуккского бурбона – ровно на два пальца. (Не надо мне ничего советовать – сам знаю. Да, в «Раю» мне были доступны любые напитки (в конце концов, я всего лишь выбирал фильтровальный алгоритм для легкого искажения моего зрительного восприятия), но почему-то мой выбор всегда останавливался на виртуальном бурбоне.)
Сэм подвинул мне стакан:
– Запишу на ваш счет. Что-нибудь еще, мистер Супер?
– Не-а, – покачал я головой, но тут же спохватился:
– Вы здесь сегодня Гуннара не видели? Сэм почесал подбородок, изображая задумчивость:
– Мистер Гуннар был здесь этак с час назад. Спрашивал о вас.
– Он и сейчас здесь? Сэм покачал головой:
– Не могу сказать.
Я понимающе кивнул. На языке Сэма эта фраза могла иметь шесть разных значений, но все они сводились к одному: вопрос о местонахождении Гуннара мне придется выяснять самому.
– Хорошо, Сэм. Спасибо.
Сэма позвали к другому концу стойки, и он ушел. Я глотнул на пробу бурбона – разумеется, никакого вкуса. Именно поэтому мне удается курить и пить в виртуальной реальности – ноль вкуса, ноль физических ощущений. В реальной жизни от бурбона меня выворачивает, как в кино «Экзорцист».
– Макс Супер? – окликнули меня сзади. Я обернулся. Передо мной стоял какой-то малолетний парнишка. Оранжевый гребень на голове. Зеркальные очки, привитые к скулам, как ветка к дереву. Лоб усыпан прыщами – нет, не прыщами, а слотами для чипов и прочей мини-машинерии. Губы и уши украшены всем содержимым дешевой галантерейной лавчонки. Пасть – как у окуня, которого я как-то повстречал на Лейк-Милль-Лакс. В общем – хоть для красоты на стенку вешай.
– Это вы Макс Супер? – спросил он с нервным благоговением в голосе. – Это ведь вы создали «Силиконовые джунгли»?
Вздохнув, я взвесил возможные последствия всех возможных ответов на этот вопрос.
– Да, – сознался я наконец, – это я. МПВ-шку «Силиконовые джунгли» я сделал лет в восемнадцать, в качестве курсовой для универа.
– Я – Брякпойнт! – восторженно вскричал юнец. Угу, теперь, когда он представился, я обратил внимание на внешнее сходство. – И я хочу вам сказать, я в «СиДжу» играю с двенадцати лет. По-моему, это самая потрясная МПВ на свете!
Странно, когда я создавал образ Брякпойнта, у меня и в мыслях не было, что он окажется малолетним ботаником с проблемной кожей.
– Вы мне льстите, – заявил я, потянувшись к стакану.
– Да ни капельки! – ответил он. – Правда, я иногда тусуюсь на Звездодроме, ну и на Эльфотрек заглядываю – так, для смеха, но в «Силиконовых джунглях» я просто живу! Я бываю на «СиДжу» – Сетефоруме, и книжку Дафидда аб Хью я читал, и все выпуски комикса у меня есть – даже первый! А теперь и с вами познакомился… Это просто, ну, не знаю…
Я поднес стакан к губам и сделал долгий глоток, глядя на мальчика сквозь стекло. Что я мог сказать? Что с «Силиконовых Джунглей» я и цента не получил? Что авторские права принадлежали университету? Что университет их запродал коммерческой он-лайновой фирме, даже не известив меня? Что игру, которая стала для него жизнью, пять лет переписывали и расширяли разработчики, с которыми я сроду словом не перекинулся? Что в тот единственный раз, когда я сунулся на «СиДжу» Сетефорум, меня на смех подняли?
Или мне лучше ответить банальностью – объяснить мальчику, что не стоит моделировать свою жизнь по образцу игрушечного персонажа?
Я поставил стакан:
– Очень мило. Всегда приятно встретить поклонника. – Я пожал мальчику руку и расплылся в широкой виртуальной улыбке. – Я бы с вами подольше поговорил, но вон там, – я указал в неопределенном направлении, – мелькнул парень, которого я все выходные отлавливал.
Не успел юнец опомниться, как я спрыгнул с табурета, юркнул за угол и укрылся за каким-то огромным растением в горшке. Нет, это был не филодендрон. Скорее этакая пальма-лилипутка.
– Давно пора, – проворчало дерево. Я аж отпрыгнул:
– ГУННАР?
– Т-с-с, – дерево нервно огляделось по сторонам, после чего морфировало в Гуннара. Надо сказать, что разница была минимальной: Гуннар обычно предстает в облике закамуфлированного до зубов человекообразного десантника. Весь в черно-зеленую полоску, от кончиков остриженных под «полуноль» волос цвета хаки до носков крапинчато-болотных сапог.
– Провожу полевые испытания нового облика, – прошептал он. – Практикуюсь в искусстве быть невидимым.
– Ага. – Первый шок прошел, и я уже начинал на него злиться. – Получил я твою весточку. Что стряслось?
– Всему свое время. Макс. Всему свое время. – Гуннар опять огляделся по сторонам – и, прошагав к бару, повысил голос:
– Сэм! Мне холодный «кирин», а… что ты там пьешь. Макс? – Он заглянул в мой стакан. – Бурбон для моего друга!
Все, кто мог нас слышать, обернулись поглядеть, из-за чего сыр-бор.
– Только что новую игрушку взял, Максуля! – слишком громко заявил Гуннар. – «Кольт-Эйчбэр-Спортер», не ранее 94-го, как новенький! Из него в жизни не стреляли! Пятнадцать лет назад его купил какой-то психованный брокер и зарыл в подвале – конца света все дожидался! В прошлом месяце он помер от инфаркта, а вдова хотела сдать кольт, куда по закону следует – пока не узнала, сколько денег за него можно выручить.
Все, кто мог нас слышать, разочарованно отвернулись, разговоры возобновились, а до меня наконец-то дошло, чего добивался Гуннар. «А Гуннар с Максом все про оружие да про оружие», – донеслась до меня фраза хорошенькой, усыпанной самоцветами дамочки-рептилии.
– Искусство быть неслышным, – шепнул Гуннар мне на ухо, наклонившись к стойке за своей пивной кружкой. – Отнимите у них желание слушать.
Я почувствовал, что Гуннар вонзил в мою ладонь какой-то чип.
– Одна потрясная бэби, – продолжал Гуннар шепотом, – всю прошлую неделюшлялась по Воен-Сети, спрашивала, не сведет ли ее кто с МАКСОМСУПЕРОМ . Это еевизитка.
Гуннар вновь выпрямился, вылил в себя полкружки пива и рыгнул, аки норвежский бог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88