Полуденное солнце хлынуло в подпол, и на лестнице появились чьи-то ноги в желтовато-коричневых брюках. Несмотря на влажность, со ступеней поднялись целые облака пыли, ясно видимой в солнечных лучах.
Спускающийся в подпол мужчина был среднего возраста и довольно мускулист. Кожа его напоминала свежевыскобленный пергамент. Заметив незваных гостей, он остановился, и его лишенные всякого выражения глаза остановились на Люкасе и его ученике. Медленно-медленно его лягушачий рот растянулся в некое подобие улыбки.
– Я всегда рад гостям, – проговорил он. – Хотя я никак не разгляжу, кто вы такие…
– Это я, уважаемый фон Даакнау, Геркон Люкас. Со мной – мой друг…
– Должно быть, это тот самый Казимир, о котором вы мне рассказывали, – перебил мужчина.
Спустившись с лестницы, он зашаркал к ним через комнату. Руки он вытянул перед собой, дабы ненароком не налететь на какое-нибудь препятствие. Через несколько мгновений он был уже рядом с Казимиром, и его загорелая ладонь легла на предплечье молодого человека.
– Этой самой рукой Эйрен проделал великое множество хирургических операций, – сказал Люкас. – Не так ли, фон Даакнау?
– Этой самой рукой, заостренной проволокой и специальным порошком, – без тени улыбки сказал человек, все еще сжимая предплечье Казимира. – Пусть вас не вводит в заблуждение, что я разговариваю с вами так откровенно, – обычно я более скрытен с посторонними. Просто господин Люкас много о вас рассказывал.
С тех самых пор, как маленькие, слегка косящие глаза фон Даакнау нащупали Казимира в полумраке подвала, они ни на мгновение не отвернулись, прожигая юношу насквозь безжалостным взглядом. Казимиру стало настолько неуютно, что он вздрогнул и вырвался.
– Не хотите ли подняться наверх? Могу предложить вам чаю.
– Нет, старина, спасибо, – с необычайной сердечностью поблагодарил его Люкас. – Нам еще нужно многое сделать.
Казимир потер предплечье – у него было такое ощущение, что после прикос-
Новения этого хирурга-живодера плоть его заледенела.
– Вы действительно используете все эти инструменты, для того чтобы…
– Да, – безмятежно откликнулся фон Даакнау.
– Я слышал о штуке с проволокой, но для чего вам порошок?
– Большинство из моих… пациентов вовсе не хотят лечиться, – легко отозвался Даакнау. – Порошок помогает мне усыпить их.
– Почему вы это делаете? – выпалил Казимир, к которому неожиданно вернулось мужество.
Бывший врач пожал плечами и впервые за все время отвернулся. На его лице промелькнуло задумчивое выражение – это было первое выражение, которое до сих пор вообще появлялось на его лице.
– Я уверен, что вам знаком сладостный аромат чужого страха, молодой человек. Боль – это вино, а страх – то, что придает вину изысканный вкус. И то и другое доставляет мне наслаждение, однако больше всего мне нравится звук.
– Звук? – эхом отозвался Казимир,
Неловко переступая с ноги на ногу. Под ногами его снова что-то захрустело.
– О, звуки бывают совершенно разными, – Эйрен слегка облизал свои широкие губы. Голос его оставался противоестественно спокойным – Готов поклясться, вы не знали, что человеческая кость может издавать совершенно разные звуки…
– Довольно! – воскликнул Казимир, чувствуя как живот его сводит судорога. – Это Люкас вас надоумил, не так ли?
Припухшее лицо фон Даакнау расплылось в сияющей улыбке Он снял со стены столярный молоток и взмахнул им.
– Позвольте я представлю вам Анну. – просто сказал врач.
Казимир развернулся и пошел к заплесневелым ступеням
– Я ухожу, – объявил он. Поднимаясь по лестнице он слышал извинения Люкаса:
– Не обижайся на парня, Эйр. Ему предстоит еще многому научиться. И не беспокойся – твоя тайна в полной безопасности.
– Ты придешь посмотреть? – отозвался хозяин страшного подвала, кивнув в сторону железной дверцы в дальней стене, многозначительно постукивая головкой молотка по ладони.
– Как-нибудь в другой раз, – вполне светским тоном ответил Люкас, и Казимир выбрался на воздух.
ГЛАВА 16
Казимир выбрался из зеленых дверей, ведущих в подвал дома фон Даакнау и оказался на оживленной улице. Он посмотрел сначала налево, потом направо, оглядывая яркие и приветливые лавки и домики, которые выстроились вдоль вымощенной булыжником дороги.
– Как мне пройти к гостинице? – вслух подумал он.
Казимир не помнил, мимо каких вывесок и каких домов шли они с Люкасом, он помнил только бывшего врача и его подвал, переоборудованный не то в подсобное помещение мясной лавки, не то в камеру пыток.
– Надо поскорее выбраться отсюда, – сказал он самому себе и решительно повернул налево, слившись с запрудившей улицы толпой.
Через несколько мгновений быстро шагающего Казимира нагнал Геркон Люкас. Идя рядом с ним широким, величественным шагом, он спросил:
– Ты все еще считаешь, что никто из людей не способен превзойти нас во зле?
– Твой фон Даакнау – урод, – резко сказал Казимир, даже не повернувшись к барду.
– Да, он урод, – согласился Люкас. – Но он – сосредоточение того зла, что есть в каждом человеке.
Казимир резко остановился прямо посреди улицы. Ткнув пальцем в грудь Люкаса, он прошипел:
– Не будь идиотом! Какой человек, находясь в здравом уме, станет заманивать меня в подвал, поить своим зельем и потрошить как свинью? Назови хоть одного.
– Торис, – стальным голосом отозвался Люкас. – Он не только в здравом рассудке, он к тому же твой лучший друг и жрец Милила. Но дай ему шанс, и он зарежет тебя не моргнув глазом.
Казимир не нашел, что ответить, и мрачно молчал. В голове его медленно поплыли какие-то отвратительные видения, и он подумал о том, что сейчас ему больше всего хочется вернуться в гостиницу и как следует выспаться.
– Ты ошибаешься, – сказал он наконец.
Люкас внимательно посмотрел ему в лицо и сказал:
– Я показал тебе Эйрена только потому, что его злое начало не подлежит сомнению. Но поверь мне, Казимир, все люди – хищники по натуре. Все они ищут возможности властвовать и убивать, и делают это при помощи любого оружия, какое оказывается у них под рукой: при помощи слов, золота, мечей, законов, порой даже при помощи своих слабых зубов и ногтей. Они охотятся друг на друга каждый день и каждую минуту.
Казимир взмахнул рукой перед своим лицом так, словно отгонял назойливую муху.
– Пойдем лучше в гостиницу. Люкас жестом велел Казимиру оставаться на месте.
– Сегодня ночью ты должен научиться очень многому, однако с чего мне начать?
– О чем ты? – простонал Казимир, совершенно измученный усталостью.
– Взгляни, – Люкас заставил его повернуться лицом к солнцу, которое едва перевалило через зенит. – Видишь, как высоко солнце?
– Конечно.
– Оно все еще высоко, но я хочу, чтобы день уже кончился, – небрежно заметил Люкас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Спускающийся в подпол мужчина был среднего возраста и довольно мускулист. Кожа его напоминала свежевыскобленный пергамент. Заметив незваных гостей, он остановился, и его лишенные всякого выражения глаза остановились на Люкасе и его ученике. Медленно-медленно его лягушачий рот растянулся в некое подобие улыбки.
– Я всегда рад гостям, – проговорил он. – Хотя я никак не разгляжу, кто вы такие…
– Это я, уважаемый фон Даакнау, Геркон Люкас. Со мной – мой друг…
– Должно быть, это тот самый Казимир, о котором вы мне рассказывали, – перебил мужчина.
Спустившись с лестницы, он зашаркал к ним через комнату. Руки он вытянул перед собой, дабы ненароком не налететь на какое-нибудь препятствие. Через несколько мгновений он был уже рядом с Казимиром, и его загорелая ладонь легла на предплечье молодого человека.
– Этой самой рукой Эйрен проделал великое множество хирургических операций, – сказал Люкас. – Не так ли, фон Даакнау?
– Этой самой рукой, заостренной проволокой и специальным порошком, – без тени улыбки сказал человек, все еще сжимая предплечье Казимира. – Пусть вас не вводит в заблуждение, что я разговариваю с вами так откровенно, – обычно я более скрытен с посторонними. Просто господин Люкас много о вас рассказывал.
С тех самых пор, как маленькие, слегка косящие глаза фон Даакнау нащупали Казимира в полумраке подвала, они ни на мгновение не отвернулись, прожигая юношу насквозь безжалостным взглядом. Казимиру стало настолько неуютно, что он вздрогнул и вырвался.
– Не хотите ли подняться наверх? Могу предложить вам чаю.
– Нет, старина, спасибо, – с необычайной сердечностью поблагодарил его Люкас. – Нам еще нужно многое сделать.
Казимир потер предплечье – у него было такое ощущение, что после прикос-
Новения этого хирурга-живодера плоть его заледенела.
– Вы действительно используете все эти инструменты, для того чтобы…
– Да, – безмятежно откликнулся фон Даакнау.
– Я слышал о штуке с проволокой, но для чего вам порошок?
– Большинство из моих… пациентов вовсе не хотят лечиться, – легко отозвался Даакнау. – Порошок помогает мне усыпить их.
– Почему вы это делаете? – выпалил Казимир, к которому неожиданно вернулось мужество.
Бывший врач пожал плечами и впервые за все время отвернулся. На его лице промелькнуло задумчивое выражение – это было первое выражение, которое до сих пор вообще появлялось на его лице.
– Я уверен, что вам знаком сладостный аромат чужого страха, молодой человек. Боль – это вино, а страх – то, что придает вину изысканный вкус. И то и другое доставляет мне наслаждение, однако больше всего мне нравится звук.
– Звук? – эхом отозвался Казимир,
Неловко переступая с ноги на ногу. Под ногами его снова что-то захрустело.
– О, звуки бывают совершенно разными, – Эйрен слегка облизал свои широкие губы. Голос его оставался противоестественно спокойным – Готов поклясться, вы не знали, что человеческая кость может издавать совершенно разные звуки…
– Довольно! – воскликнул Казимир, чувствуя как живот его сводит судорога. – Это Люкас вас надоумил, не так ли?
Припухшее лицо фон Даакнау расплылось в сияющей улыбке Он снял со стены столярный молоток и взмахнул им.
– Позвольте я представлю вам Анну. – просто сказал врач.
Казимир развернулся и пошел к заплесневелым ступеням
– Я ухожу, – объявил он. Поднимаясь по лестнице он слышал извинения Люкаса:
– Не обижайся на парня, Эйр. Ему предстоит еще многому научиться. И не беспокойся – твоя тайна в полной безопасности.
– Ты придешь посмотреть? – отозвался хозяин страшного подвала, кивнув в сторону железной дверцы в дальней стене, многозначительно постукивая головкой молотка по ладони.
– Как-нибудь в другой раз, – вполне светским тоном ответил Люкас, и Казимир выбрался на воздух.
ГЛАВА 16
Казимир выбрался из зеленых дверей, ведущих в подвал дома фон Даакнау и оказался на оживленной улице. Он посмотрел сначала налево, потом направо, оглядывая яркие и приветливые лавки и домики, которые выстроились вдоль вымощенной булыжником дороги.
– Как мне пройти к гостинице? – вслух подумал он.
Казимир не помнил, мимо каких вывесок и каких домов шли они с Люкасом, он помнил только бывшего врача и его подвал, переоборудованный не то в подсобное помещение мясной лавки, не то в камеру пыток.
– Надо поскорее выбраться отсюда, – сказал он самому себе и решительно повернул налево, слившись с запрудившей улицы толпой.
Через несколько мгновений быстро шагающего Казимира нагнал Геркон Люкас. Идя рядом с ним широким, величественным шагом, он спросил:
– Ты все еще считаешь, что никто из людей не способен превзойти нас во зле?
– Твой фон Даакнау – урод, – резко сказал Казимир, даже не повернувшись к барду.
– Да, он урод, – согласился Люкас. – Но он – сосредоточение того зла, что есть в каждом человеке.
Казимир резко остановился прямо посреди улицы. Ткнув пальцем в грудь Люкаса, он прошипел:
– Не будь идиотом! Какой человек, находясь в здравом уме, станет заманивать меня в подвал, поить своим зельем и потрошить как свинью? Назови хоть одного.
– Торис, – стальным голосом отозвался Люкас. – Он не только в здравом рассудке, он к тому же твой лучший друг и жрец Милила. Но дай ему шанс, и он зарежет тебя не моргнув глазом.
Казимир не нашел, что ответить, и мрачно молчал. В голове его медленно поплыли какие-то отвратительные видения, и он подумал о том, что сейчас ему больше всего хочется вернуться в гостиницу и как следует выспаться.
– Ты ошибаешься, – сказал он наконец.
Люкас внимательно посмотрел ему в лицо и сказал:
– Я показал тебе Эйрена только потому, что его злое начало не подлежит сомнению. Но поверь мне, Казимир, все люди – хищники по натуре. Все они ищут возможности властвовать и убивать, и делают это при помощи любого оружия, какое оказывается у них под рукой: при помощи слов, золота, мечей, законов, порой даже при помощи своих слабых зубов и ногтей. Они охотятся друг на друга каждый день и каждую минуту.
Казимир взмахнул рукой перед своим лицом так, словно отгонял назойливую муху.
– Пойдем лучше в гостиницу. Люкас жестом велел Казимиру оставаться на месте.
– Сегодня ночью ты должен научиться очень многому, однако с чего мне начать?
– О чем ты? – простонал Казимир, совершенно измученный усталостью.
– Взгляни, – Люкас заставил его повернуться лицом к солнцу, которое едва перевалило через зенит. – Видишь, как высоко солнце?
– Конечно.
– Оно все еще высоко, но я хочу, чтобы день уже кончился, – небрежно заметил Люкас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95