Этот дьявольский хохот остался у нее в памяти на всю жизнь. Грубый и
язвительный, он жутко звучал под аккомпанемент дребезжащего панциря
шершня.
Иероним, пустив в ход все свои бесчисленные ноги, обратился в
бегство.
- Сомневаюсь, чтобы это все хорошо закончилось! - успел крикнуть он
напоследок.
Но Майя уже не слышала его.
Сперва она даже не могла повернуть голову, которую кто-то держал, как
в железных тисках. Она видела только покрытую золотой броней руку, и лишь
через минуту над нею показалась огромная голова с грозными челюстями.
Пчелка подумала сперва, что это просто большая оса, но скоро поняла, что
находится в когтях у шершня. Это ужасное чудовище, разрисованное черными и
желтыми полосами, было раза в четыре больше Майи.
Пчелка закричала во весь голос, призывая на помощь.
- Не старайся попусту, малютка, - сказал шершень с невыносимым
добродушием и ехидной улыбкой. - Тебе уже недолго терпеть: скоро настанет
твой конец.
- Пустите меня! - вопила Майя. - Пустите... А то я проколю вам жалом
сердце!
- Ну? Самое сердце?! - захохотал разбойник. - Ишь, какая храбрая!
Пчелка пришла в ярость. Собрав все свои силы, она обернулась,
насколько это было возможно, и с громким боевым кличем направила жало в
грудь шершня. Но случилась ужасная вещь: жало, наткнувшись на несокрушимый
панцирь разбойника, только согнулось, не причинив ему ни малейшего вреда.
Глаза шершня сверкнули гневом.
- Я мог бы сразу откусить тебе голову за такую дерзость, - сердито
сказал он. - И я сделал бы это с большим удовольствием, но наша царица
предпочитает живых пчел. Такой лакомый кусочек, как ты, всякий добрый
солдат обязан преподнести своей государыне в наилучшем виде.
С этими словами, еще крепче зажав Майю в своих когтях, шершень
полетел с нею к разбойничьему замку.
Пчелка потеряла сознание.
Было уже темно, когда Майя пришла в себя. Она вздрогнула от холода,
почувствовав, что воздух вокруг нее наполнен каким-то резким, удушливым
запахом. Пчелка сразу вспомнила все, что с ней случилось, и безысходная
тоска охватила маленькое сердце. Майе хотелось плакать, но она не могла.
"Меня еще не сожрали, - подумала пчелка, - но это может случиться в
любую минуту".
Через стены темницы до Майи донеслись голоса. Она заметила, что
сквозь щелку к ней проникала снаружи узкая полоска света. Шершни строят
свои жилища не из воска, как пчелы, а из сухой массы, похожей на мягкую
серую бумагу. Когда глаза пленницы немного привыкли к царившему вокруг
полумраку, она осмотрелась, и кровь застыла у нее в жилах: пол вокруг был
устлан мертвецами. Как раз у ног Майи лежала маленькая бронзовка, а чуть в
стороне она увидела останки большой жужелицы. В разных местах валялись
крылья и роговые покровы убитых пчел.
- Вот моя судьба! - простонала несчастная узница.
Она не смела ни кричать, ни шевелиться. Дрожа от ужаса, она прижалась
в уголке своей тюрьмы.
Вдруг до Майи снова долетел звук голосов. Подгоняемая страхом, она
подползла к трещине в стене и припала к ней.
Перед ней был огромный зал, битком набитый шершнями. Зал освещали
пленные светляки. Шершни совещались, по-видимому, о каком-то важном деле.
Пчелка прислушалась.
Если бы не смертельный трепет, который внушали ей эти разбойники,
пчелка пришла бы в восторг от развернувшейся перед ней картины. С
удивлением и дрожью она должна была признаться, что золотые панцири
шершней великолепны, а блестящие черные полосы на их телах производят
такое же впечатление, как на ребенка вид тигра, которого он видит в первый
раз.
По залу ходил стражник и понукал светляков, чтобы они усерднее
светили. Он подталкивал их длинным шестом, делая это грозно, но тихо,
чтобы не мешать совещанию.
- Свети, или я тебя съем! - шептал он то одному, то другому.
Страшно и жутко было в этом шершневом замке!
Вдруг Майя услышала речь царицы:
- Итак, все будет сделано, как мы условились, - сказала она. -
Завтра, за час до восхода солнца, соберется войско и нападет на пчелиный
улей в парке. Войско должно уничтожить пчелиный город и привести как можно
больше пленных. Тот, кто захватит царицу пчел и доставит ее ко мне живою,
будет провозглашен рыцарем. Будьте храбры и захватите мне много жирных
пчел... А теперь я закрываю собрание. Ступайте отдыхать.
С этими словами царица поднялась с трона и, в сопровождении свиты,
покинула зал.
Майя с трудом сдерживала рыдания.
- Мой народ! - ломала она в отчаянье руки. - Страна моя родная! - Она
закрыла рот руками, чтобы рыдания не привлекли внимание стражника. - О!
Лучше бы мне было умереть раньше, чем я это узнала!.. Никто, никто не
сможет их предупредить!.. На них нападут во время сна, их убьют!.. О
Господи, соверши чудо! Помоги мне, помоги моему народу в этой страшной
беде!...
В зале между тем погасли огоньки светляков, которых тотчас же после
совещания съели. Крепость разбойников погрузилась в сон. О плененной
пчелке пока забыли.
В тюрьму по-прежнему проникал слабый свет. Издали доносились ночные
песни стрекоз. Никогда прежде не испытывала Майя такого ужаса, как сейчас,
в этой крепостной темнице, сплошь заваленной мертвецами.
14. ПОБЕГ
Через некоторое время к Майе вернулось свойственное ей присутствие
духа. Казалось, она вдруг вспомнила, что она - пчела.
"Сижу тут, плачу и терзаюсь горем, - подумала она, - словно у меня
нет ни сил, ни рассудка. Так я позорю и свою царицу, и свой народ,
которому грозит опасность. Если уж умирать, то по крайней мере постараться
погибнуть смело и отважно. Надо испробовать все, что только возможно, для
спасения моих близких!"
Пчелка позабыла в ту минуту свою долгую разлуку с родным домом и с
дорогими сердцу сородичами. Она почувствовала вдруг, что принадлежит им
телом и душой, поняла свою великую ответственность перед ними - с той
самой секунды, как узнала о коварном плане шершней. К ней окончательно
вернулось мужество.
"Если мой народ должен погибнуть, то и мне жить незачем. Но сначала я
испробую все средства для его спасения", - подумала Майя и невольно
крикнула:
- Да здравствует царица пчел!
- Эй, ты там, потише! - осадил ее снаружи грубый голос.
Пчелка страшно перепугалась. "Это, верно, часовой обходит крепость, -
пронеслось у нее в голове. - Должно быть, уже глубокая ночь".
Когда шаги снаружи затихли, Майя начала энергично расширять щель в
стене. Ей удалось прогрызть хрупкую перегородку, хотя она и потратила на
это много времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
язвительный, он жутко звучал под аккомпанемент дребезжащего панциря
шершня.
Иероним, пустив в ход все свои бесчисленные ноги, обратился в
бегство.
- Сомневаюсь, чтобы это все хорошо закончилось! - успел крикнуть он
напоследок.
Но Майя уже не слышала его.
Сперва она даже не могла повернуть голову, которую кто-то держал, как
в железных тисках. Она видела только покрытую золотой броней руку, и лишь
через минуту над нею показалась огромная голова с грозными челюстями.
Пчелка подумала сперва, что это просто большая оса, но скоро поняла, что
находится в когтях у шершня. Это ужасное чудовище, разрисованное черными и
желтыми полосами, было раза в четыре больше Майи.
Пчелка закричала во весь голос, призывая на помощь.
- Не старайся попусту, малютка, - сказал шершень с невыносимым
добродушием и ехидной улыбкой. - Тебе уже недолго терпеть: скоро настанет
твой конец.
- Пустите меня! - вопила Майя. - Пустите... А то я проколю вам жалом
сердце!
- Ну? Самое сердце?! - захохотал разбойник. - Ишь, какая храбрая!
Пчелка пришла в ярость. Собрав все свои силы, она обернулась,
насколько это было возможно, и с громким боевым кличем направила жало в
грудь шершня. Но случилась ужасная вещь: жало, наткнувшись на несокрушимый
панцирь разбойника, только согнулось, не причинив ему ни малейшего вреда.
Глаза шершня сверкнули гневом.
- Я мог бы сразу откусить тебе голову за такую дерзость, - сердито
сказал он. - И я сделал бы это с большим удовольствием, но наша царица
предпочитает живых пчел. Такой лакомый кусочек, как ты, всякий добрый
солдат обязан преподнести своей государыне в наилучшем виде.
С этими словами, еще крепче зажав Майю в своих когтях, шершень
полетел с нею к разбойничьему замку.
Пчелка потеряла сознание.
Было уже темно, когда Майя пришла в себя. Она вздрогнула от холода,
почувствовав, что воздух вокруг нее наполнен каким-то резким, удушливым
запахом. Пчелка сразу вспомнила все, что с ней случилось, и безысходная
тоска охватила маленькое сердце. Майе хотелось плакать, но она не могла.
"Меня еще не сожрали, - подумала пчелка, - но это может случиться в
любую минуту".
Через стены темницы до Майи донеслись голоса. Она заметила, что
сквозь щелку к ней проникала снаружи узкая полоска света. Шершни строят
свои жилища не из воска, как пчелы, а из сухой массы, похожей на мягкую
серую бумагу. Когда глаза пленницы немного привыкли к царившему вокруг
полумраку, она осмотрелась, и кровь застыла у нее в жилах: пол вокруг был
устлан мертвецами. Как раз у ног Майи лежала маленькая бронзовка, а чуть в
стороне она увидела останки большой жужелицы. В разных местах валялись
крылья и роговые покровы убитых пчел.
- Вот моя судьба! - простонала несчастная узница.
Она не смела ни кричать, ни шевелиться. Дрожа от ужаса, она прижалась
в уголке своей тюрьмы.
Вдруг до Майи снова долетел звук голосов. Подгоняемая страхом, она
подползла к трещине в стене и припала к ней.
Перед ней был огромный зал, битком набитый шершнями. Зал освещали
пленные светляки. Шершни совещались, по-видимому, о каком-то важном деле.
Пчелка прислушалась.
Если бы не смертельный трепет, который внушали ей эти разбойники,
пчелка пришла бы в восторг от развернувшейся перед ней картины. С
удивлением и дрожью она должна была признаться, что золотые панцири
шершней великолепны, а блестящие черные полосы на их телах производят
такое же впечатление, как на ребенка вид тигра, которого он видит в первый
раз.
По залу ходил стражник и понукал светляков, чтобы они усерднее
светили. Он подталкивал их длинным шестом, делая это грозно, но тихо,
чтобы не мешать совещанию.
- Свети, или я тебя съем! - шептал он то одному, то другому.
Страшно и жутко было в этом шершневом замке!
Вдруг Майя услышала речь царицы:
- Итак, все будет сделано, как мы условились, - сказала она. -
Завтра, за час до восхода солнца, соберется войско и нападет на пчелиный
улей в парке. Войско должно уничтожить пчелиный город и привести как можно
больше пленных. Тот, кто захватит царицу пчел и доставит ее ко мне живою,
будет провозглашен рыцарем. Будьте храбры и захватите мне много жирных
пчел... А теперь я закрываю собрание. Ступайте отдыхать.
С этими словами царица поднялась с трона и, в сопровождении свиты,
покинула зал.
Майя с трудом сдерживала рыдания.
- Мой народ! - ломала она в отчаянье руки. - Страна моя родная! - Она
закрыла рот руками, чтобы рыдания не привлекли внимание стражника. - О!
Лучше бы мне было умереть раньше, чем я это узнала!.. Никто, никто не
сможет их предупредить!.. На них нападут во время сна, их убьют!.. О
Господи, соверши чудо! Помоги мне, помоги моему народу в этой страшной
беде!...
В зале между тем погасли огоньки светляков, которых тотчас же после
совещания съели. Крепость разбойников погрузилась в сон. О плененной
пчелке пока забыли.
В тюрьму по-прежнему проникал слабый свет. Издали доносились ночные
песни стрекоз. Никогда прежде не испытывала Майя такого ужаса, как сейчас,
в этой крепостной темнице, сплошь заваленной мертвецами.
14. ПОБЕГ
Через некоторое время к Майе вернулось свойственное ей присутствие
духа. Казалось, она вдруг вспомнила, что она - пчела.
"Сижу тут, плачу и терзаюсь горем, - подумала она, - словно у меня
нет ни сил, ни рассудка. Так я позорю и свою царицу, и свой народ,
которому грозит опасность. Если уж умирать, то по крайней мере постараться
погибнуть смело и отважно. Надо испробовать все, что только возможно, для
спасения моих близких!"
Пчелка позабыла в ту минуту свою долгую разлуку с родным домом и с
дорогими сердцу сородичами. Она почувствовала вдруг, что принадлежит им
телом и душой, поняла свою великую ответственность перед ними - с той
самой секунды, как узнала о коварном плане шершней. К ней окончательно
вернулось мужество.
"Если мой народ должен погибнуть, то и мне жить незачем. Но сначала я
испробую все средства для его спасения", - подумала Майя и невольно
крикнула:
- Да здравствует царица пчел!
- Эй, ты там, потише! - осадил ее снаружи грубый голос.
Пчелка страшно перепугалась. "Это, верно, часовой обходит крепость, -
пронеслось у нее в голове. - Должно быть, уже глубокая ночь".
Когда шаги снаружи затихли, Майя начала энергично расширять щель в
стене. Ей удалось прогрызть хрупкую перегородку, хотя она и потратила на
это много времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30