Старшие дети, едва оказывались в состоянии, тоже помогали ей, что было сил… а глава семьи с обезумевшими, красными от бессонницы глазами все больше сидел на чердаке и слезал только, чтобы поесть, сходить в уборную и запастись карандашами и бумагой (которые вскоре научился с невероятной ловкостью воровать у всех соседей).
Трудно сказать, как бы сложилась судьба самого Мойши Кальсонера и его великого труда, если бы не один проезжающий… На рубеже веков местечко посетил некий иностранный господин — Карл Фридрих Марлофф для ознакомления с достопримечательностями Российской империи и для изыскания возможностей открытия в ней международных курортов.
По крайней мере, такова была официальная, широко известная цель пребывания господина Карла Фридриха Марлоффа в пределах Российской империи. В действительности же у этого господина помимо внешней, наружной, были еще две сущности — несравненно ярче и интереснее.
Одна из них состояла в изучении городов, укреплений, автомобильных и железных дорог, а главное — общественных настроений. В числе прочего, людей, плативших господину Карлу Фридриху звонкими золотыми марками, интересовало: а не могут ли в случае большой войны иудейские подданные Российской империи немножко-таки поднять бунт на западных границах? А если нет, то нельзя ли найти там нескольких активных ребят, которые смогут заложить под рельсы железных дорог совсем, ну совсем небольшие порции взрывчатки и в нужный момент совсем чуть-чуть ее рвануть? А за это юдолюбивый канцлер, начинающий свой день с сетований о нарушении прав человека в пределах Российской империи, немедленно отменит чудовищную черту оседлости, попирающую все божеские и небесные законы…
Между прочим, все чистая правда — кайзер был готов отменить черту оседлости. Он сто раз говорил своему августейшему кузену, императору Российской империи, что он, августейший кузен, просто есть «отин ишакк унд больфаннь, просто старый люммель и ферфлюхтер», если он не понимает простой вещи — давно пора решать еврейский вопрос не частично и не половинчато, а окончательно. И он, германский канцлер, готов помочь своему августейшему кузену и советом, и людьми, и аппаратурой, чтобы избавить, наконец, свои западные губернии от всякой неприличной сволочи. А то пока еще они там, в черте оседлости, сами повымрут от голода… Но как вы понимаете, об этой второй части планов канцлера не только не предполагалось сообщать «дорогим союзникам», но даже и сам господин Карл Фридрих не был о ней осведомлен.
А вот вторая сущность иностранного господина Марлоффа была еще лучезарнее и оказывалась напрямую связана с одним очень-очень старым и весьма почтенным сообществом.
И сейчас, помимо всего прочего, господин Марлофф искал доказательства своей давней мысли… Что это вовсе не немцы — высшая, и иудеи — низшая раса, а вовсе даже все наоборот.
Местечковые сородичи все больше разочаровывали лощеного, пахнущего одеколоном г-на Марлоффа. Были они бородаты, некультурны, из отворотов лапсердаков извлекали клопов, а если чем-то и пахли, то никак не астральными сущностями, а разве что куриным пометом. И эта грубость мыслей, этот примитивизм намерений и наклонностей!
Господин Марлофф давно понял, что все, кого представляют ему как прогрессивных или современных людей, меньше всего стремятся к астральному совершенству. Эта грубая местечковая деревенщина пыталась накапливать богатства, получать образование, приобретать профессии и выполнять квалифицированную работу… то есть как раз убегали, семимильными шагами убегали от того, чтобы показывать им всем свою национальную самобытность и демонстрировать расовое превосходство. И такими же семимильным шагами шли к тому, чтобы ассимилироваться в русской, немецкой или польской среде.
А вот всякого рода чудики, изгои общества, психопаты, изобретатели перпетуум мобиле, создатели причудливых учений… они-то как раз были весьма перспективны. Как описать встречу господина Марлоффа с бедным, уже шагавшимся от голода Мойшей Кальсонером?! Встречу, подобную встрече Стенли и Ливингстона! Встрече Кортеса и Монтесумы! Встрече Владимира Вернадского и Тейяра де Шардена! Господин Марлофф с громким ревом заключил Кальсонера в объятия. Господин Кальсонер отбивался. Мадам Кальсонер решила, что злой немец душит ее мужа, и чуть не зашибла Марлоффа. Старшие дети орали от возбуждения. Младшие — от испуга. Кот и куры орали за компанию, просто чтобы было интереснее.
Встреча завершилась хорошо — рождением нового Братства, с уже правильной идеологией. Идеология Братства была так убедительна, что в него тут же стали вступать разные богатенькие и почтенненькие иудеи — члены и западного, и восточного сообществ. Одни, подобно господину Марлоффу, находились в близком к нему положении и маялись родственными комплексами. Что характерно, разрешить эти комплексы, просто дав одному, самому нахальному немцу по шее, никому из них в голову не пришло; из чего следует, что основой всех их комплексов был вульгарный комплекс неполноценности; причем комплекс, привитый им явно задолго до любых попыток ассимиляции…
Другие всерьез хотели революционизировать свое сообщество, но, как и господин Марлофф, прискорбно замечали, что это сообщество погружено в глубины ассимиляции, стяжательства и полного наплевательства на свою национальную и расовую самобытность. И им становилось ясно, что всей правды о том, как устроен мир, открывать убогому народу никак нельзя. Владеть истинным знанием об Астральных сущностях может только интеллигенция, свято хранящая доверенные им существами иного мира тайны. Простолюдинов же можно вводить в суть дела только постепенно, заманивая и втягивая, показывая всю обнаженную правду только тогда, когда вырываться уже поздно…
В общем, идеи Великой ложи Астрального Света устраивали и тех, и других. Тем более, что среди прочего предполагалось еще и следующее: объявление ненастоящими всех прежних масонских лож. Ясное дело, не могли же космические тайны проникать в грубые мозги гоев, овладевать сознанием всех народов, кроме избранного Богом и гениального от рождения. Так что эта ложа, ложа Астрального света, была не просто одной из масонских лож, расползшихся по всему свету. Это была ЕДИНСТВЕННАЯ ложа. Единственная истинная, а все остальные были ненастоящие!
Изначально масонские ложи были местом мрачным и жестоким. Исходно идея сборища «умных», которые научат «глупых», как правильно жить, вызывает рвотный рефлекс у любого приличного человека. Итогом трудов Марлоффа и Кальсонера стало создание ложи, которой прежние и в подметки не годились.
Наконец, масонство нагло решило, что это оно объединяет «настоящих людей», призванных править миром и человечеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Трудно сказать, как бы сложилась судьба самого Мойши Кальсонера и его великого труда, если бы не один проезжающий… На рубеже веков местечко посетил некий иностранный господин — Карл Фридрих Марлофф для ознакомления с достопримечательностями Российской империи и для изыскания возможностей открытия в ней международных курортов.
По крайней мере, такова была официальная, широко известная цель пребывания господина Карла Фридриха Марлоффа в пределах Российской империи. В действительности же у этого господина помимо внешней, наружной, были еще две сущности — несравненно ярче и интереснее.
Одна из них состояла в изучении городов, укреплений, автомобильных и железных дорог, а главное — общественных настроений. В числе прочего, людей, плативших господину Карлу Фридриху звонкими золотыми марками, интересовало: а не могут ли в случае большой войны иудейские подданные Российской империи немножко-таки поднять бунт на западных границах? А если нет, то нельзя ли найти там нескольких активных ребят, которые смогут заложить под рельсы железных дорог совсем, ну совсем небольшие порции взрывчатки и в нужный момент совсем чуть-чуть ее рвануть? А за это юдолюбивый канцлер, начинающий свой день с сетований о нарушении прав человека в пределах Российской империи, немедленно отменит чудовищную черту оседлости, попирающую все божеские и небесные законы…
Между прочим, все чистая правда — кайзер был готов отменить черту оседлости. Он сто раз говорил своему августейшему кузену, императору Российской империи, что он, августейший кузен, просто есть «отин ишакк унд больфаннь, просто старый люммель и ферфлюхтер», если он не понимает простой вещи — давно пора решать еврейский вопрос не частично и не половинчато, а окончательно. И он, германский канцлер, готов помочь своему августейшему кузену и советом, и людьми, и аппаратурой, чтобы избавить, наконец, свои западные губернии от всякой неприличной сволочи. А то пока еще они там, в черте оседлости, сами повымрут от голода… Но как вы понимаете, об этой второй части планов канцлера не только не предполагалось сообщать «дорогим союзникам», но даже и сам господин Карл Фридрих не был о ней осведомлен.
А вот вторая сущность иностранного господина Марлоффа была еще лучезарнее и оказывалась напрямую связана с одним очень-очень старым и весьма почтенным сообществом.
И сейчас, помимо всего прочего, господин Марлофф искал доказательства своей давней мысли… Что это вовсе не немцы — высшая, и иудеи — низшая раса, а вовсе даже все наоборот.
Местечковые сородичи все больше разочаровывали лощеного, пахнущего одеколоном г-на Марлоффа. Были они бородаты, некультурны, из отворотов лапсердаков извлекали клопов, а если чем-то и пахли, то никак не астральными сущностями, а разве что куриным пометом. И эта грубость мыслей, этот примитивизм намерений и наклонностей!
Господин Марлофф давно понял, что все, кого представляют ему как прогрессивных или современных людей, меньше всего стремятся к астральному совершенству. Эта грубая местечковая деревенщина пыталась накапливать богатства, получать образование, приобретать профессии и выполнять квалифицированную работу… то есть как раз убегали, семимильными шагами убегали от того, чтобы показывать им всем свою национальную самобытность и демонстрировать расовое превосходство. И такими же семимильным шагами шли к тому, чтобы ассимилироваться в русской, немецкой или польской среде.
А вот всякого рода чудики, изгои общества, психопаты, изобретатели перпетуум мобиле, создатели причудливых учений… они-то как раз были весьма перспективны. Как описать встречу господина Марлоффа с бедным, уже шагавшимся от голода Мойшей Кальсонером?! Встречу, подобную встрече Стенли и Ливингстона! Встрече Кортеса и Монтесумы! Встрече Владимира Вернадского и Тейяра де Шардена! Господин Марлофф с громким ревом заключил Кальсонера в объятия. Господин Кальсонер отбивался. Мадам Кальсонер решила, что злой немец душит ее мужа, и чуть не зашибла Марлоффа. Старшие дети орали от возбуждения. Младшие — от испуга. Кот и куры орали за компанию, просто чтобы было интереснее.
Встреча завершилась хорошо — рождением нового Братства, с уже правильной идеологией. Идеология Братства была так убедительна, что в него тут же стали вступать разные богатенькие и почтенненькие иудеи — члены и западного, и восточного сообществ. Одни, подобно господину Марлоффу, находились в близком к нему положении и маялись родственными комплексами. Что характерно, разрешить эти комплексы, просто дав одному, самому нахальному немцу по шее, никому из них в голову не пришло; из чего следует, что основой всех их комплексов был вульгарный комплекс неполноценности; причем комплекс, привитый им явно задолго до любых попыток ассимиляции…
Другие всерьез хотели революционизировать свое сообщество, но, как и господин Марлофф, прискорбно замечали, что это сообщество погружено в глубины ассимиляции, стяжательства и полного наплевательства на свою национальную и расовую самобытность. И им становилось ясно, что всей правды о том, как устроен мир, открывать убогому народу никак нельзя. Владеть истинным знанием об Астральных сущностях может только интеллигенция, свято хранящая доверенные им существами иного мира тайны. Простолюдинов же можно вводить в суть дела только постепенно, заманивая и втягивая, показывая всю обнаженную правду только тогда, когда вырываться уже поздно…
В общем, идеи Великой ложи Астрального Света устраивали и тех, и других. Тем более, что среди прочего предполагалось еще и следующее: объявление ненастоящими всех прежних масонских лож. Ясное дело, не могли же космические тайны проникать в грубые мозги гоев, овладевать сознанием всех народов, кроме избранного Богом и гениального от рождения. Так что эта ложа, ложа Астрального света, была не просто одной из масонских лож, расползшихся по всему свету. Это была ЕДИНСТВЕННАЯ ложа. Единственная истинная, а все остальные были ненастоящие!
Изначально масонские ложи были местом мрачным и жестоким. Исходно идея сборища «умных», которые научат «глупых», как правильно жить, вызывает рвотный рефлекс у любого приличного человека. Итогом трудов Марлоффа и Кальсонера стало создание ложи, которой прежние и в подметки не годились.
Наконец, масонство нагло решило, что это оно объединяет «настоящих людей», призванных править миром и человечеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141