«Дэнни, ваш автомобиль занимает два места. И выглядит ужасно». Айан был прав. Первоначально бронзовый цвет автомобиля с годами превратился в матово-коричневый. Приборный щиток был весь в трещинах, сиденья скособочены и продавлены, а зеркало заднего вида держалось на честном слове. Двигатель потреблял четыре литра бензина на двенадцать миль (и это на шоссе), а также два литра масла в неделю.
Иными словами, машина была совершенно негодна ни по каким статьям — ни с точки зрения эксплуатации, ни эстетики. К тому же она загрязняла атмосферу. Но Дэнни все равно ее любил. Во-первых, это был подарок дедушки, а во-вторых, ему нравился ее звук. Повернешь ключ зажигания, и двигатель зарычит, по-настоящему зарычит, как бенгальский тигр.
Конечно, припарковать автомобиль было примерно так же легко, как трактор-тягач, но всегда получалось, получится и на сей раз. У Дэнни была способность правильно оценивать пространство, и он мог втиснуться даже в самое тесное место. Причем без заметных усилий, что порой приводило Кейли в ужас.
«Бомбардировщик» плавно въехал на небольшую стоянку у галереи и встал рядом с «родстером» Айана. Пусть позлится. Дэнни улыбнулся.
Войдя в галерею, он увидел Айана рядом с женщиной лет пятидесяти. Управляющий стоял с глубокомысленным видом, рассматривая вместе с ней небольшую акварель, чрезвычайно перегруженную деталями. Утка, плавающая под дождем в пруду. Наконец Айан вскинул руку и пробормотал что-то по поводу «круговой композиции».
Затем началась обычная рутина. Время словно остановилось. Примерно полчаса Дэнни провел в выставочном зале, помогая женщине в белом льняном костюме «подобрать» картину к ее обоям алого цвета, образец которых она держала в руке. Айан с ужасом наблюдал, как дама прикладывала образец то к одной картине, то к другой, включая литографию Раушенберга, стоимость которой выражалась пятизначной цифрой. Конец дня ушел на упаковку в ящики проданных работ, заполнение товарных накладных и прочее. Дэнни получает здесь девять баксов в час, а имел бы в десять раз больше, выполняя задание Белцера. Но бросать эту работу неразумно. Во-первых, Белцер может в любое время аннулировать заказ, а кроме того, связи с галереей всегда пригодятся.
В пять часов Дэнни помог Айану запереть помещения, а затем направился в округ Фэрфакс, влившись в поток тех, кто добирается на работу из пригорода. Через сорок две минуты он подъехал к дому Криса Терио. Вышел из машины и, чувствуя себя правонарушителем, начал извлекать из бака мешки с мусором. Неожиданно ему пришло в голову, что не так уж трудно проникнуть в дом и внимательно ознакомиться с бумагами покойного профессора. Нет, нельзя. Одно дело — забрать мусор, и совсем другое — залезть в дом. Мусор может взять любой. Он ничей.
В общем, «проникновение со взломом» Дэнни осуществлять не стал. А вот разгребание мусора, хотя он сам никогда прежде этим не занимался, было у детективов (и не только частных) обычным занятием. В картотеке каждого частного детективного агентства имеется один или несколько «специалистов» такого рода.
Слава Богу, мешки оказались целые и содержимое не промокло. Дэнни побросал их в багажник и двинулся обратно, морщась от запаха гнилых фруктов.
* * *
Утром он купил в аптеке банку мази для растирания при простуде, после чего направился в хозяйственный магазин, приобрел два куска пластиковой пленки, упаковку резиновых перчаток и промышленный освежитель воздуха «Озиум». Отнес покупки к «бомбардировщику» и поехал к себе в мастерскую.
Она находилась на третьем этаже бывшего универмага. Давно заброшенное кирпичное здание, все исписанное граффити. Вокруг мусор, битое стекло, сидят пьяницы, суетятся мелкие торговцы наркотиками.
А сама мастерская, такая же непрезентабельная, как и здание, была на удивление просторной и светлой. Притом что аренда стоила невероятно дешево. Первый этаж здания уже двадцать лет заложен кирпичом, зато все остальные имели окна от пола до потолка.
Дальний левый угол мастерской служил Дэнни «кабинетом». Там стоял старый железный стол, потертая кушетка и такое же кожаное кресло. На ящике видавший виды телевизор, в полутора метрах дальше небольшая раковина, столик, электрический чайник.
Вот такую примерно мастерскую описал когда-то в одном из своих рассказов Хемингуэй. Правда «свежестью» здесь, к сожалению, даже не пахло. Деревянный пол заляпан краской, будто над ним вдохновенно поработал Джексон Поллок с несколькими кистями в каждой руке. В другом углу стоял сварочный аппарат рядом с беспорядочным переплетением арматуры. Для каких целей он приволок все это сюда, Дэнни уже не мог вспомнить. У окна высился бюст Джона Эдгара Гувера, изваянный из мыльного камня (стеатита). Дэнни сделал его еще в колледже. Основатель ФБР грустно взирал на мир за окном, а рядом пылилась дюжина прислоненных к стенке холстов, большую часть которых Дэнни написал много лет назад, после окончания колледжа на Майорке, где жил с красивой, немного странной голландкой, артисткой пантомимы.
Затащив в мастерскую пакеты с мусором Терио и предметы, купленные в хозяйственном магазине, Дэнни решил, что ему следует провести инвентаризацию всех своих работ. И тех, которые у него, и тех, что у приятелей. Тогда будет ясно положение дел перед выставкой.
Дэнни сразу включил телевизор (радио не работало) и грустно оглядел мастерскую. Можно ли хотя бы что-нибудь из этого показать на выставке? Вон несколько фигур из проволоки, пара коллажей, незаконченная инсталляция. Белый контур на полу, очень похожий на контуры, какими детективы очерчивают положение трупа. Однако при более внимательном рассмотрении заметны различия. Некоторые выпуклости в области плеч — то ли крылья, то ли зачатки крыльев, — и тщательно выписанная кисть руки. Крылья и рука были такими неопределенными, неоднозначными и потому волновали. Крылья только возникали или исчезали? И сама фигура… повержена или встает? Этого не знал даже Дэнни.
Он создал ее за неделю. Теперь осталось купить красный проблесковый маячок, какие используют в полицейских машинах. Маячок будет посверкивать над контуром, из динамиков польются звуки «Мессии» Генделя, и инсталляция вызовет у зрителей напряженное, тревожное настроение.
И наконец, «Вавилон II».
Расположенная в центре мастерской, залитая сейчас солнцем, последняя работа Дэнни была, несомненно, самой лучшей. Прозрачный город с таинственной голограммой в сердцевине. При дневном свете он казался еще более призрачным, чем даже замышлял Дэнни.
Он распахнул окна, расстелил на полу пленку, смазал ноздри мазью, чтобы хотя бы как-то защититься от вони. Вывалил на пленку содержимое одного из мешков и надел одноразовые перчатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Иными словами, машина была совершенно негодна ни по каким статьям — ни с точки зрения эксплуатации, ни эстетики. К тому же она загрязняла атмосферу. Но Дэнни все равно ее любил. Во-первых, это был подарок дедушки, а во-вторых, ему нравился ее звук. Повернешь ключ зажигания, и двигатель зарычит, по-настоящему зарычит, как бенгальский тигр.
Конечно, припарковать автомобиль было примерно так же легко, как трактор-тягач, но всегда получалось, получится и на сей раз. У Дэнни была способность правильно оценивать пространство, и он мог втиснуться даже в самое тесное место. Причем без заметных усилий, что порой приводило Кейли в ужас.
«Бомбардировщик» плавно въехал на небольшую стоянку у галереи и встал рядом с «родстером» Айана. Пусть позлится. Дэнни улыбнулся.
Войдя в галерею, он увидел Айана рядом с женщиной лет пятидесяти. Управляющий стоял с глубокомысленным видом, рассматривая вместе с ней небольшую акварель, чрезвычайно перегруженную деталями. Утка, плавающая под дождем в пруду. Наконец Айан вскинул руку и пробормотал что-то по поводу «круговой композиции».
Затем началась обычная рутина. Время словно остановилось. Примерно полчаса Дэнни провел в выставочном зале, помогая женщине в белом льняном костюме «подобрать» картину к ее обоям алого цвета, образец которых она держала в руке. Айан с ужасом наблюдал, как дама прикладывала образец то к одной картине, то к другой, включая литографию Раушенберга, стоимость которой выражалась пятизначной цифрой. Конец дня ушел на упаковку в ящики проданных работ, заполнение товарных накладных и прочее. Дэнни получает здесь девять баксов в час, а имел бы в десять раз больше, выполняя задание Белцера. Но бросать эту работу неразумно. Во-первых, Белцер может в любое время аннулировать заказ, а кроме того, связи с галереей всегда пригодятся.
В пять часов Дэнни помог Айану запереть помещения, а затем направился в округ Фэрфакс, влившись в поток тех, кто добирается на работу из пригорода. Через сорок две минуты он подъехал к дому Криса Терио. Вышел из машины и, чувствуя себя правонарушителем, начал извлекать из бака мешки с мусором. Неожиданно ему пришло в голову, что не так уж трудно проникнуть в дом и внимательно ознакомиться с бумагами покойного профессора. Нет, нельзя. Одно дело — забрать мусор, и совсем другое — залезть в дом. Мусор может взять любой. Он ничей.
В общем, «проникновение со взломом» Дэнни осуществлять не стал. А вот разгребание мусора, хотя он сам никогда прежде этим не занимался, было у детективов (и не только частных) обычным занятием. В картотеке каждого частного детективного агентства имеется один или несколько «специалистов» такого рода.
Слава Богу, мешки оказались целые и содержимое не промокло. Дэнни побросал их в багажник и двинулся обратно, морщась от запаха гнилых фруктов.
* * *
Утром он купил в аптеке банку мази для растирания при простуде, после чего направился в хозяйственный магазин, приобрел два куска пластиковой пленки, упаковку резиновых перчаток и промышленный освежитель воздуха «Озиум». Отнес покупки к «бомбардировщику» и поехал к себе в мастерскую.
Она находилась на третьем этаже бывшего универмага. Давно заброшенное кирпичное здание, все исписанное граффити. Вокруг мусор, битое стекло, сидят пьяницы, суетятся мелкие торговцы наркотиками.
А сама мастерская, такая же непрезентабельная, как и здание, была на удивление просторной и светлой. Притом что аренда стоила невероятно дешево. Первый этаж здания уже двадцать лет заложен кирпичом, зато все остальные имели окна от пола до потолка.
Дальний левый угол мастерской служил Дэнни «кабинетом». Там стоял старый железный стол, потертая кушетка и такое же кожаное кресло. На ящике видавший виды телевизор, в полутора метрах дальше небольшая раковина, столик, электрический чайник.
Вот такую примерно мастерскую описал когда-то в одном из своих рассказов Хемингуэй. Правда «свежестью» здесь, к сожалению, даже не пахло. Деревянный пол заляпан краской, будто над ним вдохновенно поработал Джексон Поллок с несколькими кистями в каждой руке. В другом углу стоял сварочный аппарат рядом с беспорядочным переплетением арматуры. Для каких целей он приволок все это сюда, Дэнни уже не мог вспомнить. У окна высился бюст Джона Эдгара Гувера, изваянный из мыльного камня (стеатита). Дэнни сделал его еще в колледже. Основатель ФБР грустно взирал на мир за окном, а рядом пылилась дюжина прислоненных к стенке холстов, большую часть которых Дэнни написал много лет назад, после окончания колледжа на Майорке, где жил с красивой, немного странной голландкой, артисткой пантомимы.
Затащив в мастерскую пакеты с мусором Терио и предметы, купленные в хозяйственном магазине, Дэнни решил, что ему следует провести инвентаризацию всех своих работ. И тех, которые у него, и тех, что у приятелей. Тогда будет ясно положение дел перед выставкой.
Дэнни сразу включил телевизор (радио не работало) и грустно оглядел мастерскую. Можно ли хотя бы что-нибудь из этого показать на выставке? Вон несколько фигур из проволоки, пара коллажей, незаконченная инсталляция. Белый контур на полу, очень похожий на контуры, какими детективы очерчивают положение трупа. Однако при более внимательном рассмотрении заметны различия. Некоторые выпуклости в области плеч — то ли крылья, то ли зачатки крыльев, — и тщательно выписанная кисть руки. Крылья и рука были такими неопределенными, неоднозначными и потому волновали. Крылья только возникали или исчезали? И сама фигура… повержена или встает? Этого не знал даже Дэнни.
Он создал ее за неделю. Теперь осталось купить красный проблесковый маячок, какие используют в полицейских машинах. Маячок будет посверкивать над контуром, из динамиков польются звуки «Мессии» Генделя, и инсталляция вызовет у зрителей напряженное, тревожное настроение.
И наконец, «Вавилон II».
Расположенная в центре мастерской, залитая сейчас солнцем, последняя работа Дэнни была, несомненно, самой лучшей. Прозрачный город с таинственной голограммой в сердцевине. При дневном свете он казался еще более призрачным, чем даже замышлял Дэнни.
Он распахнул окна, расстелил на полу пленку, смазал ноздри мазью, чтобы хотя бы как-то защититься от вони. Вывалил на пленку содержимое одного из мешков и надел одноразовые перчатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92