- Ну теперь-то, я надеюсь, вы мне расскажете кого вы представляете?
Он заерзал и хмуро и опасливо покосившись на меня ответил:
- Не могу сказать ничего конкретного, я знаю столько же сколько и ты.
Мне стало ясно, что я ничего от него не добьюсь, но тем не менее мне
хотелось вытянуть из него все, что можно.
- Ну вы постарайтесь все-таки поставить себя на мое место.
У вас крупные неприятности, избежать которых вам своими силами нет
никакой возможности. Вы даже не знаете ни причину ни источник этих
неприятностей. Подходите к своему дому и видите, что неприятности
продолжаются в лице человека, который тоже ничего не знает, но что-то от
вас хочет, что-то наверняка связанное с предыдущими неприятностям и,
нагнетает обстановку.
И в то же время изо всех сил демонстрирует, что он в эти игры не
играет.
- Если вы в эти игры не играете и ничего не знаете, то почему для
этой миссии выбрали именно вас? Каким-то образом вы с ними все-таки
связаны.
Он явно стремился как можно быстрее уйти отсюда и очень неохотно
выдавил из себя:
- Они шантажировали меня...
- Чем? - Недолго думая спросил я.
Несмотря на очевидный страх передо мной, он заметно разозлился.
- Чем, чем!... У каждого человека есть в жизни что-нибудь такое, о
чем он старается не вспоминать. У каждого.
Он вызывающе посмотрел на меня, словно я возмущенно отрицал это.
- Скажешь нет?
- Да нет, почему же, случается. Не со всеми, правда, но случается.
Кто-то же предлагает молоденьким мальчикам или девочкам поиграть в
дочки-матери изощряясь в своей изобретательности для достижения известной
цели. Не все же лезут напролом, не думая о возможный последствиях.
Он с отвращением плюнул в сторону, но меня это отнюдь не смутило.
- Все бывает. Приглашают гостей и тайком, в коридоре, обшаривают
карманы их пальто, или крадут общие деньги, сваливая это на другого,
поджигают дачи ненавистного соседа, пишут доносы на неугодных. Да мало ли
что... Что они от вас потребовали?
- Сначала они взяли... Да нет, это не имеет к тебе никакого
отношения...
- Имеет, - настойчиво перебил я его, - все имеет значение.
- Я работаю техником-смотрителем. Они потребовали ключ от шахты лифта
и через два дня... - он запнулся, - лифт сломался. Ну, потом еще кое-какие
мелочи...
- Какие? - Я был неумолим.
Он ненадолго замолк, снял шляпу и протер носовым платком бледную
лысину, засмущавшуюся от моего нескромного взгляда.
- Видишь ли, в одном из домов, который я курирую, живет крупный
начальник, большой человек, занимает самую просторную квартиру на шестом
этаже. Серьезный товарищ. Он мне платит ежемесячно пятьдесят рублей за то,
что я докладываю ему обо всем, что происходит в доме по моей части. Где и
какие работы производятся, какой ремонт и кто конкретно этим занимается.
Кто въезжает и кто выезжает. Дом большой, пятиподъездный, старой постройки
и конечно случается, что кто-то получает квартиру в новом доме, а кто-то
вселяется в освободившуюся. Обо всем я должен ему докладывать. Пятьдесят
рублей к моей зарплате в девяносто - серьезное подспорье.
Он посмотрел на меня, словно вновь спрашивая: "скажешь нет?"
Я ничего не сказал.
- Так вот, ЭТИ почему-то знали обо всем и предупредили меня, что если
я ему что-нибудь скажу о НИХ, они меня разложат на элементарные частицы. -
Как он вам выдавал эти пятьдесят рублей?
- Пересылал почтовым переводом.
- Вы ему докладывали по телефону?
Он кивнул.
- Дайте мне этот телефон.
Он с явной неохотой назвал телефон.
Я задумался. То, что он мне рассказал было и много и ничего.
Потом вдруг до меня дошло, что вся сумма составляет двадцать тысяч.
Для меня эта сумма была настолько ошеломляющей, что я просто не мог в
данный момент зафиксировать такую ситуацию: Я, Вадим Быстров, двадцати
двух лет, холостой, сторож на стройке, имею двадцать, нет, даже без малого
двадцать пять тысяч рублей. Так можно подумать о ком-то другом,
постороннем, например вон о том мужике, который не спеша, лениво вылезает
из новенькой Волги 24 модели, что остановилась напротив магазина "ЗОРЬКА".
- Что с Юрием Михайловичем? - Я звонил Берте сегодня утром, она
удивленным голосом (Разве ты не знаешь?) сообщила, что Юрий Михайлович
вчера вечером улетел в долгожданную командировку в Лондон, и она, Берта,
вместе с Зиночкой провожала его в Шереметьеве. Она так рада, так рада за
него, он так давно мечтал попасть в Англию.
Я заверил ее, что знал, и тоже собирался покрасоваться в Шереметьеве
в толпе провожающих, но, к сожалению, не получилось и я тоже вместе с ней
разделяю и т.д. и т.п.
- Так что с Юрием Михайловичем?
- Если ты согласишься, с ним все будет в порядке. Это все, что я
знаю. - Он положил ногу на ногу и сосредоточенно уставился на носок своего
знававшего лучшие времена ботинка.
Задерживать его больше не имело смысла.
- Ну что ж, Василий Андреевич, как мне ни жаль с вами расставаться,
но увы...
- Кстати, молодой человек, - он почему-то перешел на "вы", - откуда
вы узнали мое имя-отчество? Мы ведь с вами вчера встретились впервые.
- Из высших источников, - сказал я почти не прегрешив против истины.
Он посмотрел на меня своими глазками-буравчиками поджал губы,
медленно поднялся, взял портфель и нечего больше не говоря пошел в сторону
Донских бань, походкой человека, выполнившего тяжелую работу.
Теперь им займется Толик, и сегодня вечером или завтра утром я буду
кое-что знать об этом человеке.
3
В пакете с деньгами оказалось еще и небольшое переговорное устройство
величиной не больше пачки сигарет и инструкция к нему, отпечатанная на
компьютерном принтере. Кроме сведений о том как им пользоваться,
инструкция содержала указание, чтобы я не расставался с ним ни днем ни
ночью.
Это могло означать только одно: отныне все мои разговоры
контролируются, кроме основной функции прибор содержал в себе
подслушивающее устройство.
Мой код на который я должен немедленно отзываться состоял из слова
"Кент", а обратный адрес - "Марс".
Кент... Кентом меня звал в детском доме, уже кажется давным-давно,
только один человек - Серега Илюхин, Серега Геббельс - прозванный так за
непомерную вспыльчивость, жестокость и очень худое телосложение. Но,
несмотря на худобу, он был очень силен и в драке с ним невозможно было
справиться и троим. Еще он обладал уникальной способностью освобождать
связанные веревкой руки, но как он ни старался обучить этому меня, я
выпутывался только в двух попытках из пяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27