Его силы несли потери, но ничего сверх ожидаемого не происходило, и, благодаря великолепному командованию, которое осуществляла полковник Серилло, почти восемьдесят два процента намеченных целей уже было захвачено. Хороший счет.
Первые часы Понг наблюдал за битвой с орбитой вместе с сорок семь тысяч семьсот двадцать седьмым. Пришелец сидел на командном пункте в специальной кабине из полупрозрачного стекла, поставленной здесь для того, чтобы никто не знал о его присутствии.
Стоит просочиться одному-единственному слушку о том, что здесь присутствует представитель расы, с которой никто и никогда не встречался официально, сюда нагрянет вся разведка Империи. А это уж совсем ни к чему, более того, это полный провал, потому что план Понга был основан на том, что удар будет неожиданным.
Кто предупрежден, тот вооружен, и если Империя прознает о пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмых, то почти наверняка сможет победить в последующей войне. Не важно, во что там верят его союзники, Понг знал, что человеческая раса — крепкий орешек. Люди способны проявлять просто поразительное упрямство. Кроме того, их техническое оснащение было куда более совершенным, чем у пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмых, и, когда на них нападали, они сражались как черти.
«Нет, — думал Понг, — этого не должно произойти». Победа будет зависеть от внезапности нападения совершенно безжалостной расы, использующей оружие, подобного которому Империя еще не знала. Это случится, когда огромный, размером с Луну корабль пришельцев выйдет из гиперпространства на околоземную орбиту и уничтожит все живое на Земле. Когда за несколько часов дом его предков превратится в жалкий обугленный камень.
Императора и всю его семью убьют, правительство Империи будет полностью уничтожено, а флот планеты — разбит. Империя взорвется, как перезрелый плод фавы, разобьется на враждующие лагеря, которые довершат начатый Понгом процесс.
А потом, когда будут одержаны ключевые победы над Иль-Ронном и несколькими другими обитающими в космосе расами, установится новый порядок. Новый порядок, задуманный им, Понгом.
— Нет, нами, — ядовито поправил мельцетиец.
— Разумеется, — нетерпеливо ответил Понг, — именно нами!
— Так-то лучше, — заявил мозговой слизень, потом, поразмыслив, ввел в кровь Понга успокаивающие вещества.
В полном неведении о помыслах Понга и его перебранках с мельцетийцем, сорок семь тысяч семьсот двадцать первый заерзал на своем сиденье. Оно было изготовлено специально для представителей их расы и должно было поддерживать изогнутую среднюю часть туловища. Оба выпуклых глаза сорок семь тысяч семьсот двадцать первого были повернуты вперед, чтобы наблюдать за происходящими событиями.
В этой уединенной кабинке находились три улучшенных голографических экрана, а также двенадцать различных видеомониторов и мощный компьютер.
Используя видеосообщения, полученные с сотен космических кораблей, штурмовиков, посадочных модулей, от боевых соединений и отдельных солдат, этот сложнейший компьютер собирал все сведения воедино, чтобы предоставить наблюдателям полную красочную картину боя.
И столь умелой была обработка компьютером поступающей информации, что бой приобретал вид широкомасштабного голографического действа, сопровождаемого постоянно менявшимися текстовыми и цифровыми комментариями и вспомогательными графиками.
Не раз Понгу и сорок семь тысяч семьсот двадцать первому приходилось видеть, как отдельный источник видеоинформации исчезал с экрана, чтобы не появиться больше никогда. Часто они при этом слышали звук — крики боли или взрывы, за которыми наступала тишина.
Каждый раз Понг знал, что это гибнут настоящие, живые люди, но поскольку зрелище не слишком отличалось от хорошо поставленного виртуального голографического представления, то все эти смерти он не воспринимал всерьез.
И не только он один. Но все же сорок семь тысяч семьсот двадцать первого захватывали отдельные эпизоды боя. Тогда когти его нижних конечностей оставляли глубокие царапины на поверхности палубы из сверхпрочной стали.
Кабину наполняло бормотание компьютерных процессоров, мягкое шипение кондиционеров и изредка — потрескивание статического электричества. Здесь все было тихо и спокойно, ведь битва бушевала так далеко отсюда!
Но так будет продолжаться недолго, во всяком случае для Понга. Через несколько минут он отправится на планету, чтобы принять командование войсками и доказать пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмым свою незаменимость. Глупо, но необходимо. Понг повернулся к сорок семь тысяч семьсот двадцать первому и сказал:
— Итак, наша победа близка. Через несколько недель, от силы через месяц работа будет кончена. А пока что я должен присоединиться к моим войскам.
Долгая капля вязкой слюны вытекла между жвалами пришельца и шлепнулась на палубу. Он ответил:
— Да, безномерный. Ты хорошо поработал. Я на некоторое время останусь здесь, чтобы понаблюдать за битвой, потом вернусь на свой корабль.
Понг слегка поклонился. Он посмотрел на плащ с капюшоном, наброшенный на спинку кресла сорок семь тысяч семьсот двадцать первого. Плащ будет прикрывать инопланетянина на пути между командным пунктом и челноком. Команда, конечно, будет любопытствовать, но что с того? Никто, за исключением Молли, не видел корабль пришельцев изнутри. А людям его корабля было известно только то, что это астероид, превращенный в роскошное космическое поселение, управляемое лакорскими болотными плясунами.
Понг прочистил горло:
— Пока я не ушел, вам что-нибудь нужно?
Несколько мгновений пришелец молчал, словно посвятив обдумыванию этого вопроса свое полное и безраздельное внимание.
— Да, как ты знаешь, наш успех отчасти зависит от тщательности, с которой мы готовимся к бою.
«Еще бы, — подумал Понг. — Кто не рискует, тот и не проигрывает».
А вслух он сказал:
— Совершенно справедливо!
— Стало быть, — продолжал пришелец, — возвращаясь к себе на корабль, я захвачу твоих малолетних особей.
Пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмые давно дали понять Понгу, что им нравятся человеческие детеныши, и именно из-за этого Понг не стал продавать всех детей на Лакоре и Звене. До последнего времени он не отваживался спросить, зачем им дети.
Но разгоряченный успешной атакой на Дранг и более уверенный в своем положении, чем когда-либо, он решил дать волю любопытству.
— Конечно! Я распоряжусь, чтобы детей приготовили. А можно поинтересоваться, что вы собираетесь с ними делать?
Пришелец ответил как ни в чем не бывало:
— Пожалуйста. Наиболее совершенное наше оружие убивает врага, разрушая его нервную систему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Первые часы Понг наблюдал за битвой с орбитой вместе с сорок семь тысяч семьсот двадцать седьмым. Пришелец сидел на командном пункте в специальной кабине из полупрозрачного стекла, поставленной здесь для того, чтобы никто не знал о его присутствии.
Стоит просочиться одному-единственному слушку о том, что здесь присутствует представитель расы, с которой никто и никогда не встречался официально, сюда нагрянет вся разведка Империи. А это уж совсем ни к чему, более того, это полный провал, потому что план Понга был основан на том, что удар будет неожиданным.
Кто предупрежден, тот вооружен, и если Империя прознает о пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмых, то почти наверняка сможет победить в последующей войне. Не важно, во что там верят его союзники, Понг знал, что человеческая раса — крепкий орешек. Люди способны проявлять просто поразительное упрямство. Кроме того, их техническое оснащение было куда более совершенным, чем у пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмых, и, когда на них нападали, они сражались как черти.
«Нет, — думал Понг, — этого не должно произойти». Победа будет зависеть от внезапности нападения совершенно безжалостной расы, использующей оружие, подобного которому Империя еще не знала. Это случится, когда огромный, размером с Луну корабль пришельцев выйдет из гиперпространства на околоземную орбиту и уничтожит все живое на Земле. Когда за несколько часов дом его предков превратится в жалкий обугленный камень.
Императора и всю его семью убьют, правительство Империи будет полностью уничтожено, а флот планеты — разбит. Империя взорвется, как перезрелый плод фавы, разобьется на враждующие лагеря, которые довершат начатый Понгом процесс.
А потом, когда будут одержаны ключевые победы над Иль-Ронном и несколькими другими обитающими в космосе расами, установится новый порядок. Новый порядок, задуманный им, Понгом.
— Нет, нами, — ядовито поправил мельцетиец.
— Разумеется, — нетерпеливо ответил Понг, — именно нами!
— Так-то лучше, — заявил мозговой слизень, потом, поразмыслив, ввел в кровь Понга успокаивающие вещества.
В полном неведении о помыслах Понга и его перебранках с мельцетийцем, сорок семь тысяч семьсот двадцать первый заерзал на своем сиденье. Оно было изготовлено специально для представителей их расы и должно было поддерживать изогнутую среднюю часть туловища. Оба выпуклых глаза сорок семь тысяч семьсот двадцать первого были повернуты вперед, чтобы наблюдать за происходящими событиями.
В этой уединенной кабинке находились три улучшенных голографических экрана, а также двенадцать различных видеомониторов и мощный компьютер.
Используя видеосообщения, полученные с сотен космических кораблей, штурмовиков, посадочных модулей, от боевых соединений и отдельных солдат, этот сложнейший компьютер собирал все сведения воедино, чтобы предоставить наблюдателям полную красочную картину боя.
И столь умелой была обработка компьютером поступающей информации, что бой приобретал вид широкомасштабного голографического действа, сопровождаемого постоянно менявшимися текстовыми и цифровыми комментариями и вспомогательными графиками.
Не раз Понгу и сорок семь тысяч семьсот двадцать первому приходилось видеть, как отдельный источник видеоинформации исчезал с экрана, чтобы не появиться больше никогда. Часто они при этом слышали звук — крики боли или взрывы, за которыми наступала тишина.
Каждый раз Понг знал, что это гибнут настоящие, живые люди, но поскольку зрелище не слишком отличалось от хорошо поставленного виртуального голографического представления, то все эти смерти он не воспринимал всерьез.
И не только он один. Но все же сорок семь тысяч семьсот двадцать первого захватывали отдельные эпизоды боя. Тогда когти его нижних конечностей оставляли глубокие царапины на поверхности палубы из сверхпрочной стали.
Кабину наполняло бормотание компьютерных процессоров, мягкое шипение кондиционеров и изредка — потрескивание статического электричества. Здесь все было тихо и спокойно, ведь битва бушевала так далеко отсюда!
Но так будет продолжаться недолго, во всяком случае для Понга. Через несколько минут он отправится на планету, чтобы принять командование войсками и доказать пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмым свою незаменимость. Глупо, но необходимо. Понг повернулся к сорок семь тысяч семьсот двадцать первому и сказал:
— Итак, наша победа близка. Через несколько недель, от силы через месяц работа будет кончена. А пока что я должен присоединиться к моим войскам.
Долгая капля вязкой слюны вытекла между жвалами пришельца и шлепнулась на палубу. Он ответил:
— Да, безномерный. Ты хорошо поработал. Я на некоторое время останусь здесь, чтобы понаблюдать за битвой, потом вернусь на свой корабль.
Понг слегка поклонился. Он посмотрел на плащ с капюшоном, наброшенный на спинку кресла сорок семь тысяч семьсот двадцать первого. Плащ будет прикрывать инопланетянина на пути между командным пунктом и челноком. Команда, конечно, будет любопытствовать, но что с того? Никто, за исключением Молли, не видел корабль пришельцев изнутри. А людям его корабля было известно только то, что это астероид, превращенный в роскошное космическое поселение, управляемое лакорскими болотными плясунами.
Понг прочистил горло:
— Пока я не ушел, вам что-нибудь нужно?
Несколько мгновений пришелец молчал, словно посвятив обдумыванию этого вопроса свое полное и безраздельное внимание.
— Да, как ты знаешь, наш успех отчасти зависит от тщательности, с которой мы готовимся к бою.
«Еще бы, — подумал Понг. — Кто не рискует, тот и не проигрывает».
А вслух он сказал:
— Совершенно справедливо!
— Стало быть, — продолжал пришелец, — возвращаясь к себе на корабль, я захвачу твоих малолетних особей.
Пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмые давно дали понять Понгу, что им нравятся человеческие детеныши, и именно из-за этого Понг не стал продавать всех детей на Лакоре и Звене. До последнего времени он не отваживался спросить, зачем им дети.
Но разгоряченный успешной атакой на Дранг и более уверенный в своем положении, чем когда-либо, он решил дать волю любопытству.
— Конечно! Я распоряжусь, чтобы детей приготовили. А можно поинтересоваться, что вы собираетесь с ними делать?
Пришелец ответил как ни в чем не бывало:
— Пожалуйста. Наиболее совершенное наше оружие убивает врага, разрушая его нервную систему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67