Кристалл вспыхнул, и внутри его заплясала огненная стрелка.
— Теперь смотри внимательно…
Лотар отошел на несколько шагов, затем стал неторопливо обходить Рейна кругом.
— Она поворачивается! — удивленно воскликнул молодой граф, не веря своим глазам. — Она все время показывает на тебя.
— Вот именно. Где бы я ни находился, как бы далеко ни было это место, стрелка всегда покажет его тебе. Всякое может случиться, но с помощью этого камня ты сможешь прийти мне на помощь. К тому же я нашел еще одно такое кольцо, чуть попроще… ну, скажем, купил, на ярмарке. Поверь, графу оно не к лицу, совсем простенькое, да и огранка подкачала. Но оно настроено на тебя, и в случае чего… в общем, ты понимаешь.
— Спасибо! — пробормотал растроганный Рейн. — Значит, ты… не совсем рвешь с нами, ведь правда? Скажи, Лотар, мы… мы встретимся еще?
— Встретимся, малыш. Непременно. Да, и хочешь совет?
— Буду рад.
— Помнишь отцовский меч?
— Тот, с которым он почти никогда не расставался?
— Да… так вот, ты тоже не расставайся с тем клинком, который отец подарил тебе. Поверь, я знаю, что говорю. Может, он тебя сможет от многого уберечь…
Аманда стояла у окна, задумчиво глядя на зеленые холмы, — она любила это место, здесь всегда было тихо, да и вид открывался изумительный. Рейн стоял рядом и тоже молчал.
В последнее время отношения между ними приобретали все более и более странный характер. Графа неудержимо тянуло к юной и прекрасной мачехе, настолько, что его уже не интересовали приличия. Аманда думала о том, что мальчик просто видит в ней первую в своей жизни действительно красивую женщину (насчет своей внешности она нисколько не заблуждалась) и от этого немного потерял голову. Нельзя сказать, что молодой и привлекательный граф был ей неприятен, иногда, в минуту откровенности с самой собой, она готова была признать, что молодой Рейн ей нравится, но ее слишком беспокоило как то, что она была куда старше парня, так и ее социальное положение — как ни крути, но она была мачехой юноши.
Рейн же не давал ей прохода, нисколько не скрывая своих чувств и всеми силами добиваясь взаимности. Возможно, он был несколько навязчив, но юноша не мог не чувствовать, что и ее, Аманду, тоже тянет к нему. Последние дни графиня стала всерьез опасаться того, что Рейн просто придет ночью в ее опочивальню, и даже стала закрывать дверь, чего раньше не делала никогда. С другой стороны, ей было приятно преклонение парня, и уничтожить в нем эти чувства она не хотела бы.
Вот и сейчас, как бы ни хотелось ей уединения, он тенью следовал за ней и ничего поделать с этим она не могла, по крайней мере, не оскорбляя парня при этом. Поэтому она смирилась с тем, что Рейн маячил за ее спиной, и лишь надеялась на то, что у юного графа хватит сил держать себя в руках. В последнем она несколько сомневалась.
— Аманда…
— Да? — не оборачиваясь ответила она, прекрасно зная, о чем он намерен поговорить в очередной раз.
— Аманда, почему бы вам… нет, тебе… Аманда, молю, согласись стать моей женой. Поверь, моя любовь к тебе…
— Рейн, мы же…
— Погоди, я знаю, что ты хочешь сказать. Ты уже говорила это, но я не могу и не хочу смириться с твоим ответом. Я люблю тебя, и ничего с этим нельзя сделать. Почему какие-то условности и ветхие от древности приличия должны задавить во мне светлое и доброе чувство? Я не смогу жить без тебя, любовь моя. И если любишь, то имеет ли смысл думать о годах или о том, что скажут об этом соседи?
— Имеет, Рейн, ох как имеет, — вздохнула Аманда.
Она живо представила себе всевозможные пересуды среди местной знати
— от сплетен, что “эта парочка нарочно свела графа в могилу, творя непотребство за его спиной”, до мнения о “совращении малолетних” с целью вернуться к управлению графством.
Причем и в том и в другом случае ей достанется куда больше, только вот Рейн этого упорно не понимает. Сплетни хуже любой грязи, ту хоть смыть можно, а даже многократно опровергнутый слух заставляет кого-нибудь глубокомысленно усмехаться — нет, мол, дыма без огня.
Иногда ей хотелось все бросить и уехать из Андор-холла куда-нибудь за тридевять земель, но куда, вот в чем вопрос. У нее нет корней, некуда податься, ее нигде не ждут и вряд ли где будут особо рады вдове графа Андорского. Потребовать от Рейна какое-нибудь уединенное поместье? Возможно, это и был бы более или менее приличный выход из положения — разве что парень будет страдать. Переживет, конечно, но… но все равно его жалко, да и она, по большому счету, привыкла к его присутствию рядом, а в этом предполагаемом поместье будет так тоскливо и одиноко.
А парень, возможно, действительно ее любит. Кто ж может сказать, что такое на самом деле любовь — где та тонкая грань, что отделяет ее от романтической влюбленности, от бурной страсти, от банального телесного влечения? И он в чем-то прав, если, конечно, искренен в своих чувствах — а в этом Аманда почти не сомневалась, она вообще хорошо чувствовала фальшь, — нельзя убивать любовь, она заслуживает жизни даже тогда, когда заранее обречена. Счастлив тот, к кому она пришла, — не каждому дано испытать это, и среди лордов, и среди сервов так часты браки по расчету, когда о любви не идет и речи — в лучшем случае спустя много лет вырабатываются привязанность и взаимная симпатия, в худшем — между супругами возникает равнодушие, постепенно переходящее в неприязнь, а затем и в ненависть. Поэтому каждый росток любви, сколь бы мал он ни был, стоит лелеять и беречь, как прекрасную драгоценность.
Рейна же с каждым днем все сильнее и сильнее тянуло к Аманде и душой, и, что она замечала все чаще и чаще, телом — ему уже не раз удавалось поймать ее врасплох и поцеловать, и хотя каждый раз она отталкивала его, парень наверняка чувствовал, что, желай она того, могла бы пресечь его стремления куда более резко.
Он не глуп, наверняка сознает, что и ей он небезразличен. Сам же он, в очередной раз сумев прикоснуться губами к ее руке или к нежной коже ее плеча, открытого глубоким декольте длинного платья, млел от восторга и потом надолго погружался в построение воздушных замков…
— Аманда, милая, поверь, ты одна нужна мне для счастья… хочешь, только скажи — и я все брошу, мы уедем с тобой куда-нибудь далеко, где никто и слыхом не слыхивал об Андоре. Я готов на все, лишь бы быть вместе с тобой. Любовь моя, не отталкивай меня, умоляю, будь моей.
— Рейн, прости, но я… я не могу… это не объяснить… просто… ну, в общем, не могу, и все.
Видимо, в ее голосе мелькнула нотка неуверенности, поскольку он тут же перешел в решительное наступление. Аманда почувствовала, как сзади ей на плечи легли его руки, и тяжело вздохнула. “Снова он за свое”, — мелькнула мысль. Господи, ну почему бы ей не объяснить ему все, почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195