Хватит нам военных авантюр, от Бактрийского похода еще не оклемались.
Неприязненно уставясь на Охрима и Светобора, заговорил горбоносый и темнобородый Чорносвит Тигропольский, князь из Великой Будинии, давний недруг и соперник Веромира. Все прекрасно знали, что предки Чор-носвита служили в охранных отрядах магрибских оккупантов, и потому он люто ненавидит рыссов, которые переломили хребет Магрибу в прошлой великой войне.
- Неча стращать меня натиском Орды! - прошипел Чорносвит. - Я Тангри-Хана не боюсь.
При первых же звуках его голоса Сумук машинально отметил: 15 тысяч пехоты, 10 тысяч кавалерии, 40 драконов, 20 мамонтов. Одновременно подозрительный гирканец сделал зарубку на память: «Не иначе как снова снюхался с магрибцами - потому и уверен, что сюэни Тигрополь не тронут!»
А древлеборский князь, благосклонно покивав будинийскому приспешнику, продолжал:
- Так что не требуется нам единого царства с большим войском. И все бредни на этот счет нужны лишь сколотским выскочкам, кои рвутся затоптать нашу вольность, дабы указывать потом: кому сколько зерна сеять и с какой стороны смердов пороть. Сами знаем, чего нам делать, без советчиков обойдемся. Кажный удел должон своим разумением жить. А не то опомниться не успеешь - воссядет на трон новый Джуга-Шах и посыплются под плаху безвинные головушки.
- Откуда же нынче Джуга-Шаху взяться? - усмехнулся Веромир. - Такие громадины раз в тысячу лет миру являются. Ты уж сам, гляжу, нас пугать вздумал… Нет, ты ответь, не отмахивайся - кто тираном стать могет? Аж до самого горизонта не видать никого, кто способен был подобное сотворить!
Ефимбор пренебрежительно отмахнулся. Прочие зашушукались, а Сергей Владиградский - три тысячи сабель и два дракона - тихонько подластился:
- И еще воеводам большая рать желанна. Снова примутся колдовских зверюг разводить, на военные галеры уйму леса изведут…
- Верно, - поддержал его кто-то. - На фига нам флот!
- Молчал бы, дурень малохольный, - загудели другие, чьи княжества возле морских берегов раскинулись. - Без флота и армии державе не жить, соседи уважать не станут… Пока не будет у нас сильного флота, не сможем безбоязненно по морям торговать.
- Нужен, поймите, позарез нам нужен сильный флот, - устало, но терпеливо изрек Охрим Огарыш. - И выход к теплым морям нужен, как при старых царях. Без морских портов дюже страдает торговля, и умный враг без труда может нас удушить… Есть хитрая мыслишка: строить большие ладьи, с которых могли бы взлетать тяжелые боевые драконы.
После таких слов Ефимбор просто взбесился и завопил, раздувая жилы на побагровевшей вые:
- Незачем деньгу нам на ерунду транжирить! Ежели такие ладьи у Магриба имеются, так оно вовсе не значит, что мы должны слепо обезьянничать!
Умильно улыбаясь, Ваныиа Ползун пропел, придав голосу нарочитую до приторности медовенькую приветливость:
- Обожди, друже, чего ты галдишь без умолку, другим слова молвить не даешь. Сам же завсегда толковал: мол, жить нам следует разумно и культурно, как в Магрибе. Вот давай хоть здесь мы поступим подобно разлюбезным твоим магрибцам: единую державу построим, единую армию создадим, сильный флот морской с кораблями-драконовозками.
- Вот то-то! - поддержал его Пушок. - И походы ратные, коли потребуется, учинять станем по примеру того же Магриба - никого не стесняясь. А то они, глянь-ка, чуть чего не по-ихнему - враз Орду на приступ посылают. И никак не могу я уразуметь: отчего это ты все наши походы хаешь худым словом, а всем ихним завоеваниям беспременно хвальбу творишь.
Не зная, что отвечать и как извернуться, Ефимбор натужно раскашлялся. На подмогу хозяину поспешил доходяга-алхимик Андис. Бессильно подергивая пятнистой лысиной, старикашка затянул своим дрожащим от дряхлости алевшим голоском какую-то невразумительную околесицу в том духе, что, мол, магрибцы - люди культурные, стало быть, зазря воевать не станут. Ежели магрибцы либо их подручные вроде того же Тангри-Хана истребили пару-другую сотенку тысчонок алпамышских дикарей, то, несомненно, имели на то веские основания и полное моральное право. А рыссам, народу-люмпену, воевать не дозволено, а надлежит беспрекословно повиноваться повелениям высшей расы. Магриб, блеял впавший в маразм Андис, воюет и убивает исключительно из миролюбия, а также во имя свободы и прогресса.
Выслушав его с брезгливой усмешкой, прямодушный, словно атакующий мамонт, Охрим сказал:
- Тоже мне миролюбец отыскался… Вспомни, как сам для Джуга-Шаха, пупок надрывая, огненную серу колдовал. Небось не алпамышей, а твоих друзей-магрибцев государь-батюшка той серой поливать собирался. Не мучит тебя совесть, что страшное оружие создавал людям на погибель, тирану на забаву?
- Ничего меня не мучит, никакая совесть, - даже оскорбился великий гуманист. - С чего бы?
- За отсутствием оной, - меланхолично вставил Све-тобор.
- Во-во, - осклабился Саня. - Вот то-то.
Мягкосердечный Борис Туровский заметил примирительным тоном:
- Так то ж для Джуги… Этому средиморцу все служили истово - верой и правдой. Кто за страх, но больше за совесть.
Пушок уже начал раздвигать щель в бороде, чтобы произнести сакраментальное «то-то», но молодого князя опередил предводитель раскольников.
- Слыхали?! - возликовал Ефимбор. - Они ж прям-таки мечтают посадить нас под хомут нового деспота. Самим-то слабо: ведь среди нас, рыссов, настоящего кровавого тирана не найти, - так они небось опять какого-нибудь варвара подыщут. Саспир Рысью уже правил - вспомнить жутко, а теперь вот сармата привезли, в углу тут припрятали.
И он широким жестом простер длань в сторону Су-мукдиара. Агабек скривил губы в печальной ухмылке: этот спившийся венедский боров не видел разницы между южанами. Все южные племена: и гирканцы, и мидийцы, и качкыны, и саспиры, и хастанцы, и скифы, и парфяне, и хозары с аланами - были для него просто «сарматами»… Между тем воевода Бравлин, сын Хаскульда (1200 тяжело вооруженных рыцарей-берсерков варяжской пехоты), счел момент подходящим, чтобы сказать свое веское слово. Надменно вскинув квадратный подбородок, он пробрюзжал:
- В самом деле, уважаемые ярлы, среди нас есть находиться незнакомец. Кто дозволить ему быть присутствовать?
- Я дозволил, великий воин, - ответил Ползун не без издевки, которую адресат, впрочем, не заметил. - Насколько нам ведомо, Агарей Хашбази - знатнейший ведун Средиморья, в прошлом служил в армии Великой Белой Рыси, а его предки во времена парфянского владычества были султанами Северной Гиркании. И знатность происхождения, и древность рода, и нынешний титул дают ему полное право присутствовать на Вече.
Такое представление несколько покоробило СумукдиарааРа: он был отнюдь не ведуном, но джадугяром, что в рысской магической иерархии соответствовало рангу волхва, означавшему высшую степень чародейского могущества, на три ступени выше простого ведуна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Неприязненно уставясь на Охрима и Светобора, заговорил горбоносый и темнобородый Чорносвит Тигропольский, князь из Великой Будинии, давний недруг и соперник Веромира. Все прекрасно знали, что предки Чор-носвита служили в охранных отрядах магрибских оккупантов, и потому он люто ненавидит рыссов, которые переломили хребет Магрибу в прошлой великой войне.
- Неча стращать меня натиском Орды! - прошипел Чорносвит. - Я Тангри-Хана не боюсь.
При первых же звуках его голоса Сумук машинально отметил: 15 тысяч пехоты, 10 тысяч кавалерии, 40 драконов, 20 мамонтов. Одновременно подозрительный гирканец сделал зарубку на память: «Не иначе как снова снюхался с магрибцами - потому и уверен, что сюэни Тигрополь не тронут!»
А древлеборский князь, благосклонно покивав будинийскому приспешнику, продолжал:
- Так что не требуется нам единого царства с большим войском. И все бредни на этот счет нужны лишь сколотским выскочкам, кои рвутся затоптать нашу вольность, дабы указывать потом: кому сколько зерна сеять и с какой стороны смердов пороть. Сами знаем, чего нам делать, без советчиков обойдемся. Кажный удел должон своим разумением жить. А не то опомниться не успеешь - воссядет на трон новый Джуга-Шах и посыплются под плаху безвинные головушки.
- Откуда же нынче Джуга-Шаху взяться? - усмехнулся Веромир. - Такие громадины раз в тысячу лет миру являются. Ты уж сам, гляжу, нас пугать вздумал… Нет, ты ответь, не отмахивайся - кто тираном стать могет? Аж до самого горизонта не видать никого, кто способен был подобное сотворить!
Ефимбор пренебрежительно отмахнулся. Прочие зашушукались, а Сергей Владиградский - три тысячи сабель и два дракона - тихонько подластился:
- И еще воеводам большая рать желанна. Снова примутся колдовских зверюг разводить, на военные галеры уйму леса изведут…
- Верно, - поддержал его кто-то. - На фига нам флот!
- Молчал бы, дурень малохольный, - загудели другие, чьи княжества возле морских берегов раскинулись. - Без флота и армии державе не жить, соседи уважать не станут… Пока не будет у нас сильного флота, не сможем безбоязненно по морям торговать.
- Нужен, поймите, позарез нам нужен сильный флот, - устало, но терпеливо изрек Охрим Огарыш. - И выход к теплым морям нужен, как при старых царях. Без морских портов дюже страдает торговля, и умный враг без труда может нас удушить… Есть хитрая мыслишка: строить большие ладьи, с которых могли бы взлетать тяжелые боевые драконы.
После таких слов Ефимбор просто взбесился и завопил, раздувая жилы на побагровевшей вые:
- Незачем деньгу нам на ерунду транжирить! Ежели такие ладьи у Магриба имеются, так оно вовсе не значит, что мы должны слепо обезьянничать!
Умильно улыбаясь, Ваныиа Ползун пропел, придав голосу нарочитую до приторности медовенькую приветливость:
- Обожди, друже, чего ты галдишь без умолку, другим слова молвить не даешь. Сам же завсегда толковал: мол, жить нам следует разумно и культурно, как в Магрибе. Вот давай хоть здесь мы поступим подобно разлюбезным твоим магрибцам: единую державу построим, единую армию создадим, сильный флот морской с кораблями-драконовозками.
- Вот то-то! - поддержал его Пушок. - И походы ратные, коли потребуется, учинять станем по примеру того же Магриба - никого не стесняясь. А то они, глянь-ка, чуть чего не по-ихнему - враз Орду на приступ посылают. И никак не могу я уразуметь: отчего это ты все наши походы хаешь худым словом, а всем ихним завоеваниям беспременно хвальбу творишь.
Не зная, что отвечать и как извернуться, Ефимбор натужно раскашлялся. На подмогу хозяину поспешил доходяга-алхимик Андис. Бессильно подергивая пятнистой лысиной, старикашка затянул своим дрожащим от дряхлости алевшим голоском какую-то невразумительную околесицу в том духе, что, мол, магрибцы - люди культурные, стало быть, зазря воевать не станут. Ежели магрибцы либо их подручные вроде того же Тангри-Хана истребили пару-другую сотенку тысчонок алпамышских дикарей, то, несомненно, имели на то веские основания и полное моральное право. А рыссам, народу-люмпену, воевать не дозволено, а надлежит беспрекословно повиноваться повелениям высшей расы. Магриб, блеял впавший в маразм Андис, воюет и убивает исключительно из миролюбия, а также во имя свободы и прогресса.
Выслушав его с брезгливой усмешкой, прямодушный, словно атакующий мамонт, Охрим сказал:
- Тоже мне миролюбец отыскался… Вспомни, как сам для Джуга-Шаха, пупок надрывая, огненную серу колдовал. Небось не алпамышей, а твоих друзей-магрибцев государь-батюшка той серой поливать собирался. Не мучит тебя совесть, что страшное оружие создавал людям на погибель, тирану на забаву?
- Ничего меня не мучит, никакая совесть, - даже оскорбился великий гуманист. - С чего бы?
- За отсутствием оной, - меланхолично вставил Све-тобор.
- Во-во, - осклабился Саня. - Вот то-то.
Мягкосердечный Борис Туровский заметил примирительным тоном:
- Так то ж для Джуги… Этому средиморцу все служили истово - верой и правдой. Кто за страх, но больше за совесть.
Пушок уже начал раздвигать щель в бороде, чтобы произнести сакраментальное «то-то», но молодого князя опередил предводитель раскольников.
- Слыхали?! - возликовал Ефимбор. - Они ж прям-таки мечтают посадить нас под хомут нового деспота. Самим-то слабо: ведь среди нас, рыссов, настоящего кровавого тирана не найти, - так они небось опять какого-нибудь варвара подыщут. Саспир Рысью уже правил - вспомнить жутко, а теперь вот сармата привезли, в углу тут припрятали.
И он широким жестом простер длань в сторону Су-мукдиара. Агабек скривил губы в печальной ухмылке: этот спившийся венедский боров не видел разницы между южанами. Все южные племена: и гирканцы, и мидийцы, и качкыны, и саспиры, и хастанцы, и скифы, и парфяне, и хозары с аланами - были для него просто «сарматами»… Между тем воевода Бравлин, сын Хаскульда (1200 тяжело вооруженных рыцарей-берсерков варяжской пехоты), счел момент подходящим, чтобы сказать свое веское слово. Надменно вскинув квадратный подбородок, он пробрюзжал:
- В самом деле, уважаемые ярлы, среди нас есть находиться незнакомец. Кто дозволить ему быть присутствовать?
- Я дозволил, великий воин, - ответил Ползун не без издевки, которую адресат, впрочем, не заметил. - Насколько нам ведомо, Агарей Хашбази - знатнейший ведун Средиморья, в прошлом служил в армии Великой Белой Рыси, а его предки во времена парфянского владычества были султанами Северной Гиркании. И знатность происхождения, и древность рода, и нынешний титул дают ему полное право присутствовать на Вече.
Такое представление несколько покоробило СумукдиарааРа: он был отнюдь не ведуном, но джадугяром, что в рысской магической иерархии соответствовало рангу волхва, означавшему высшую степень чародейского могущества, на три ступени выше простого ведуна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123