Собакам на корм продают…
– Большого ума кошки, – повторил Фауст. – Они б еще печки ассигнациями топили.
Он опять почесал кошечку за ушком, пообещал найти ее через несколько дней и поскакал по улице, стараясь держаться ближе к тротуару.
Смеркалось. Вдоль пешеходных дорожек неторопливо прогуливались пумы и пантеры в коротких обтягивающих юбках и ярких ажурных колготках. Некоторые носили золотые браслеты на щиколотках. Подкатил лимузин-крокодил, из которого вышел тигр с револьвером в расстегнутой кобуре. Ночные бабочки немедленно бросились к богатому клиенту.
Коротко рассмеявшись, Фауст пришпорил Волчка, и адский жеребец, обгоняя поток машин, вырвался за пределы города. Проследив направление следа, продавленного Змеей, герцог в очередной раз изменил теневые параметры.
Пустыня лучше, чем болото, но тоже плохо. Приятно хотя бы, что здесь не было зыбучих песков.
Просто очень сухая степь, на которой кое-где росли колючки и пальмы, но последние – только в оазисах.
После невесть которой по счету смены Отражений поблизости случился старик в халате, оседлавший большого упитанного пингвина. Обитатель Антарктики натужно махал коротенькими крылышками и медленно летел на высоте человеческого роста, изнемогая под тяжестью наездника.
Поравнявшись с колдуном – старикашка явно владел Искусством, – Фауст приветствовал его вежливым кивком и попытался завести беседу.
– Вид у вас какой-то загнанный. Бежим от неприятеля или ревнивого мужа?
– За мной гонятся прислужники Ска'алли, верховного террократа Заморья, – мрачно поведал старик. – Кстати, я – Грей Рейнкоут, чародей.
– Герцог Фауст из Нирваны, – представился Сын Вампира, страшно довольный, что подвернулся шанс скоротать дорогу за болтовней. – За какие же прегрешения на вас ополчился жестокий тиран Ска'алли?
– Он слишком строг насчет закона, – пожаловался чародей. – А мне вовсе не улыбается познакомиться с любимой игрушкой террократа. Есть у него такая шкатулочка, выпивающая душу из живого тела.
– Выпить душу из неживого тела гораздо сложнее, – к месту заметил Фауст. – Но я не понял, какое отношение этот ларчик имеет к моему вопросу. В чем же заключается ваш проступок, любезный аксакал?
Старик долго пыхтел, но потом все-таки сообщил: дескать, террократ подозревает, будто он, Грей Рейнкоут, сумел проникнуть в библиотеку Аль-Дамира, величайшего волшебника-библиофила позапрошлой эпохи. По словам пингвиньего наездника, в этом рукописном фонде было два миллиона страниц (Фауст снисходительно подумал, что дедуля привирает – наверняка речь идет о пачке макулатуры листов этак в тысячу, не больше) с изложением самых изысканных заклинаний на все случаи жизни. Из-за этих подозрений террократ и сослал его на каторжные работы, с коих Грей сумел сбежать, слегка заколдовав подвернувшуюся под руку полярную птичку.
– Каторга – это ужасно, – без особого сочувствия в голосе признал герцог. – Серебряные рудники?
– Если бы! – прохныкал старик. – Мы ровно семнадцать лет отчищали от крови центральный зал в Юго-Западном аббатстве.
Много крови в заштатном аббатстве? История принимала пикантный оборот. В подкорке проснулся бес любопытства, и Фауст спросил:
– Там было побоище, массовая дефлорация монашек? Или аббат устроил гладиаторские развлечения с драконом?
Укоризненно поглядев на бестактного попутчика в темно-синем плаще, старый колдун поведал, что в монашеской обители было сотворено ужасное чародейство. Все началось за сто лет до прибытия Рейнкоута на каторгу, когда в аббатство явился темный маг, которого трудно назвать иначе как подлым гадом. При упоминании о «подлом гаде» Фауст заинтересовался всерьез – обычно подобными комплиментами одаривали его старшего братца. Или, на худой конец, младшего…
– Как запрет, понимаешь, на засов все двери, как зажжет свечи в центральном зале, – с возмущением рассказывал мастер Грей Рейнкоут. – Да как вскричит на демонском диалекте…
Фаусту надоело задирать голову к маячившему над макушкой пингвиньему брюху, поэтому герцог деликатно посоветовал:
– Ты бы расколдовал птицу на четверть и спустился пониже. А то разговаривать неудобно.
– На четверть? – засомневался теневой колдун, – Может, на треть лучше будет?
– Не надо спорить. Ежели переусердствуешь – тебя так шмякнет, что придется отчищать от крови мой плащ. А он, в отличие от твоего, отнюдь не серый… – Внезапно проснулись отцовские гены, и нирванец невольно шепнул, облизнувшись: – Хотя крови будет много. Чуток поменьше, чем в вашем аббатстве, но вполне достаточно для плотного завтрака.
– Вы – вурдалак? – испуганно пискнул Рейнкоут.
– Что вы, как можно? – Фауст сделал обиженные глаза.
Опасливо поглядывая на него, колдун прочитал опускающее заклятие, пингвин грузно плюхнулся на бархан, и Грей, покряхтев, слез с птичьей спины. Два человекообразных двинулись пешочком по пустыне, а Волчок чинно ступал рядом с хозяином. Утомленный пингвин вразвалочку ковылял за ними, отстав на полдюжины шагов.
Собравшись с мыслями, Рейнкоут продолжил повествование о событиях более чем вековой давности:
– Он прокричал три сотни и еще три десятка слов на языке неведомых демонов, а потом достал кинжал, клинок которого был испещрен рунами, и одним движеньем кисти как метнет это потусторонее оружие…
Тут герцог вновь прервал старикашку:
– Погоди, почтенный. Я знаю одного мага, который именно таким образом кидает именно такие кинжалы. Но его заклинания обычно бывают длиннее в два раза и еще на шесть слов.
Он уже почти не сомневался, что речь идет о диверсии, предпринятой Мефом в момент обострения обстановки вокруг одного Отражения, в котором тогда был заинтересован Артаньян. Братьям пришлось потрудиться, но опасность удалось ликвидировать. Само Отражение давно исчезло, а вот отголоски тех событий продолжали будоражить соседние Тени.
– Возможно, уцелевшие очевидцы маленько ошиблись при подсчете, – смутившись, признал колдун. – Во всяком случае, заклинание было очень длинным и невразумительным. Короче говоря, получилась такая лужа крови, что ее не могли отчистить целых семнадцать лет.
– Ну, на восемнадцатый-то год все-таки отчистили?
– Нет, добрый герцог. – Грей смущенно почесал длинный и мясистый нос. – Бросили…
Старик явно испытывал терпение своего спутника. Нельзя так много болтать о таком огромном количестве бездарно пролитой крови, когда рядом шагает малость проголодавшийся Сын Вампира. Не без некоторых усилий подавив природные инстинкты, Фауст осведомился, не скрывая недоумения:
– Вразуми, почтенный, откуда там натекла лужа таких размеров? То ли монахов было слишком много, то ли они были слишком полнокровными, то ли вы чистили зал без особого усердия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Большого ума кошки, – повторил Фауст. – Они б еще печки ассигнациями топили.
Он опять почесал кошечку за ушком, пообещал найти ее через несколько дней и поскакал по улице, стараясь держаться ближе к тротуару.
Смеркалось. Вдоль пешеходных дорожек неторопливо прогуливались пумы и пантеры в коротких обтягивающих юбках и ярких ажурных колготках. Некоторые носили золотые браслеты на щиколотках. Подкатил лимузин-крокодил, из которого вышел тигр с револьвером в расстегнутой кобуре. Ночные бабочки немедленно бросились к богатому клиенту.
Коротко рассмеявшись, Фауст пришпорил Волчка, и адский жеребец, обгоняя поток машин, вырвался за пределы города. Проследив направление следа, продавленного Змеей, герцог в очередной раз изменил теневые параметры.
Пустыня лучше, чем болото, но тоже плохо. Приятно хотя бы, что здесь не было зыбучих песков.
Просто очень сухая степь, на которой кое-где росли колючки и пальмы, но последние – только в оазисах.
После невесть которой по счету смены Отражений поблизости случился старик в халате, оседлавший большого упитанного пингвина. Обитатель Антарктики натужно махал коротенькими крылышками и медленно летел на высоте человеческого роста, изнемогая под тяжестью наездника.
Поравнявшись с колдуном – старикашка явно владел Искусством, – Фауст приветствовал его вежливым кивком и попытался завести беседу.
– Вид у вас какой-то загнанный. Бежим от неприятеля или ревнивого мужа?
– За мной гонятся прислужники Ска'алли, верховного террократа Заморья, – мрачно поведал старик. – Кстати, я – Грей Рейнкоут, чародей.
– Герцог Фауст из Нирваны, – представился Сын Вампира, страшно довольный, что подвернулся шанс скоротать дорогу за болтовней. – За какие же прегрешения на вас ополчился жестокий тиран Ска'алли?
– Он слишком строг насчет закона, – пожаловался чародей. – А мне вовсе не улыбается познакомиться с любимой игрушкой террократа. Есть у него такая шкатулочка, выпивающая душу из живого тела.
– Выпить душу из неживого тела гораздо сложнее, – к месту заметил Фауст. – Но я не понял, какое отношение этот ларчик имеет к моему вопросу. В чем же заключается ваш проступок, любезный аксакал?
Старик долго пыхтел, но потом все-таки сообщил: дескать, террократ подозревает, будто он, Грей Рейнкоут, сумел проникнуть в библиотеку Аль-Дамира, величайшего волшебника-библиофила позапрошлой эпохи. По словам пингвиньего наездника, в этом рукописном фонде было два миллиона страниц (Фауст снисходительно подумал, что дедуля привирает – наверняка речь идет о пачке макулатуры листов этак в тысячу, не больше) с изложением самых изысканных заклинаний на все случаи жизни. Из-за этих подозрений террократ и сослал его на каторжные работы, с коих Грей сумел сбежать, слегка заколдовав подвернувшуюся под руку полярную птичку.
– Каторга – это ужасно, – без особого сочувствия в голосе признал герцог. – Серебряные рудники?
– Если бы! – прохныкал старик. – Мы ровно семнадцать лет отчищали от крови центральный зал в Юго-Западном аббатстве.
Много крови в заштатном аббатстве? История принимала пикантный оборот. В подкорке проснулся бес любопытства, и Фауст спросил:
– Там было побоище, массовая дефлорация монашек? Или аббат устроил гладиаторские развлечения с драконом?
Укоризненно поглядев на бестактного попутчика в темно-синем плаще, старый колдун поведал, что в монашеской обители было сотворено ужасное чародейство. Все началось за сто лет до прибытия Рейнкоута на каторгу, когда в аббатство явился темный маг, которого трудно назвать иначе как подлым гадом. При упоминании о «подлом гаде» Фауст заинтересовался всерьез – обычно подобными комплиментами одаривали его старшего братца. Или, на худой конец, младшего…
– Как запрет, понимаешь, на засов все двери, как зажжет свечи в центральном зале, – с возмущением рассказывал мастер Грей Рейнкоут. – Да как вскричит на демонском диалекте…
Фаусту надоело задирать голову к маячившему над макушкой пингвиньему брюху, поэтому герцог деликатно посоветовал:
– Ты бы расколдовал птицу на четверть и спустился пониже. А то разговаривать неудобно.
– На четверть? – засомневался теневой колдун, – Может, на треть лучше будет?
– Не надо спорить. Ежели переусердствуешь – тебя так шмякнет, что придется отчищать от крови мой плащ. А он, в отличие от твоего, отнюдь не серый… – Внезапно проснулись отцовские гены, и нирванец невольно шепнул, облизнувшись: – Хотя крови будет много. Чуток поменьше, чем в вашем аббатстве, но вполне достаточно для плотного завтрака.
– Вы – вурдалак? – испуганно пискнул Рейнкоут.
– Что вы, как можно? – Фауст сделал обиженные глаза.
Опасливо поглядывая на него, колдун прочитал опускающее заклятие, пингвин грузно плюхнулся на бархан, и Грей, покряхтев, слез с птичьей спины. Два человекообразных двинулись пешочком по пустыне, а Волчок чинно ступал рядом с хозяином. Утомленный пингвин вразвалочку ковылял за ними, отстав на полдюжины шагов.
Собравшись с мыслями, Рейнкоут продолжил повествование о событиях более чем вековой давности:
– Он прокричал три сотни и еще три десятка слов на языке неведомых демонов, а потом достал кинжал, клинок которого был испещрен рунами, и одним движеньем кисти как метнет это потусторонее оружие…
Тут герцог вновь прервал старикашку:
– Погоди, почтенный. Я знаю одного мага, который именно таким образом кидает именно такие кинжалы. Но его заклинания обычно бывают длиннее в два раза и еще на шесть слов.
Он уже почти не сомневался, что речь идет о диверсии, предпринятой Мефом в момент обострения обстановки вокруг одного Отражения, в котором тогда был заинтересован Артаньян. Братьям пришлось потрудиться, но опасность удалось ликвидировать. Само Отражение давно исчезло, а вот отголоски тех событий продолжали будоражить соседние Тени.
– Возможно, уцелевшие очевидцы маленько ошиблись при подсчете, – смутившись, признал колдун. – Во всяком случае, заклинание было очень длинным и невразумительным. Короче говоря, получилась такая лужа крови, что ее не могли отчистить целых семнадцать лет.
– Ну, на восемнадцатый-то год все-таки отчистили?
– Нет, добрый герцог. – Грей смущенно почесал длинный и мясистый нос. – Бросили…
Старик явно испытывал терпение своего спутника. Нельзя так много болтать о таком огромном количестве бездарно пролитой крови, когда рядом шагает малость проголодавшийся Сын Вампира. Не без некоторых усилий подавив природные инстинкты, Фауст осведомился, не скрывая недоумения:
– Вразуми, почтенный, откуда там натекла лужа таких размеров? То ли монахов было слишком много, то ли они были слишком полнокровными, то ли вы чистили зал без особого усердия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91