- Разве это рана, - пренебрежительно махнул рукой Хойланд.
- Вы надеетесь…
- Нет, Хранитель. Скорее всего, ответ отрицательный, но если не убедиться…
- Но, Магистр…
- Вам понятен приказ? Собирайтесь.
Смолин вымученно улыбнулся.
В затрапезной гостинице «Колос», куда они прибыли в третьем часу, Смолин предъявил удостоверение, и их пропустили в крохотный одноместный номер двести восемьдесят три.
Старый моряк долго протирал глаза, силясь понять спросонья, кто перед ним. Когда он сообразил, что говорит ему Смолин, и увидел удостоверение, сон тут же пропал. Седой человек с морщинистым лбом, одетый в мятую пижаму, заметно оживился:
- Товарищ… Господин полковник! Выходит, хватило здравого смысла…
- С вами хочу побеседовать не я, - сухо прервал Смолин, - а наш сотрудник, Александр Николаевич.
Он сунул руку в карман и включил диктофон, захваченный по настоянию Хойланда.
- Прежде всего представьтесь, - попросил Хой­ланд моряка.
- Игнатьев Борис Иванович, мичман… В отставке. Служил на атомном ракетоносце «Коммунист» с тысяча девятьсот шестьдесят второго по тысяча девятьсот семьдесят пятый год… С перерывами.
- Вы живете в поселке Верхняя Золотица?
- Да, уже десять лет. И раньше там жил, до службы, это моя родина…
- Что привело вас в Москву, Борис Иванович?
- Так в этом-то все и дело! - воскликнул старый моряк. - У меня лодка, Александр Николаевич. Я рыбачу в устье реки, а иногда забираюсь и в море, если не слишком штормит. И вот той ночью…
- Минутку. Точную дату и время, пожалуйста. Мичман отбарабанил цифры с заученной четкостью, как на политзанятиях.
- Ночь была лунная, - продолжил он, - и я увидел какую-то темную массу примерно в четырех с половиной кабельтовых на три часа…
- Девятьсот метров на восток, - перевел Смо­лин. - Три часа - восточное направление по часовому циферблату. Жаргон подводников.
- Ну да, - кивнул Игнатьев. - Сперва я принял ее за скалу, но раньше там не было никаких скал… Потом зажегся свет…
- Какой свет? - спросил Хойланд.
- Световые сигналы. Но не флотские и не азбука Морзе. Три длинных и шесть коротких.
- Свет на этом… объекте в море?
- Да. Тогда я и разглядел. Я тринадцать лет прослужил на «Коммунисте», Александр Николаевич. Нашу рубку ни с чем не спутаешь. Но вот в чем штука-то! «Коммунист» давно демонтирован, а вторая лодка, «Знамя Октября», погибла у кубинских берегов - на риф напоролась, что ли…
- Так, - произнес Хойланд. - Что вы еще там видели?
- Ничего. - Игнатьев опустил голову. - Все мы, моряки, немного суеверны… В общем, я постарался убраться подальше от того места. Дома рассказал жене. Она и настояла… в Москву. Да меня и самого совесть заела. А ну как это какая-нибудь вражеская провокация или шпиона высадили? Не знаю я, что там могло быть, но так подумать - один в один наша старая лодка. Выходит, кто-то построил точно такую же? Странно все это. Ведь сейчас таких никто не строит, эта конфигурация давно устарела, да и тогда была уникальной, опытной. Это могли сделать только специально. Но кто, зачем? Не моим умом тут разгадывать… Но вот вы пришли, и я спокоен. Значит, я правильно поступил.
- Спасибо, Борис Иванович, - поблагодарил Хой­ланд.
Внизу, в машине, Смолин обратился к Магистру:
- Что-то из серии рассказов о кораблях-призраках?
- Может быта… Допустим, Игнатьев обознался. Ночь, луна… Но какая-то лодка там была, пусть и не воскресшая из металлолома?
- Нет, не было. Пограничники сообщили, что в том районе курсировал сторожевик «Смелый» с погруженным гидролокатором, кроме того, радиолокационный самолет дальнего обнаружения. И - ничего. Ни одного явного контакта, не говоря о прайс-пеленге…
- Что вы подразумеваете под «явным контактом»?
- Явный - это когда цель поддается классификации. На локаторах всегда полно посторонней шелухи… Не могла проскочить там подводная лодка. Никак не могла.
- А что вы скажете о датах? Смолин как будто немного смутился:
- Моряк наблюдал своего призрака вскоре после похищения документа Бэрнелла, это так… Но кому вы склонны доверять больше - отставнику, который одной ногой в могиле, да еще суеверному, или пограничникам, вооруженным сверхсовременной аппаратурой?
- Вы забываете об аппаратуре Дамеона. Именно это меня и тревожит - моряк видел лодку, а пограничники ее не обнаружили. Надо сделать вот что… Первое: показать таможенникам в аэропорту фотографии настоящего и фальшивого Эллисов и выяснить, кто из них прилетел в Москву самолетом. Второе: произвести ту же операцию в гостинице «Космос» - кто из них там жил… Снимок подлинного Эллиса-Фортнера я дам, а второго переснимете с документов из его машины… Третье: мне нужен билет в Вашингтон, на ближайший рейс.
- Все будет сделано, Магистр.
- А теперь расскажите мне о лодке «Знамя Октября».
Полковник запустил двигатель, тронул машину:
- Я мало что о ней знаю. Она погибла при не очень ясных обстоятельствах в октябре шестьдесят второго года близ кубинских берегов. Вроде бы ошибка командира - лодка натолкнулась на риф… Но ходили смутные слухи, что «Знамя Октября» не то потопили американцы, не то она врезалась в советский корабль и пошла ко дну… Эту историю тихо похоронили, Ма­гистр, и, насколько мне известно, никто ее с тех пор не раскапывал.
Смолин доставил Хойланда в гостиницу. Рана саднила, но Магистр ухитрился уснуть.
На другой день Смолин привез ему сведения. В аэропорту Шереметьево-2 таможенный досмотр проходил настоящий Эллис-Фортнер, он же выписался из гостиницы «Космос», предварительно заказав билет до Санкт-Петербурга. А в гостиницу «Россия» приехал уже не он…
- Ваши выводы? - спросил Хойланд Смолина.
- Я догадываюсь о ваших, Магистр, - сказал пол­ковник. - Вы считаете, что лодка «Знамя Октября» не погибла, а попала в руки Амма и Эллис с документом Бэрнелла ушел на ней.
- Да. И если эта версия верна, все обстоит много хуже, чем мы могли опасаться. Время… Шестьдесят второй год!
Глава 28
Роджер Эллис стоял справа от командирского кресла в центральном посту «Мейфлауэра». О гибели своего двойника он не знал и знать не мог… Исподтишка адвокат разглядывал Гордина. Перед отлетом в Москву он встречался с Шеппардом и из недолгих бесед с ним заключил, что русский капитан - дряхлый, разрушенный алкоголем старик, что вселяло немалую тревогу. Реальность развеяла опасения Эллиса. Перед ним был человек хоть и немолодой, но полный энергии, с живыми ясными глазами - их выражение свидетельствовало о силе духа. Физически командир также не выглядел полумертвой развалиной. Эллис частично успокоился: такому человеку можно довериться в плавании, но вот его корабль… Металл устает иногда быстрее, чем люди.
Словно отвечая на незаданный вопрос, Гордин заговорил (за все прошедшие годы он так и не избавился от акцента, уродующего его английский язык, а Эллис продолжал скрывать свой русский):
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85