- Твой друг с запада приедет сюда? - спросила Ловиан.
- Нет. Я надеялся, что он приедет, на случай, если Райсу нужны будут показания, что Лослейн - убийца. Но они все - и он, и жители западных земель - хотят побыстрее вернуться в свои края.
- Они очень забавные, эти жители Запада. И странно, что многие люди относятся к ним с предубеждением. Я всегда находила их близкими нам по духу, не настолько, правда, чтобы уехать с ними, но все же в чем-то родственными.
Хотя она говорила об этом как-то рассеянно, у Невина возникло сомнение, уже посещавшее его в прошлом.
- Ловва, - сказал он, - я хочу спросить тебя кое о чем, но боюсь обидеть...
- Спрашивай. Хотя я могу и не ответить.
- Договорились. Тингир - действительно отец Родри?
Ловиан склонила голову набок и лукаво посмотрела на него. Несмотря на то, что в ее волосах уже блестела седина и на лице играли морщинки, Невин, глядя на нее, ясно представил себе, какой красивой она была двадцать лет назад.
- Нет. Родри не его сын, ты прав, - сказала Ловиан. - Даже Медилла и Даниан не знают об этом.
- Я сохраню твою тайну. Обещаю. Тогда где же ты могла встретиться с жителем западных земель?
- Ого, у тебя острый глаз, мой друг. Это случилось прямо здесь, в крепости Гвербин, когда мой брат был тирином. - Ловиан отвернулась, улыбка сползла с ее лица.
- Это было как раз тем летом, когда Тингир завел себе любовницу. Я была еще молодой и смотрела на вещи со всей страстью молодости. Мысль о том, что во времена Рассвета у него был бы целый табун содержанок, была очень плохим утешением, поэтому я обиделась и уехала к брату. Я помню, как сидела вот в этом самом саду и плакала оттого, что моя гордость задета. Затем, как это тогда было принято, прибыли жители западных земель, чтобы заплатить тирину дань лошадьми. Вместе с ними был бард, прекраснее которого я никого не встречала, и особенно красивыми были его глаза. - Она помолчала, и улыбка осветила ее лицо. - Мне нужна была поддержка, и я нашла ее. Ты осуждаешь меня?
- Нет, разумеется. Да и ты, похоже, не испытываешь раскаяния.
- Ты прав, я чувствую скорее удовлетворение, чем стыд. - Ловиан откинула голову назад, совсем как молодая девушка. - И тогда мой бард сумел убедить меня, что не Тингира я любила, а ту власть, которая у меня была, мы провели вместе пару чудных недель. А когда я вернулась домой, то показала этой распутнице Линнед, кто в доме хозяйка! И все же я здорово тревожилась, пока не наступило время родов. Когда Родри приложили к моей груди, первое, на что я посмотрела, - это уши.
- Могу себе представить. - Невин позволил себе улыбнуться. - Ты не собираешься рассказать Родри правду?
- Никогда. И дело не в моей запятнанной репутации а просто в том, что каждый в Элдисе должен верить, что Родри - Майлвад. Иначе он никогда не сможет править в Дан Гвербине. Я сомневаюсь в том, что мой слишком честный сын сможет хранить эту тайну.
- Я тоже. Мальчик действительно очень искренний. Спасибо тебе за то, что рассказала мне правду. Это помогло мне разгадать одну мучившую меня загадку. Адерин что-то говорил о крови эльфов в клане Майлвадов. Но он объяснял это тем, что наследственность может проявиться в каком-нибудь одном поколении. Мне это казалось очень неестественным.
- Согласна, - заметила Ловиан, а затем решительно изменила тему разговора. Стало ясно, что она не хочет больше обсуждать этот вопрос. - Интересно, когда Райс приедет сюда? Нам надо согласовать, как распорядиться землями после этого мятежа. Я полагаю, он уже подготовил несколько язвительных замечаний по поводу победы брата. Ты не представляешь себе, как это тяжело для женщины - иметь двух сыновей, которые ненавидят друг друга. Невин, ты не знаешь, почему Райс так не любит Родри?
- Не знаю. Если бы знал, то постарался бы положить этому конец.
На этот раз Невин не просто отделался от Ловиан загадочным замечанием. Много лет он размышлял об этом - и сделал вывод о том, что ненависть Райса была лишь звеном в запутанной цепи Судьбы, которая связывала Невина и Родри. В какой-то точке Райс и Родри должны будут разрешить этот вопрос - если не в этой жизни, то в следующей, но это будет уже не его заботой.
Сегодня он должен был позаботиться и о других людях. Невин отправился в комнату Каллина. Он нашел серебряного кинжала одетым и не в постели: тот сидел на расписном сундуке у окна. Его левая рука еще не рассталась с повязкой. Каллин был бледным и так похудел, что вокруг его глаз залегли черные круги, но настроение у него было хорошее.
- Как ты думаешь, когда эта проклятая рука заживет? - спросил он.
- Я не знаю. Надо подождать, пока снимем шину, у тебя чистый перелом, и сначала ты был слишком слаб, чтобы двигать рукой, поэтому у меня есть надежда на благоприятный исход.
- Ну, по крайней мере, это не та рука, в которой я держу меч.
- Ты все еще думаешь о Родри?
- Не глупи, травник. - Каллин посмотрел в окно, - Джилл жива - и на этом точка. А мне надо окрепнуть перед дальней дорогой, чтобы заработать себе на пропитание.
Невин почувствовал острую боль сочувствия к своему давнему врагу, вся жизнь которого зависела от того, как он умеет владеть мечом и щитом. Сломанную кость очень трудно восстанавливать, даже для него, Невина, с его опытом и знаниями, потому что никакие повязки и дощечки, даже скрепленные клеем из заячьих шкурок, не могли надежно удержать руку в неподвижности…
- Ну, у тебя впереди, по крайней мере, еще целая зима. Родри обязательно приютит тебя до весны.
- Правду говоришь. Наш молодой лорд оказывает мне слишком большие почести. Ты тоже здесь останешься?
- Да, непременно.
Невину хотелось добавить: «Еще бы, будь я неладен!» Он знал, что будет нужен здесь.
Скоро суровая зима Элдиса запрет здесь всех вместе, а он очень сомневался в том, что Джилл и Родри сумеют скрыть свою любовь. Кроме того, в них все жила память о тех страстях, которые они питали друг к другу жизнь за жизнью, и теперь эти чувства всплыли вновь, они просто возродили их, хотя думали, что породили заново. Даже если Каллин не сможет держать щит, он все равно будет опасен в поединке, тем более что по суровым законам Элдиса отец вправе убить человека, который обесчестил его дочь.
Армия оставалась в крепости Браслин несколько дней - чтобы похоронить убитых и дать раненым отдохнуть перед длинной дорогой домой. Джилл понравилось, что Родри, несмотря ни на что, приказал похоронить Лослейна в отдельной могиле, вместо того чтобы закопать его вместе с другими повстанцами. Но тогда все, что делал Родри, нравилось ей, как будто он был богом, спустившимся с небес погулять среди смертных. Воспоминания о ночи, проведенной в его объятиях, часто посещали ее. Но они не могли утолить ее любовный голод, наоборот, они приводили к худшему - как будто добавляли масла в огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124