Песенка легла рядом, а ее мать и бабушка устроились у задней стены палатки. Гром указал на них:
— Бери с них пример, Песенка, отдохни, пока есть возможность. Нечего и думать о том, чтобы двигаться дальше, пока дождь не закончится. Так что лучше всего поспать, больше делать все равно нечего.
Юная белочка мрачно взглянула на него:
— Когда же кончится этот ужасный дождь? Мне так хочется поскорее попасть в Рэдволльское аббатство!
Ее отец пожал плечами:
— С дождем всегда так — никто не знает наверняка, когда он кончится. Может, скоро, а может, и нет. В конце концов, не обязательно идти днем, по ночам путешествовать даже интереснее. Так что лучше поспи, если развиднеется, я тебя разбужу.
Песенка честно пыталась последовать совету отца, но чем больше она убеждала себя, что надо спать, тем меньше ей спать хотелось. Она смотрела в серое небо, с которого лил бесконечный дождь. Гроза кончилась, унеся с собой на север яркие молнии, теперь по небу плыли темные дождевые тучи, в лесу царили сумерки. Постепенно, глядя на облака и покачивающиеся верхушки деревьев, она задремала, убаюканная монотонным стуком капель. Потом вдруг почувствовала, как насторожился отец, и тотчас же проснулась.
— Тише, Песенка, не двигайся! Смотри, там, на реке…
Сильное течение несло большую лодку, в которой сидело множество водяных крыс — коричневых, серых и даже черных. Их было так много, что лодка то и дело черпала воду то одним, то другим бортом, при этом сидящих в ней то и дело окатывало с головы до пят. А на носу устроились двое Белолисов, как две капли воды похожих на тех, с которыми семейству Быстроглаза уже пришлось встретиться. Большинство крыс гребло, они изо всех сил налегали на весла, чтобы направить лодку по нужному им курсу, остальные, кто чем мог, вычерпывали залившуюся воду.
Гром тихонько пробормотал:
— Хорошо, что из-за рева воды они не слышат храпа твоей бабушки. Сиди тихо, еще одна лодка!
За первой последовала вторая лодка. Гром высунулся вперед, подставив голову под дождь, и принялся вглядываться в ту сторону, откуда появились лодки.
— Ого, да их там много! Еще четыре, если не ошибаюсь. Никогда ничего подобного не видел. Надо бы рассмотреть все поближе. Ты останешься здесь, Песенка. Если понадобится, ты знаешь, где мой кинжал. Маму и бабушку не буди, нечего им волноваться понапрасну. Я скоро вернусь!
Неподалеку от того холма, где они разбили лагерь, росла старая могучая ива. Она склонилась над рекой, так что ее ствол стал похож на мост, который, впрочем, не доходил до противоположного берега. Гром Быстроглаз вскарабкался на дерево с удивительной для белки его возраста и комплекции сноровкой. Он осторожно подобрался к толстой ветке, нависшей прямо над водой, и тщательно проверил, не обломится ли она. Выбранная ветка оказалась достаточно прочной, и Быстроглаз удобно устроился на ней. Под ивой проплыли еще две лодки, причем никто из пассажиров и не подозревал о том, что за ними кто-то следит. Гром плотно прижался к дереву, его темный мех сливался с цветом коры. Любую другую белку уже давно бы выдал яркий цвет шкурки, но Гром казался такой же частью дерева, как и прочие ветки. Еще одна лодка спустилась вниз по течению. Он пропустил ее, отметив про себя, что Белолисы были только в первой лодке, в остальных же сидят водяные крысы. Сняв с пояса пращу, Быстроглаз приготовился. К иве, накренившись на правый борт, в брызгах воды и клочьях пены подплывала последняя лодка. На корме три крысы неустанно вычерпывали воду. Как раз в тот момент, когда лодка поравнялась с наблюдающим за ней Громом, последняя крыса выпрямилась, чтобы выплеснуть за борт полную миску. Его шею захлестнула петля, а чья-то лапа, как кляп, надежно заткнула ему рот. Лапы крысы мелькнули в воздухе, и дальше лодка проследовала уже без одного своего незадачливого пассажира. Никто из его приятелей не заметил этого таинственного исчезновения.
Гром подтянул пойманного врага поближе и стукнул по голове, тот повис, как тряпка. Быстроглаз втащил его на ветку и усадил верхом, прочно привязав свободный конец пращи, захлестнувшей шею крысы, к стволу дерева. Послышался тихий стон — пленник Грома Быстроглаза начал потихоньку приходить в себя. Гром шутливо похлопал его по плечу:
— Успокойся, приятель, кричать уже поздно. Твои дружки давно уплыли. А ты будешь сидеть здесь, пока не расскажешь, кто вы и куда направляетесь!
Песенка увидела, как отец, целый и невредимый, появился из-за пелены дождя. Казалось, он страшно доволен собой; он насвистывал сквозь зубы, а нырнув в палатку, подмигнул дочери и тихонько рассмеялся:
— Принеси-ка сухих веток для костра, они у задней стенки палатки. Такое ощущение, что во всем Лесу Цветущих Мхов не осталось ни одной сухой веточки.
Песенка принесла ветки и огниво, вытащила из земли нож, высекла несколько искр на кусочек сухого мха. Ее усилия увенчались успехом — тоненькая струйка дыма потянулась вверх, а на ветках заплясали крохотные язычки пламени. Гром принялся подкладывать сосновые шишки и ветки побольше, и вскоре перед ними горел настоящий костер. От запаха дыма проснулась Римроза и с удовольствием протянула лапы к огню.
— Замечательно! Обожаю тепло! А есть вы не хотите? Сзади раздался голос бабули Эллайо:
— Мы все перекусим, если не возражаете.
Никто, конечно, не возражал, и не прошло и десяти минут, как из последних припасов был состряпан вполне приличный обед. Песенка тонкими кусочками нарезала остатки фруктового пирога с медом, а бабуля заварила мятный чай. Римроза достала четыре овсяные лепешки и маленький кусочек сыра — получились отличные бутерброды. Сидя в своем укрытии у костра и запивая чаем пирог и лепешки, все семейство с удовольствием смотрело на струи дождя. Потом Гром поднес к губам флейту и заиграл.
Когда последние звуки флейты затихли, со стороны реки раздался хриплый голос, при звуке которого бабуля Эллайо подскочила.
— Отлично спето, малышка! У тебя чудный голосок! Песенка тотчас потянулась к отцовскому кинжалу, но Гром с улыбкой остановил ее лапку:
— Могу поспорить, он гораздо лучше, чем голос старой плешивой землеройки!
К палатке подошел Лог-а-Лог в окружении своей команды. К счастью, здесь были не все его матросы, иначе не обошлось бы без шума и гама.
— Ха! Гром Быстроглаз собственной персоной! До меня дошли слухи, что ты помер три зимы назад. А ты все как ни в чем не бывало скачешь по свету, толстяк-поскакунчик!
Гром горячо пожал лапу своего старого друга:
— Лог-а-Лог, толстопузый жук-плавунец! Я слышал, что это ты мертв вот уже четыре зимы!
Друзья обнялись, и землеройка сказал, похлопывая Грома по спине:
— Наверное, мы самые здоровые привидения во всем лесу!
Через некоторое время к палатке Грома подтянулись остальные землеройки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Бери с них пример, Песенка, отдохни, пока есть возможность. Нечего и думать о том, чтобы двигаться дальше, пока дождь не закончится. Так что лучше всего поспать, больше делать все равно нечего.
Юная белочка мрачно взглянула на него:
— Когда же кончится этот ужасный дождь? Мне так хочется поскорее попасть в Рэдволльское аббатство!
Ее отец пожал плечами:
— С дождем всегда так — никто не знает наверняка, когда он кончится. Может, скоро, а может, и нет. В конце концов, не обязательно идти днем, по ночам путешествовать даже интереснее. Так что лучше поспи, если развиднеется, я тебя разбужу.
Песенка честно пыталась последовать совету отца, но чем больше она убеждала себя, что надо спать, тем меньше ей спать хотелось. Она смотрела в серое небо, с которого лил бесконечный дождь. Гроза кончилась, унеся с собой на север яркие молнии, теперь по небу плыли темные дождевые тучи, в лесу царили сумерки. Постепенно, глядя на облака и покачивающиеся верхушки деревьев, она задремала, убаюканная монотонным стуком капель. Потом вдруг почувствовала, как насторожился отец, и тотчас же проснулась.
— Тише, Песенка, не двигайся! Смотри, там, на реке…
Сильное течение несло большую лодку, в которой сидело множество водяных крыс — коричневых, серых и даже черных. Их было так много, что лодка то и дело черпала воду то одним, то другим бортом, при этом сидящих в ней то и дело окатывало с головы до пят. А на носу устроились двое Белолисов, как две капли воды похожих на тех, с которыми семейству Быстроглаза уже пришлось встретиться. Большинство крыс гребло, они изо всех сил налегали на весла, чтобы направить лодку по нужному им курсу, остальные, кто чем мог, вычерпывали залившуюся воду.
Гром тихонько пробормотал:
— Хорошо, что из-за рева воды они не слышат храпа твоей бабушки. Сиди тихо, еще одна лодка!
За первой последовала вторая лодка. Гром высунулся вперед, подставив голову под дождь, и принялся вглядываться в ту сторону, откуда появились лодки.
— Ого, да их там много! Еще четыре, если не ошибаюсь. Никогда ничего подобного не видел. Надо бы рассмотреть все поближе. Ты останешься здесь, Песенка. Если понадобится, ты знаешь, где мой кинжал. Маму и бабушку не буди, нечего им волноваться понапрасну. Я скоро вернусь!
Неподалеку от того холма, где они разбили лагерь, росла старая могучая ива. Она склонилась над рекой, так что ее ствол стал похож на мост, который, впрочем, не доходил до противоположного берега. Гром Быстроглаз вскарабкался на дерево с удивительной для белки его возраста и комплекции сноровкой. Он осторожно подобрался к толстой ветке, нависшей прямо над водой, и тщательно проверил, не обломится ли она. Выбранная ветка оказалась достаточно прочной, и Быстроглаз удобно устроился на ней. Под ивой проплыли еще две лодки, причем никто из пассажиров и не подозревал о том, что за ними кто-то следит. Гром плотно прижался к дереву, его темный мех сливался с цветом коры. Любую другую белку уже давно бы выдал яркий цвет шкурки, но Гром казался такой же частью дерева, как и прочие ветки. Еще одна лодка спустилась вниз по течению. Он пропустил ее, отметив про себя, что Белолисы были только в первой лодке, в остальных же сидят водяные крысы. Сняв с пояса пращу, Быстроглаз приготовился. К иве, накренившись на правый борт, в брызгах воды и клочьях пены подплывала последняя лодка. На корме три крысы неустанно вычерпывали воду. Как раз в тот момент, когда лодка поравнялась с наблюдающим за ней Громом, последняя крыса выпрямилась, чтобы выплеснуть за борт полную миску. Его шею захлестнула петля, а чья-то лапа, как кляп, надежно заткнула ему рот. Лапы крысы мелькнули в воздухе, и дальше лодка проследовала уже без одного своего незадачливого пассажира. Никто из его приятелей не заметил этого таинственного исчезновения.
Гром подтянул пойманного врага поближе и стукнул по голове, тот повис, как тряпка. Быстроглаз втащил его на ветку и усадил верхом, прочно привязав свободный конец пращи, захлестнувшей шею крысы, к стволу дерева. Послышался тихий стон — пленник Грома Быстроглаза начал потихоньку приходить в себя. Гром шутливо похлопал его по плечу:
— Успокойся, приятель, кричать уже поздно. Твои дружки давно уплыли. А ты будешь сидеть здесь, пока не расскажешь, кто вы и куда направляетесь!
Песенка увидела, как отец, целый и невредимый, появился из-за пелены дождя. Казалось, он страшно доволен собой; он насвистывал сквозь зубы, а нырнув в палатку, подмигнул дочери и тихонько рассмеялся:
— Принеси-ка сухих веток для костра, они у задней стенки палатки. Такое ощущение, что во всем Лесу Цветущих Мхов не осталось ни одной сухой веточки.
Песенка принесла ветки и огниво, вытащила из земли нож, высекла несколько искр на кусочек сухого мха. Ее усилия увенчались успехом — тоненькая струйка дыма потянулась вверх, а на ветках заплясали крохотные язычки пламени. Гром принялся подкладывать сосновые шишки и ветки побольше, и вскоре перед ними горел настоящий костер. От запаха дыма проснулась Римроза и с удовольствием протянула лапы к огню.
— Замечательно! Обожаю тепло! А есть вы не хотите? Сзади раздался голос бабули Эллайо:
— Мы все перекусим, если не возражаете.
Никто, конечно, не возражал, и не прошло и десяти минут, как из последних припасов был состряпан вполне приличный обед. Песенка тонкими кусочками нарезала остатки фруктового пирога с медом, а бабуля заварила мятный чай. Римроза достала четыре овсяные лепешки и маленький кусочек сыра — получились отличные бутерброды. Сидя в своем укрытии у костра и запивая чаем пирог и лепешки, все семейство с удовольствием смотрело на струи дождя. Потом Гром поднес к губам флейту и заиграл.
Когда последние звуки флейты затихли, со стороны реки раздался хриплый голос, при звуке которого бабуля Эллайо подскочила.
— Отлично спето, малышка! У тебя чудный голосок! Песенка тотчас потянулась к отцовскому кинжалу, но Гром с улыбкой остановил ее лапку:
— Могу поспорить, он гораздо лучше, чем голос старой плешивой землеройки!
К палатке подошел Лог-а-Лог в окружении своей команды. К счастью, здесь были не все его матросы, иначе не обошлось бы без шума и гама.
— Ха! Гром Быстроглаз собственной персоной! До меня дошли слухи, что ты помер три зимы назад. А ты все как ни в чем не бывало скачешь по свету, толстяк-поскакунчик!
Гром горячо пожал лапу своего старого друга:
— Лог-а-Лог, толстопузый жук-плавунец! Я слышал, что это ты мертв вот уже четыре зимы!
Друзья обнялись, и землеройка сказал, похлопывая Грома по спине:
— Наверное, мы самые здоровые привидения во всем лесу!
Через некоторое время к палатке Грома подтянулись остальные землеройки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80