– Простыня, наверное, испортится. – Стекавшая с его подбородка вода капала ей на бедра.
– Все нормально, – сказала она и улыбнулась.
Когда их взгляды встретились, Брейс улыбнулся в ответ:
– Это все, что ты умеешь говорить?
Она кивнула.
– Нам следовало остановиться. Это моя вина, что снова пошла кровь.
– Все в порядке.
Его взгляд упал на простыню.
– Не знаю, что на меня нашло, – признался он.
– Зато я знаю, что в меня вошло.
– Смешно.
– Такая уж я.
– Не говоря о том, что я не... надел кое-чего.
– Все нормально, – вновь повторила она.
– Ты только это и говоришь.
– Потому что это правда.
– Ты не веришь в... безопасный секс?
– Я не занималась никаким сексом.
– Что ж, и я тоже.
– Значит, – сказала она, – худшее, что может случиться, так это у нас появится ребенок.
– Ребенок?
– Ну, знаешь, один из этих крохотных человечков.
– О!
– Впрочем, это крайне маловероятно. Думаю, нам это все же не угрожает... в данный момент.
Она посмотрела на часы. Крапинки на простыне превратились в ярко-красные пятнышки, но, к счастью, их было совсем немного.
– Не похоже, чтобы тебе угрожала смерть от потери крови, – заметил Брейс. Стащив простыню, он принялся обследовать раны. – Надо обработать чем-то дезинфицирующим и наложить повязку.
– В аптечке, – подсказала она ему.
Когда он плеснул ей на живот перекись водорода, Джейн съежилась от холода и покрылась гусиной кожей. Там, где перекись попадала на свежую рану, она шипела и пенилась.
За повязкой она отослала Брейса в свою спальню. Он вернулся с большим красным платком, который был взят из ящика комода. После того как платок был трижды свернут в длину, он полностью прикрыл слово «повинуйся». Брейс закрепил его длинными полосками скотча.
Когда они вышли из ванной комнаты, солнце уже встало. Джейн отдала Брейсу свой халат. Он сидел на нем отлично. Сама же надела большую и просторную футболку. Сварив кофе, они взяли свои чашки и пошли в гостиную. Там сели на диван, прижавшись друг к другу.
– Думаю, мне лучше рассказать тебе о вчерашней ночи, – начала она.
– Если только хочешь.
– Но ты ведь хочешь об этом знать, да?
– Я хочу знать о тебе все.
– И мой любимый цвет?
– Все.
– В данную минуту мне лучше ограничиться событиями прошлой ночи.
И она начала свой рассказ. Когда она подошла к той части, что касалась женщин, он побледнел и отставил в сторонку свой кофе. Наконец она рассказала ему о том, как прокралась в зрительный зал и застрелила троих.
Брейс был ошарашен услышанным.
– Ума не приложу, как ты смогла такое сделать.
– Это было не очень трудно. Я была просто вынуждена это сделать. Надо было позаботиться о том, чтобы они не пустились за нами вдогонку. Но это не все. Отчасти это было еще и для того, чтобы защитить тех двоих, которых пришлось оставить. Потому что если бы они узнали о нашем побеге, неизвестно, что бы они учинили с Линдой и Марджори. Тем более что они не имели права жить после того, что сделали.
– Не знаю, – возразил Брейс. – Во всяком случае, чертовски сожалею, что тебе пришлось это сделать.
– Не только ты, но и я сама. Но, если бы я просто ушла... с того момента вся вина пала бы на меня. Понимаешь? Они бы выкрутились, я в этом уверена. И все их будущие зверства и убийства были бы на моей совести.
– Надеюсь, что ты искренне веришь в это, – заметил Брейс.
– Да, верю.
– Потому что это очень серьезное дело – убить человека. Возможно, серьезнее нет ничего на свете. И носить в себе...
– Ты делал такое?
– Нет. И не уверен, смог бы.
– Смог бы.
– Возможно.
– Готова поручиться, что ты прикончил бы МИРа, если бы застал его, когда он меня резал.
– Уверен, что, по крайней мере, попытался бы. – Он крепко обнял ее. – Мы должны придумать, как защитить тебя сегодня ночью.
– Да, я знаю. Ты голоден?
– Шутишь?
Глава 37
В кухне они вместе приготовили завтрак. В то время пока ветчина поджаривалась на сковородке, Брейс и Джейн, удобно усевшись за столом, с наслаждением потягивали кофе. Солнечные лучи, падающие сквозь окно над раковиной, заливали своим светом покрытый линолеумом пол. Когда коснулись ног Брейса, его волосы вспыхнули золотым огнем.
Джейн невольно посмотрела на его ноги и стала делиться впечатлениями о том, как прошлой ночью в тот момент, когда они наконец выбрались из этого проклятого дома, Линда напала на нее.
– Бог ты мой! Ты ее спасла, а она вот так с тобой поступила!
– Ты знаешь, я думаю, у нее просто крыша поехала. Ты ведь понимаешь, что в подобной ситуации это могло случиться с каждым.
– Как ты думаешь, что было после того, как вы расстались? – поинтересовался Брейс, сделав глоток кофе. Кухню заполнил удивительный аромат жареной ветчины.
– Не знаю. Думаю, что теперь с ней разбирается полиция. Хотя, возможно, ее уже отправили в больницу. Как ты думаешь? Ее и Марджори.
– Если, конечно, она... ничего не сделала с Марджори.
– Да, я знаю.
– Ты уже думала об этом?
– Да, мне приходило это в голову. Если она поднялась наверх за Марджори... надеюсь, что она этого не сделала, но... в общем, я не знаю. Просто не знаю, – она повернулась и посмотрела на ветчину. Посчитав, что она уже готова, Джейн сняла сковородку с плиты и поставила ее на стол возле Брейса. Затем ловко подхватила аппетитные кусочки вилкой и разложила их на бумажную тарелку.
Дождавшись, когда слегка остынет жир от ветчины, она помогла Брейсу приготовить тосты. Затем взяла из холодильника четыре яйца и разбила их о край сковородки. Ни один из желтков не пострадал. Прозрачная студенистая масса вокруг желтков постепенно становилась белой и твердой. Коричневая хрустящая корочка по краям еще не появилась, поэтому Джейн сочла, что жира вполне достаточно. Время от времени небольшой лопаточкой она поливала им желтки и белок до тех пор, пока яичница не приобрела приятный золотистый оттенок.
К тому времени как яйца были готовы, Брейс закончил возиться с тостами. На столе уже лежали два куска хлеба, густо намазанные маслом. Джейн аккуратно положила по яйцу на каждый из кусков, а Брейс быстро закрыл их ветчиной. Они взяли свои тарелки и перешли к маленькому круглому столику в самом конце кухни. Найдя столовые приборы, салфетки, соль и перец, налив себе еще по чашке кофе и удобно усевшись за столом, они принялись за еду.
Говорить не хотелось. И только тогда, когда завтрак был почти съеден, Брейс заметил:
– Здорово, правда?
– Точно, – подтвердила Джейн.
– Пожалуй, ничего лучше и быть не может.
– Ты говоришь о ветчине с яйцами?
– Ну конечно. К тому же кофе и тосты тоже совсем не дурны. И то, как ты выглядишь, и то, чем мы занимались в душе... Да просто быть здесь вот так – одним с тобой в воскресное утро. Ведь это просто здорово. Я бы только мечтал, чтобы так было каждое утро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100