- Ты отходишь в сторону от темы,- напомнила Маргарита.
- В таком случае,- я даже зажмурился от напряжения,- если моя мать покинула вас за шесть лет до моего рождения, как вы можете быть моим отцом?
Он тяжело вздохнул. Казалось, это доставляло ему боль. - Жизнь в Поясе астероидов рискованна и опасна, даже до войны. Поэтому на всякий случай во время нашей совместной жизни мы заморозили несколько оплодотворенных яйцеклеток. Мы собирались обзавестись детьми, когда дела наладятся.
- Но зачем для этого замораживать эмбрионы?
- Зиготы,- уточнил он.- Они еще не стали эмбрионами, просто оплодотворенные моей спермой ее яйцеклетки, которые еще не начали делиться.
- Но зачем такие сложности? Не проще ли сразу родить детей и спрятать их подальше?
- Дело в том, что мне приходилось много времени проводить в открытом космосе,- признался он.- Я боялся, что облучение может повредить ДНК.
- Но она же потом вышла замуж за моего отца.
- Чтобы спасти меня,- напомнил Фукс.
- И тем не менее.
- Но детей у них никогда не было,- продолжал Фукс.- Не знаю почему. Может быть, он был стерилизован. Может быть, потому, что она отказалась делить с ним ложе, узнав, что, сохранив мне жизнь, он убил меня в финансовом смысле, окончательно и бесповоротно сломав мою жизнь.
Тут заговорила Маргарита:
- Она сама имплантировала себе оплодотворенную яйцеклетку, и ты стал ребенком, которого она родила.- Кивнув в сторону Фукса, она добавила: - Его сыном.
- Не верю,- вырвалось у меня. Маргарита внимательно посмотрела на меня.
- Тебе продемонстрировать ваши ДНК для сравнения? Отчего, ты думаешь, его группа крови настолько совместима с твоей?
- Но… зачем ей понадобилось ждать шесть лет?
- Не знаю, зачем она это сделала,- признался Фукс.- Ее организм уже тогда был тяжело отравлен наркотиками. Жизнь с твоим «отцом» превратила ее в наркоманку.
Мне нечего было ответить на это. Снова вздохнув, капитан продолжал:
- Он сразу понял, что ты не его ребенок. Еще во время беременности.
- И тогда он убил ее,- заключил я.
- Разве ты не знаешь, что она умерла во время родов? - спросила Маргарита.
- Скорее всего, он рассчитывал убить вас обоих,- заметил Фукс.
- Он всегда ненавидел меня,- прошептал я.
- Твоя анемия взялась из ее крови, когда она вынашивала тебя.
- Он всегда ненавидел меня,- повторял я, чувствуя в душе страшную сосущую пустоту.- Теперь понятно почему.
Я поднял глаза на Фукса, словно бы видел его впервые. Рост у нас был примерно равный, хотя мое телосложение заметно уступало в развитии. Последствия врожденной анемии. Лицо я также унаследовал от матери, вместе с анемией. Но глаза у нас оказались одинакового цвета.
Мой отец. Мой биологический родитель. Я не порождение Мартина Хамфриса, человека, который хотел моей смерти. Он - всего лишь мой опекун, человек, испортивший всю мою жизнь. В том числе и своими стипендиями. И, значит, Алекс не мой брат? «Нет, Алекс все равно остается моим братом»,- сказал я себе, решив раз и навсегда, окончательно и бесповоротно. Алекс был моим братом не по плоти, не по крови, а по духу.
- И вы в самом деле уверены в том, что он… Его вопросительный взгляд остановился на мне.
- Что он убил брата?
Фукс внезапно опустился на кровать, словно этот рассказ отнял у него последние силы.
- Ты думаешь, он убил Алекса? - повторил я, повышая голос и первый раз в жизни обращаясь к нему на «ты».
- Ты все узнаешь, когда спустишься на поверхность планеты и найдешь обломки корабля,- с трудом проговорил Фукс.- Ты найдешь ответ там или не узнаешь его никогда.
СИМУЛЯЦИЯ
Я покинул каюту Фукса, словно сомнамбула, и, ковыляя, направился в «виртуалку», как называется на кораблях комната виртуальной реальности. Там мне предстояло приступить к тренировкам по управлению «Гекатой».
Я оказался в тупике. По пути я лихорадочно соображал. Значит, Фукс является моим биологическим отцом? И мать так любила его, что вынашивала плод от него, даже будучи замужем за другим человеком, кровным врагом Фукса. Что ж, в мире бывают ситуации и посложнее. Значит, она не хотела ребенка от Мартина Хамфриса, и это походило на правду. За годы, которые она с ним прожила, позволяя себя третировать, как он третировал всех женщин, никакой симпатией проникнуться к нему она не могла. Он третировал не только женщин. Взять хотя бы меня, его собственного сына. Жаль, передо мной сейчас не было Дезирэ Дюшамп. Вот бы я отбрил ее. «Я не сынок мистера Хамфриса, как вам представляется, госпожа Дюшамп». Кстати, я даже не знал, как к ней правильно обращаться: «мисс» или «миссис». Можно ли считать девушкой женщину, которая клонировала себе ребенка? Сомнительно. Ну и оставим этот вопрос в стороне.
Вообще-то, моя мать была для Мартина Хамфриса не женщиной, а символом полной и сокрушительной победы над Ларсом Фуксом, его закоренелым и отъявленным врагом. И поэтому он превратил ее дальнейшее существование в ад.
И вот теперь умирающий Фукс открылся мне, и что я узнал? Что мой отец умирает рядом со мной у самой воронки ада? Откуда, возможно, не выкарабкаться никому из нас. Он хотел отмщения за свое дело, за погибших товарищей, за поруганную жену. Он хотел заставить Мартина Хамфриса почувствовать, что это такое, очутиться хоть на краткое время в его шкуре. Хамфрис, фамилию которого, кстати, носил и я, еще заплатит за все, и в особенности за гибель женщины, которую он любил, за ту, которая пожертвовала ради него своей жизнью и счастьем.
Но сначала этот идиотский приз. Деньги вперед, месть может подождать. Деньги дадут Фуксу то, чего он ждал вот уже более четверти века.
Медленно натягивая защитный костюм, я снова и снова думал над своим происхождением: кто я и откуда.
Зачем она это сделала? Почему мать вдруг воспылала прежней любовью к Фуксу после шести лет брака с другим человеком, с моим… с Мартином Хамфрисом. Ведь она знала, на что идет: знала, в какой гнев повергает его. Она унизила его единственным остающимся для нее доступным способом, как может унизить только женщина, оскорбленная и обиженная.
И тогда он убил ее. Разве она не знала, что он не остановится ни перед чем? Или ее это не волновало? Ведь обо мне, ее будущем ребенке, она должна была как-то подумать.
А может быть, ее уже не заботила ни собственная жизнь, ни моя. Возможно, в смерти она видела освобождение от боли, которая наполняла ее жизнь.
И все же Мартин Хамфрис не стал убивать меня. Вероятно, я находился на попечении людей, которых специально выбрала мать. И, скорее всего, именно анемия и мое крайне плохое состояние сохранили мне жизнь, сберегли от верной смерти, так как мои враги думали, что я долго не протяну. Первые месяцы жизни я провел в больнице, находясь под неусыпной опекой врачей, балансируя на грани жизни и смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109