– И защищать придется не тело твое, а мозг.
– А как насчет лошадей? – спросил Хеттар.
– С лошадьми все будет в порядке. Они даже не увидят призраков.
– Я не могу этого сделать, – объявила Се'Недра. Голос её срывался. – Я не могу въехать в Марагор.
– Можешь, милая, – сказала ей тетя Пол все тем же ровным, спокойным голосом. – Держитесь поближе ко мне. Я не допущу, чтобы с тобою что-нибудь случилось.
Гарион вдруг почувствовал глубокое сострадание к перепуганной маленькой девочке и подъехал к ней вплотную.
– Я тоже буду здесь, – сказал он.
Она посмотрела на него с благодарностью, но её нижняя губка дрожала, и лицо было очень бледное.
Господин Волк глубоко вздохнул и посмотрел на склон позади них. Клубы пыли, поднятые скачущими мергами, казались теперь гораздо ближе.
– Ладно, – сказал он, – едем. – Он развернул лошадь и медленной рысью двинулся к долине, которая открывалась за лощиной.
Звук сперва был очень слабым и очень далеким, почти как шелест ветра в лесных кронах или журчание ручья. Когда они выехали на равнину, он сделался громче и отчетливее. Гарион обернулся и почти с тоской взглянул на оставшиеся позади холмы. Потом он подъехал поближе к Се'Недре и уперся глазами в спину господина Волка, стараясь не слушать.
Звук теперь превратился в многоголосые стоны, изредка нарушаемые вскриками. Все они, казалось, поддерживались жутким протяжным воем – выл один голос, но такой мощный, что, казалось, отдавался в голове Гариона, заглушая всяческие мысли.
Господин Волк вдруг поднял руку. Гарион соскользнул с седла, почти в отчаянии уставясь под ноги. Что-то мелькало вокруг, но он изо всех сил старался не смотреть.
Тогда тетя Пол заговорила, голос у неё был спокойный, ободряющий.
– Встаньте в круг, – сказала она, – и возьмитесь за руки. Ничто не сможет войти в круг, и вы будете в безопасности.
Дрожа, Гарион протянул руки. Кто-то взял его за левую руку, кто – он не знал, но вдруг почувствовал, что это крохотная ладошка и принадлежит она Се'Недре.
Тетя Пол стояла в середине круга, и Гарион вдруг ощутил, что сила её присутствия омывает их всех. Где-то за пределами круга он чувствовал господина Волка. Старик что-то делал, и это что-то слабыми волнами пробегало по жилам Гариона и отдавалось в его мозгу быстрой чередой знакомых ревущих звуков.
Жуткий одинокий вой сделался громче, настойчивее, и Гарион ощутил приближение паники. Ничто не поможет. Они все сойдут с ума.
– Ш-ш, – услышал он голос тети Пол и понял, что голос этот раздается в его мозгу. Паника улеглась, сменившись странной, умиротворяющей апатией. Глаза его отяжелели, вой сделался тише. Потом, окутанный блаженной теплотой, он почти сразу погрузился в глубокую дрему.
Глава 5
Гарион не мог потом точно вспомнить, когда именно мозг его воспротивился мягкому принуждению тети Пол, направлявшей его все глубже и глубже в спасительную бессознательность, но, по-видимому, почти сразу. Неуверенно, словно поднимаясь из глубины, он выплыл из сна и понял, что идет вместе с остальными к лошадям, неуклюже переступая одеревеневшими ногами. Он взглянул на спутников и увидел, что лица у них пустые, отрешенные. Он вроде бы слышал шепот тети Пол – «спите, спите, спите», но шепот этот не имел над ним власти.
Вместе с тем он сознавал, что все не совсем так, как обычно. Хотя мозг его бодрствовал, тело спало. Он смотрел на все в спокойной, просветленной отрешенности, не замутненной никакими чувствами, столь часто сеявшими неразбериху в его мыслях. Он знал, что наверняка обязан сказать тете Пол, что не спит, но по какой-то неясной причине не стал этого делать.
Спокойно он начал перебирать мотивы и соображения, заставившие его промолчать, стараясь выделить ту главную мысль, которая и определила решение. В этих поисках он и наткнулся на тихий уголок, где пребывало другое сознание. Гарион почти ощутил его желчное удовольствие.
– Ну? – молча спросил его Гарион.
– Я вижу, ты наконец проснулся, – сказало ему другое сознание.
– Нет, – довольно педантично поправил Гарион, – часть меня, я полагаю, спит.
– Это та часть, которая мешает. Теперь мы можем поговорить. Нам надо обсудить кое-что.
– Кто ты? – спросил Гарион, рассеянно повинуясь указанию тети Пол сесть на лошадь.
– У меня нет настоящего имени.
– Ты отделен от меня, так ведь? Я хочу сказать, ты не просто другая часть меня?
– Нет, – отвечал голос, – мы совершенно отдельны. Лошади шагом двинулись по лугу, следуя за тетей Пол и господином Волком.
– Чего ты хочешь? – спросил Гарион.
– Я должен направить события в то русло, каким им надлежит следовать Я занимаюсь этим уже очень давно.
Гарион попытался это осмыслить. Вой становился громче, стоны и вскрики – отчетливее. Туманные, отрывочные видения возникали в воздухе и неслись над травой к лошадям.
– Я помешаюсь, не правда ли? – спросил Гарион с некоторым сожалением. – Я не сплю, как другие, и призраки сведут меня с ума, так ведь?
– Сомневаюсь, – отвечал голос. – Ты увидишь кое-что, чего бы тебе лучше не видеть, но не думаю, чтобы это помутило твой рассудок. Ты даже можешь узнать о себе что-то такое, что тебе впоследствии пригодится.
– Ты очень стар, да? – спросил Гарион, как только эта мысль пришла ему в голову.
– Это слово по отношению ко мне не имеет никакого смысла.
– Старше моего деда? – настаивал Гарион.
– Я знал его ребенком. Быть может, тебе приятно будет узнать, что он был еще упрямее тебя. Мне потребовалось много времени, чтобы направить его в нужную сторону.
– Ты делал это, находясь в его мозгу?
– Естественно.
Гарион заметил, что его лошадь идет прямо через одно из туманных видений, возникшее перед ней.
– Значит, он знает тебя – то есть то, что ты был в его мозгу?
– Он не знает, что я там был.
– Я всегда знал, что ты здесь.
– Ты – иное дело. Об этом нам и надо поговорить.
Вдруг в воздухе прямо перед лицом Гариона возникла женская голова. Глаза её были вытаращены, рот перекошен беззвучным криком. Обрубок шеи кровоточил, капли крови исчезали в никуда.
– Поцелуй меня, – прохрипела голова. Гарион закрыл глаза, лицо его прошло сквозь голову.
– Видишь, – заметил голос как бы между прочим, – это не так страшно, как ты воображал.
– Почему я – иное дело? – осведомился Гарион.
– Кое-что предстоит сделать, и сделать тебе. Все остальные были только подготовкой.
– Что именно я должен сделать?
– Узнаешь, когда придет время. Если узнаешь слишком рано, то можешь испугаться. – Голос сделался сухим и строгим. – Тебе и без того придется непросто.
– Почему мы говорим об этом сейчас?
– Тебе надо знать, зачем ты должен это сделать. Это может помочь тебе, когда придет время.
– Хорошо, – согласился Гарион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– А как насчет лошадей? – спросил Хеттар.
– С лошадьми все будет в порядке. Они даже не увидят призраков.
– Я не могу этого сделать, – объявила Се'Недра. Голос её срывался. – Я не могу въехать в Марагор.
– Можешь, милая, – сказала ей тетя Пол все тем же ровным, спокойным голосом. – Держитесь поближе ко мне. Я не допущу, чтобы с тобою что-нибудь случилось.
Гарион вдруг почувствовал глубокое сострадание к перепуганной маленькой девочке и подъехал к ней вплотную.
– Я тоже буду здесь, – сказал он.
Она посмотрела на него с благодарностью, но её нижняя губка дрожала, и лицо было очень бледное.
Господин Волк глубоко вздохнул и посмотрел на склон позади них. Клубы пыли, поднятые скачущими мергами, казались теперь гораздо ближе.
– Ладно, – сказал он, – едем. – Он развернул лошадь и медленной рысью двинулся к долине, которая открывалась за лощиной.
Звук сперва был очень слабым и очень далеким, почти как шелест ветра в лесных кронах или журчание ручья. Когда они выехали на равнину, он сделался громче и отчетливее. Гарион обернулся и почти с тоской взглянул на оставшиеся позади холмы. Потом он подъехал поближе к Се'Недре и уперся глазами в спину господина Волка, стараясь не слушать.
Звук теперь превратился в многоголосые стоны, изредка нарушаемые вскриками. Все они, казалось, поддерживались жутким протяжным воем – выл один голос, но такой мощный, что, казалось, отдавался в голове Гариона, заглушая всяческие мысли.
Господин Волк вдруг поднял руку. Гарион соскользнул с седла, почти в отчаянии уставясь под ноги. Что-то мелькало вокруг, но он изо всех сил старался не смотреть.
Тогда тетя Пол заговорила, голос у неё был спокойный, ободряющий.
– Встаньте в круг, – сказала она, – и возьмитесь за руки. Ничто не сможет войти в круг, и вы будете в безопасности.
Дрожа, Гарион протянул руки. Кто-то взял его за левую руку, кто – он не знал, но вдруг почувствовал, что это крохотная ладошка и принадлежит она Се'Недре.
Тетя Пол стояла в середине круга, и Гарион вдруг ощутил, что сила её присутствия омывает их всех. Где-то за пределами круга он чувствовал господина Волка. Старик что-то делал, и это что-то слабыми волнами пробегало по жилам Гариона и отдавалось в его мозгу быстрой чередой знакомых ревущих звуков.
Жуткий одинокий вой сделался громче, настойчивее, и Гарион ощутил приближение паники. Ничто не поможет. Они все сойдут с ума.
– Ш-ш, – услышал он голос тети Пол и понял, что голос этот раздается в его мозгу. Паника улеглась, сменившись странной, умиротворяющей апатией. Глаза его отяжелели, вой сделался тише. Потом, окутанный блаженной теплотой, он почти сразу погрузился в глубокую дрему.
Глава 5
Гарион не мог потом точно вспомнить, когда именно мозг его воспротивился мягкому принуждению тети Пол, направлявшей его все глубже и глубже в спасительную бессознательность, но, по-видимому, почти сразу. Неуверенно, словно поднимаясь из глубины, он выплыл из сна и понял, что идет вместе с остальными к лошадям, неуклюже переступая одеревеневшими ногами. Он взглянул на спутников и увидел, что лица у них пустые, отрешенные. Он вроде бы слышал шепот тети Пол – «спите, спите, спите», но шепот этот не имел над ним власти.
Вместе с тем он сознавал, что все не совсем так, как обычно. Хотя мозг его бодрствовал, тело спало. Он смотрел на все в спокойной, просветленной отрешенности, не замутненной никакими чувствами, столь часто сеявшими неразбериху в его мыслях. Он знал, что наверняка обязан сказать тете Пол, что не спит, но по какой-то неясной причине не стал этого делать.
Спокойно он начал перебирать мотивы и соображения, заставившие его промолчать, стараясь выделить ту главную мысль, которая и определила решение. В этих поисках он и наткнулся на тихий уголок, где пребывало другое сознание. Гарион почти ощутил его желчное удовольствие.
– Ну? – молча спросил его Гарион.
– Я вижу, ты наконец проснулся, – сказало ему другое сознание.
– Нет, – довольно педантично поправил Гарион, – часть меня, я полагаю, спит.
– Это та часть, которая мешает. Теперь мы можем поговорить. Нам надо обсудить кое-что.
– Кто ты? – спросил Гарион, рассеянно повинуясь указанию тети Пол сесть на лошадь.
– У меня нет настоящего имени.
– Ты отделен от меня, так ведь? Я хочу сказать, ты не просто другая часть меня?
– Нет, – отвечал голос, – мы совершенно отдельны. Лошади шагом двинулись по лугу, следуя за тетей Пол и господином Волком.
– Чего ты хочешь? – спросил Гарион.
– Я должен направить события в то русло, каким им надлежит следовать Я занимаюсь этим уже очень давно.
Гарион попытался это осмыслить. Вой становился громче, стоны и вскрики – отчетливее. Туманные, отрывочные видения возникали в воздухе и неслись над травой к лошадям.
– Я помешаюсь, не правда ли? – спросил Гарион с некоторым сожалением. – Я не сплю, как другие, и призраки сведут меня с ума, так ведь?
– Сомневаюсь, – отвечал голос. – Ты увидишь кое-что, чего бы тебе лучше не видеть, но не думаю, чтобы это помутило твой рассудок. Ты даже можешь узнать о себе что-то такое, что тебе впоследствии пригодится.
– Ты очень стар, да? – спросил Гарион, как только эта мысль пришла ему в голову.
– Это слово по отношению ко мне не имеет никакого смысла.
– Старше моего деда? – настаивал Гарион.
– Я знал его ребенком. Быть может, тебе приятно будет узнать, что он был еще упрямее тебя. Мне потребовалось много времени, чтобы направить его в нужную сторону.
– Ты делал это, находясь в его мозгу?
– Естественно.
Гарион заметил, что его лошадь идет прямо через одно из туманных видений, возникшее перед ней.
– Значит, он знает тебя – то есть то, что ты был в его мозгу?
– Он не знает, что я там был.
– Я всегда знал, что ты здесь.
– Ты – иное дело. Об этом нам и надо поговорить.
Вдруг в воздухе прямо перед лицом Гариона возникла женская голова. Глаза её были вытаращены, рот перекошен беззвучным криком. Обрубок шеи кровоточил, капли крови исчезали в никуда.
– Поцелуй меня, – прохрипела голова. Гарион закрыл глаза, лицо его прошло сквозь голову.
– Видишь, – заметил голос как бы между прочим, – это не так страшно, как ты воображал.
– Почему я – иное дело? – осведомился Гарион.
– Кое-что предстоит сделать, и сделать тебе. Все остальные были только подготовкой.
– Что именно я должен сделать?
– Узнаешь, когда придет время. Если узнаешь слишком рано, то можешь испугаться. – Голос сделался сухим и строгим. – Тебе и без того придется непросто.
– Почему мы говорим об этом сейчас?
– Тебе надо знать, зачем ты должен это сделать. Это может помочь тебе, когда придет время.
– Хорошо, – согласился Гарион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73