— Почему они отходят? — с презрением вопрошал Гарион. — Какого черта надо было сидеть в засаде, внезапно напасть, а потом повернуться и удрать?
— Это не по глупости, — пробурчал Шелк. — У них что-то на уме.
Отступающие мурги продолжали отстреливаться, и вскоре весь склон был усеян телами убитых в красных одеждах, а маллорейцы самозабвенно преследовали врага.
И снова Гариона поразило, насколько игрушечной, ненастоящей кажется эта схватка. Будь он ближе, кровавая бойня потрясла бы его, но отсюда, сверху, все это было всего-навсего любопытно.
И тут, когда лавина маллорейцев устремилась вслед за отступающим противником в лощины и овраги предгорий, из-за гребня гор, вдававшихся в пустыню, внезапно вылетела мургская кавалерия, вооруженная топорами.
— Так вот в чем дело, — сказал Гарион. — Они заманили маллорейцев в ловушку, чтобы ударить с тыла.
— Мне так не кажется, — не согласился Шелк. — Думаю, их цель — повозки с провиантом.
Кавалерия мургов тем временем и впрямь налетела на плохо охраняемый обоз маллорейцев — взметнулись топоры в руках всадников, и бочки стали разлетаться одна за другой. Прозрачные потоки хлынули на бесплодную пустынную почву.
Солнце, скрытое клубами пыли, стало кроваво-красным, и сверху, из укрытия, Гариону казалось, что из бочонков на камни и песок хлещет не вода, а алая кровь.
Ряды маллорейцев дрогнули. Фигуры, облаченные в красное, кинулись на защиту бесценных запасов воды, но было уже слишком поздно. Всадники-мурги с холодной жестокостью расправились со всеми бочками и теперь с торжествующими криками скакали туда, откуда приехали.
А пешие мурги, чье показное отступление заставило врага так жестоко обмануться, поспешили занять прежнюю позицию и вновь принялись осыпать дождем стрел своих повергнутых в панику противников. Маллорейцы, тщетно пытавшиеся спасти те жалкие остатки воды, что сохранились на донышках разбитых бочонков, становились хорошей мишенью для вражеских стрелков. Наконец, фигурки в красном дрогнули и устремились прямо в пустыню, бросив остатки разгромленного обоза.
— Жестокий способ вести войну, — произнес Шелк.
— Битва, по-моему, окончена, — заметил Гарион, наблюдая, как одетые в черное мурги спускались вниз, добивая по дороге раненых.
— О да, — отвечал Шелк. Голос его дрожал. — Битва окончена, но смерть продолжает разгуливать.
— А может, оставшиеся в живых сумеют пересечь пустыню и спастись?
— У них нет ни малейшего шанса.
— Совершенно верно, — произнес худощавый человек в черном, выступая из-за ближайшей скалы с натянутым луком в руках. — Ну а теперь, когда вы все видели, почему бы вам не возвратиться в лагерь и не присоединиться к остальным?
Глава 10
Шелк поднялся на ноги, стараясь, чтобы противник видел обе его руки одновременно.
— Ты передвигаешься бесшумно, приятель, — заметил он.
— Я хорошо натренирован, — ответил человек с луком. — Поторапливайтесь! Друзья вас заждались.
Шелк бросил на Гариона быстрый предупреждающий взгляд. «Лучше покориться, по крайней мере пока мы не сможем оценить ситуацию. — Его пальцы сжались. — Уверен, он здесь не один».
Друг за другом они медленно спустились по склону — человек с луком пристально наблюдал за ними, держа оружие наготове. В дальнем конце оврага, где они прошлой ночью разбили лагерь, несколько воинов в черном с луками стерегли остальных. Щеки у всех воинов были в шрамах, а глаза раскосые, как и подобает мургам, и все же в их наружности присутствовали пусть и незначительные, но все же отличия от представителей этого народа. Те мурги, которых Гариону доводилось видеть прежде, были широкоплечие, а в позах их ясно читалось холодное высокомерие. Эти же были куда стройнее, а осанка их, хоть и воинственная, выглядела не столь вызывающе.
— Поверьте, благородный Таджак, — раболепно говорил Сади, обращаясь к худощавому человеку, который, похоже, был тут главным, — все так, как я сказал. Со мною лишь эти двое слуг.
— Мы знаем, сколько вас здесь, работорговец, — хриплым голосом с сильным характерным акцентом ответил худощавый, — мы следим за вами от самой границы Хтол-Мургоса.
— Да мы и не пытались скрываться, — нерешительно возразил Сади. — Мы затаились здесь единственно затем, чтобы не оказаться втянутыми в эти неприятные события там, внизу. — Он помолчал. — Одно мне любопытно: с какой стати доблестные дагаши так заинтересовались горсткой найсанских работорговцев? Несомненно, мы далеко не первые проходим этим путем.
Таджак, казалось, не слышал евнуха — его узкие глаза пристально разглядывали Гариона и его друзей.
— Как твое имя, работорговец? — спросил он наконец у Сади.
— Я Усса из Стисс-Тора, добрый господин, честный работорговец. У меня при себе все бумаги, вот извольте взглянуть.
— А почему среди твоих слуг нет найсанцев?
Сади с невинным видом развел руками.
— Война, которая идет на юге, — вот причина. Никого из моих соотечественников сейчас и калачом не заманишь в Хтол-Мургос, — объяснил он. — Вот и пришлось мне нанять чужеземцев себе в помощь.
— Возможно, ты и не врешь, — сказал дагаш ровным голосом, в котором отсутствовали какие бы то ни было эмоции. Он внимательно оглядел Сади, оценивая его. — Ты любишь деньги, Усса из Стисс-Тора? — неожиданно спросил он.
Глаза Сади оживленно засверкали, он принялся потирать руки.
— Почему бы нам не потолковать? Только вот чем могу служить? И сколько вы намереваетесь уплатить мне?
— Придется тебе обсудить это с моим господином, — ответил Таджак. — Мне приказано было отыскать отряд работорговцев и сообщить им, что я могу свести их с человеком, который хорошо заплатит за необременительную услугу. Заинтересовало тебя это предложение?
Сади помешкал, исподтишка поглядывая на Белгарата, словно ожидая от него совета.
— Ну? — нетерпеливо произнес Таджак. — Так тебя это заинтересовало?
— Разумеется, — осторожно ответил Сади. — А кто твой господин, Таджак? Кто этот благодетель, который хочет сделать меня богачом?
— Он откроет тебе свое имя и изложит свою просьбу при встрече — в Кахше.
— В Кахше? — воскликнул Сади. — Но ты не предупредил, что мне придется ехать туда!
— Я многого еще не успел тебе сказать. Итак, ты согласен отправиться с нами в Кахшу?
— Есть ли у меня право выбора?
— Нет.
Сади беспомощно развел руками.
«Где находится Кахша?» — едва заметным движением пальцев спросил Гарион у Шелка.
«Главный город дагашей, их столица. У него дурная репутация».
— Ну, хорошо, — решительно сказал Таджак. — Сворачивайте лагерь и готовьтесь тронуться в путь. До Кахши много часов езды, а полдень — не лучшее время в пустыне.
Солнце было уже высоко, когда отряд выехал из лощины в окружении воинов Таджака, не спускающих глаз с пленников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115