и хотя везде были надписи,
сам их шрифт представлял для него такую загадку, как осциллограмма - на
которую они сильно походили.
Кроме того, его умственные способности отнюдь не улучшились от того,
что он больше суток провел без пищи. Он решил, что лучше быть
благоразумным. Единственным другим выходом было разбудить кого-то из
членов экипажа, надеясь, что случайный выбор падет на раба, а не на
офицера, и попытаться заставить его прочитать надписи; но риск был
очевиден, и Карл боялся. Если только он действительно не хотел взорвать
эту лавочку - а он таких намерений не имел - ему ничего не оставалось,
кроме как еще раз попытаться поладить с Джанетт.
Она не выглядела такой изможденной, как он надеялся, но все-таки, она
и ела и спала не так давно, как он. Одновременно осознавая, что он не
только изможден, но и грязен, он сделал еще одну попытку внушить доверие.
- Послушай, мне очень жаль, что я тебя напугал. Я устал, голоден, и
вообще, на пределе. Давай все обсудим еще раз, спокойно, как
цивилизованные люди.
- Я не разговариваю с уголовниками, - холодно сказала она.
- Я тебя не виню. С другой стороны, пока ты сопротивляешься, мне
придется как-то тебя держать в рамках. Ты единственный из пленников,
который знает столько же, сколько и я. Черт, о некоторых вещах ты знаешь
больше меня.
- Последнее, что я слышала, ты не просто собираешься держать меня
взаперти. Ты собирался меня мучить.
- Что? Я такого не...
- Без сна, без еды - как еще это называется? Наказание? Убеждение?
- Ну, ладно, - сказал он. - Я был неправ. Почему бы не начать
сначала? Ты скажешь мне, как снова включить доставку еды, и я это сделаю.
Тут нет ничего страшного. Мы оба только выиграем.
- Верно, ты же голоден. Ладно, нужно повернуть ручку на краю пульта
сна, как я тебе говорила. Я не уверена, но по-моему, третье деление влево
- то есть, против часовой стрелки.
- Хорошо. Я прослежу, чтобы тебя накормили, а потом, возможно,
поболтаем еще.
У двери он резко обернулся. - Но если ты меня обманула, если это
третье деление разбудит всех, или что-нибудь подобное...
- Гарантий дать не могу, - холодно сказала Джанетт. - Это только мое
предположение. Но я не больше тебя хочу, чтобы экипаж проснулся. Ты не
мед, но они мне нравятся еще меньше.
Сказанное прозвучало особенно оскорбительно из-за своей прямоты.
Вернувшись в рубку, он установил ручку, как было велено, и помчался в свою
клетку проверить результат. Корабль незамедлительно доставил заказанные
блюда, и Карл до отвала наелся. В дополнение он заказал бутылку бренди. Он
пока был полон решимости разобраться в панелях управления самому, а при
такой усталости немного смазки пошло бы только на пользу.
Проходя мимо двери Джанетт, он постучал, но ответа не дождался.
- Джанетт! - закричал он. - Джанетт, столовая работает!
По-прежнему, тишина. Может металлическая дверь не пропускает звук?
Затем он разобрал еле слышное всхлипывание, потом еще.
Он пошел дальше, удовлетворенный. Он слегка удивился, обнаружив, что
она может плакать - до сих пор она казалась твердой, как гвоздь, кроме как
во сне - но это только пойдет ей на пользу. Опять же, приятно было знать,
что у нее есть предел; в конечном итоге это поможет ее убедить. А пока что
она слышала, как он объявил о включении подачи пищи, и должна изменить
мнение о нем в лучшую сторону.
Он шагал по коридору, весело насвистывая "Фоллаут-блюз" сразу в двух
тональностях.
В окно рубки заглядывала глубокая ночь, и уже давно, когда он решил
признать свое поражение - временное, конечно. Бренди немного убавил ему
торопливости и прибавил самоуверенности, но не добавил ни технических
знаний, ни разумных идей. И вдруг все поплыло перед глазами, и его
неудержимо потянуло в сон. К тому же усилилась головная боль.
Не будет никакой опасности, если немного вздремнуть. Все остальные и
так спят, кроме Джанетт, а она заперта. Конечно, она крепкий орешек и
может придумать способ выбраться. Лучше бы ее отключить. Она и сама,
наверняка, только обрадовалась бы. Это даст ему два плюса для начала
следующего разговора.
Он нажал кнопку, которая управляла Джанетт, а затем, избегая
стриптизных кресел, удобно свернулся под большой панелью.
Проснулся он медленно и естественно; он почти забыл это ощущение,
насильные пробуждения корабля вызывали у человека чувство резкого
выскакивания из небытия, и некоторое время просто наслаждался им. В конце
концов, никакой опасности не было. Корабль принадлежал ему.
Но нынешнее утро оказалось непривычно шумным: отдаленный рев
двигателей, а иногда, еще более отдаленный шум голосов...
Голоса! Он в тревоге вскочил.
Он уже не находился на борту корабля.
Он увидел залитую солнцем маленькую комнату, явно казарменного вида,
с зарешеченным окном, единственную обстановку которой составляла узкая
койка, с которой он только что вскочил. Он был одет в пижаму военного
госпиталя, а коснувшись лица, обнаружил, что чисто выбрит - от бороды не
осталось и следа - и по-солдатски коротко подстрижен. В ногах постели
лежал аккуратно сложенный казенный темно-бордовый больничный халат.
Снаружи снова взревел двигатель самолета. Сыпля проклятьями, Карл
бросился к окну.
Он действительно сидел под замком возле военного аэродрома, какого
именно, кто знает, но во всяком случае американского. Это был большой
аэродром с интенсивным движением.
А прямо перед Карлом, на земле, стоял чужой космический корабль. Он
находился милях в трех, но все равно был столь огромен, что закрывал
большую часть горизонта.
Он был захвачен - а вместе с ним и Карл Уэйд.
Карл не стал терять время на догадки, как это случилось, и на
оплакивание своих рухнувших фантазий, в которые, как вдруг стало ясно, он
никогда по-настоящему не верил. Единственное, что занимало его в данный
момент - _в_ы_б_р_а_т_ь_с_я_!
Он метнулся к двери, убедился, что она заперта, и стал ее в ярости
трясти.
- Эй! - отчаянно орал он. - Выпустите меня! Вы не имеете права... я
гражданский человек... гражданин...
Замок щелкнул у него под рукой, Карл отпрыгнул, раздался громкий звук
отодвигаемого засова. Дверь распахнулась, и вошла Джанетт в сопровождении
двух здоровых бесстрастных настороженных полисменов Военно-воздушных сил.
Девушка выглядела свежо и мило, но ее волосы тоже были коротко подстрижены
с одной стороны, и под этим ухом виднелась приклеенная липкой лентой
повязка.
- Доброе утро, - произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
сам их шрифт представлял для него такую загадку, как осциллограмма - на
которую они сильно походили.
Кроме того, его умственные способности отнюдь не улучшились от того,
что он больше суток провел без пищи. Он решил, что лучше быть
благоразумным. Единственным другим выходом было разбудить кого-то из
членов экипажа, надеясь, что случайный выбор падет на раба, а не на
офицера, и попытаться заставить его прочитать надписи; но риск был
очевиден, и Карл боялся. Если только он действительно не хотел взорвать
эту лавочку - а он таких намерений не имел - ему ничего не оставалось,
кроме как еще раз попытаться поладить с Джанетт.
Она не выглядела такой изможденной, как он надеялся, но все-таки, она
и ела и спала не так давно, как он. Одновременно осознавая, что он не
только изможден, но и грязен, он сделал еще одну попытку внушить доверие.
- Послушай, мне очень жаль, что я тебя напугал. Я устал, голоден, и
вообще, на пределе. Давай все обсудим еще раз, спокойно, как
цивилизованные люди.
- Я не разговариваю с уголовниками, - холодно сказала она.
- Я тебя не виню. С другой стороны, пока ты сопротивляешься, мне
придется как-то тебя держать в рамках. Ты единственный из пленников,
который знает столько же, сколько и я. Черт, о некоторых вещах ты знаешь
больше меня.
- Последнее, что я слышала, ты не просто собираешься держать меня
взаперти. Ты собирался меня мучить.
- Что? Я такого не...
- Без сна, без еды - как еще это называется? Наказание? Убеждение?
- Ну, ладно, - сказал он. - Я был неправ. Почему бы не начать
сначала? Ты скажешь мне, как снова включить доставку еды, и я это сделаю.
Тут нет ничего страшного. Мы оба только выиграем.
- Верно, ты же голоден. Ладно, нужно повернуть ручку на краю пульта
сна, как я тебе говорила. Я не уверена, но по-моему, третье деление влево
- то есть, против часовой стрелки.
- Хорошо. Я прослежу, чтобы тебя накормили, а потом, возможно,
поболтаем еще.
У двери он резко обернулся. - Но если ты меня обманула, если это
третье деление разбудит всех, или что-нибудь подобное...
- Гарантий дать не могу, - холодно сказала Джанетт. - Это только мое
предположение. Но я не больше тебя хочу, чтобы экипаж проснулся. Ты не
мед, но они мне нравятся еще меньше.
Сказанное прозвучало особенно оскорбительно из-за своей прямоты.
Вернувшись в рубку, он установил ручку, как было велено, и помчался в свою
клетку проверить результат. Корабль незамедлительно доставил заказанные
блюда, и Карл до отвала наелся. В дополнение он заказал бутылку бренди. Он
пока был полон решимости разобраться в панелях управления самому, а при
такой усталости немного смазки пошло бы только на пользу.
Проходя мимо двери Джанетт, он постучал, но ответа не дождался.
- Джанетт! - закричал он. - Джанетт, столовая работает!
По-прежнему, тишина. Может металлическая дверь не пропускает звук?
Затем он разобрал еле слышное всхлипывание, потом еще.
Он пошел дальше, удовлетворенный. Он слегка удивился, обнаружив, что
она может плакать - до сих пор она казалась твердой, как гвоздь, кроме как
во сне - но это только пойдет ей на пользу. Опять же, приятно было знать,
что у нее есть предел; в конечном итоге это поможет ее убедить. А пока что
она слышала, как он объявил о включении подачи пищи, и должна изменить
мнение о нем в лучшую сторону.
Он шагал по коридору, весело насвистывая "Фоллаут-блюз" сразу в двух
тональностях.
В окно рубки заглядывала глубокая ночь, и уже давно, когда он решил
признать свое поражение - временное, конечно. Бренди немного убавил ему
торопливости и прибавил самоуверенности, но не добавил ни технических
знаний, ни разумных идей. И вдруг все поплыло перед глазами, и его
неудержимо потянуло в сон. К тому же усилилась головная боль.
Не будет никакой опасности, если немного вздремнуть. Все остальные и
так спят, кроме Джанетт, а она заперта. Конечно, она крепкий орешек и
может придумать способ выбраться. Лучше бы ее отключить. Она и сама,
наверняка, только обрадовалась бы. Это даст ему два плюса для начала
следующего разговора.
Он нажал кнопку, которая управляла Джанетт, а затем, избегая
стриптизных кресел, удобно свернулся под большой панелью.
Проснулся он медленно и естественно; он почти забыл это ощущение,
насильные пробуждения корабля вызывали у человека чувство резкого
выскакивания из небытия, и некоторое время просто наслаждался им. В конце
концов, никакой опасности не было. Корабль принадлежал ему.
Но нынешнее утро оказалось непривычно шумным: отдаленный рев
двигателей, а иногда, еще более отдаленный шум голосов...
Голоса! Он в тревоге вскочил.
Он уже не находился на борту корабля.
Он увидел залитую солнцем маленькую комнату, явно казарменного вида,
с зарешеченным окном, единственную обстановку которой составляла узкая
койка, с которой он только что вскочил. Он был одет в пижаму военного
госпиталя, а коснувшись лица, обнаружил, что чисто выбрит - от бороды не
осталось и следа - и по-солдатски коротко подстрижен. В ногах постели
лежал аккуратно сложенный казенный темно-бордовый больничный халат.
Снаружи снова взревел двигатель самолета. Сыпля проклятьями, Карл
бросился к окну.
Он действительно сидел под замком возле военного аэродрома, какого
именно, кто знает, но во всяком случае американского. Это был большой
аэродром с интенсивным движением.
А прямо перед Карлом, на земле, стоял чужой космический корабль. Он
находился милях в трех, но все равно был столь огромен, что закрывал
большую часть горизонта.
Он был захвачен - а вместе с ним и Карл Уэйд.
Карл не стал терять время на догадки, как это случилось, и на
оплакивание своих рухнувших фантазий, в которые, как вдруг стало ясно, он
никогда по-настоящему не верил. Единственное, что занимало его в данный
момент - _в_ы_б_р_а_т_ь_с_я_!
Он метнулся к двери, убедился, что она заперта, и стал ее в ярости
трясти.
- Эй! - отчаянно орал он. - Выпустите меня! Вы не имеете права... я
гражданский человек... гражданин...
Замок щелкнул у него под рукой, Карл отпрыгнул, раздался громкий звук
отодвигаемого засова. Дверь распахнулась, и вошла Джанетт в сопровождении
двух здоровых бесстрастных настороженных полисменов Военно-воздушных сил.
Девушка выглядела свежо и мило, но ее волосы тоже были коротко подстрижены
с одной стороны, и под этим ухом виднелась приклеенная липкой лентой
повязка.
- Доброе утро, - произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10