Кошка взметнулась с ложа, прижалась всем телом к
Хромому - трясущаяся, всхлипывающая. И тут же бросилась обратно, потому
что изо всех сил завизжала оставленная на ложе Прорвочка (только теперь
Хромой понял, почему она до сих пор молчала: Кошка зажимала ей рот рукой).
А вой все не стихал, ни следа не осталось от тишины там, снаружи.
Перекликались встревоженные голоса (живые голоса, людская Речь!) и вот уже
кто-то пробежал мимо, потом второй, третий - много.
Хромой растер по лицу холодное и липкое, отрывисто сказал Кошке:
- Сиди. Тихо сиди. Здесь.
Потом, резко рванув полог, вышел на мостки, постоял немного,
вглядываясь в предутренний сумрак. Кто-то слепо налетел на него, едва не
втолкнув обратно в Хижину, другой рванул за руку, пробегая, прокричал
неразборчивое. И Хромой сорвался с места, побежал со всеми, туда, на этот
нестихающий вопль отчаяния и смертной тоски.
Вопил Хранитель. А вокруг стояли в недоумении Люди, и подбегали
новые, проталкивались, яростно работая локтями, сквозь молчаливую толпу:
"Что? Почему? Кто?" Им не отвечали, и они, выдравшись, наконец, в первые
ряды, тоже стихали, глядя и не понимая. А Хранитель все выл, скорчившись
перед входом в Святилище, рвал с головы амулеты с длинными черными
прядями, драл ногтями лицо, и непомерная тень его безобразно корячилась на
стене при свете факелов, чадящих в руках некоторых в толпе. А потом толпа
торопливо подалась в стороны, и в пятно света вошел Каменные Плечи. Вошел,
постоял, глядя на корчащегося, охрипшего уже Хранителя, легонько пнул его:
- Что?
Тот вскинул мокрое лицо, ткнул корявым трясущимся пальцем за спину:
- Там... Внутри...
Каменные Плечи шумно вздохнул, оглянулся, осмотрел стоящих. Позвал:
- Косматая Грудь... Косолап... Э?
Косолап взял у стоящего рядом факел, подошел - неохотно, опасливо.
Каменные Плечи покусал губы, потеребил висящее в носу резное кольцо. Брови
его страдальчески надломились: дождаться бы рассвета, не лезть бы в
темноту, где притаилось неведомое... Нельзя. Племя должно видеть его
сильным, а сила и нерешительность не ходят одной тропой. Он отшвырнул в
сторону полог, и вместе с Косолапом вошел в Святилище. Нет, они не вошли -
ворвались. Быстро и решительно. Как воины. И старый Косматая Грудь,
помешкав, тяжело проковылял следом.
Хранитель сжал ладонями лицо и замолк. Толпа стыла в напряженном
ожидании.
Они вышли не скоро. Небо успело поголубеть, и трескучее факельное
пламя поблекло в зыбком свете едва родившегося дня, когда они вышли,
наконец, из Хижины Убийцы Духов. Вышли, остановились у входа, странно и
пусто глядя на исходящую нетерпеливым любопытством толпу. А потом Косматая
Грудь разлепил бескровные трясущиеся губы, прокаркал глухо:
- Войте, царапайте лица. Священный Нож Странного покинул нас...
Слитным протяжным стоном ответила на ужасную весть толпа, и снова
смолкла, внимая: заговорил Каменные Плечи:
- Косматая Грудь стар, потерял язык. Говорит не то, что думает его
голова. Убийца Духов - там. Он есть. Не ушел, не покинул - перестал быть
Убийцей Духов. Перестал быть убийцей. Звенящий Камень стал просто камнем.
Плохим камнем, мягким. Как песок...
Он медленно опустил голову, медленно поднес к лицу скрюченные пальцы,
и его глухой, едва слышный вначале голос сорвался вдруг яростным воплем:
- Кто защитит Настоящих Людей от Злых, которые вокруг и везде?! Чем
наши Духи будут сражаться со Злыми?! Чем будем мы убивать тени немых,
когда они придут ночью сосать кровь?! Мы больше не Люди - мы падаль,
падаль, падаль и трупоедам не долго ждать наших костей!!!
Он впился ногтями в лицо, и плечи его - могучие, каменные плечи
тряслись от рыданий, и Люди с ужасом глядели на него и молчали.
А потом толпа дрогнула, шарахнулась в ужасе, когда с безумным
оглушительным ревом Каменные Плечи отнял руки от изодранного, залитого
кровью и слезами лица и медленно двинулся на Хранителя:
- Ты!.. Вонючая падаль! Трупоед, нахлебавшийся гноя! - раздирающий
уши рев сменился сдавленным сиплым шипением, злобным и жутким. - Не
уберег... Не сохранил... Хранитель...
Каменные Плечи чуть ссутулился, рука его медленно заползла в складки
укутавшей торс огромной пятнистой шкуры, напряглась, вздулась буграми
мускулов, сжав невидимую рукоять...
Но случилось странное. Хранитель не испугался, не побежал. Он даже не
встал на ноги, сидел, обжигая бешеным взглядом нависающую над ним смерть,
и мелкие осколки его зубов щерились в усмешке не менее злобной, чем
свирепое шипение, которым давился Каменные Плечи. Но не только злоба была
в ней, в этой усмешке, было в ней и что-то еще. Что-то, чего не могло быть
в этот ужасный миг. Радость.
Каменные Плечи запнулся, умолк, недоумевая, и в наступившей тишине
зазвенел голос Хранителя:
- Каменные Плечи поносил Духов. Было. Назвал их вонючими. Было. Воины
слышали. Бил меня - Хранителя Оружия Духов. Воины видели. Было.
Он вскинул руки, завыл:
- Духи наказали Настоящих Людей за то, что совершил Каменные Плечи!
Убейте его, убейте! Духи простят! Чтобы камень звенел опять - убейте!
Раскройте уши, вы, стоящие здесь! Духи велят вам: у бейте!!!
Люди задвигались, загомонили, и гомон их стремительно нарастал и
креп. Каменные Плечи спокойно рассматривал неистовствующую толпу,
брезгливо морщился. Он не знал страха. Но разве это защита - бесстрашие?
Разве защита те несколько воинов, что сгрудились вокруг, заслоняя от
прочих, нашедших, наконец, виноватого? Мало их, верных, слишком мало...
Остальные, еще вчера бездумно повиновавшиеся, хотят убить. Почти все воины
- хотят. И все женщины, которые не знают охоты и боя, которые всегда,
всегда верили Хранителю, а не ему - все они хотят его смерти.
А Хромой будто и не слышал озверелого рева вокруг, стоял недвижимо,
глядя на все еще сжатый в руке запятнанный красным нож. Его толкали - он
не замечал. Он думал. И вдруг рявкнул так громко, что услышали все:
- Нет!..
Толпа замерла. Хромой поднял голову, увидел множество обращенных к
нему лиц, увидел, как глаза Хранителя вспыхнули истерической ненавистью. А
Каменные Плечи скривился в мрачной улыбке, буркнул насмешливо:
- Погодите меня убивать. Пусть сперва Хромой скажет. Хромой умный.
Вдруг скажет потом: "Зря убили". Как исправите? А если скажет: "Хранитель
прав, убить надо было Каменные Плечи" - исправить легко. Я один, вас много
- убьете быстро... - Он тихонько захихикал, довольный шуткой.
Но Хранитель взвизгнул:
- Зачем слушать лай трупоеда, если Духи велели:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Хромому - трясущаяся, всхлипывающая. И тут же бросилась обратно, потому
что изо всех сил завизжала оставленная на ложе Прорвочка (только теперь
Хромой понял, почему она до сих пор молчала: Кошка зажимала ей рот рукой).
А вой все не стихал, ни следа не осталось от тишины там, снаружи.
Перекликались встревоженные голоса (живые голоса, людская Речь!) и вот уже
кто-то пробежал мимо, потом второй, третий - много.
Хромой растер по лицу холодное и липкое, отрывисто сказал Кошке:
- Сиди. Тихо сиди. Здесь.
Потом, резко рванув полог, вышел на мостки, постоял немного,
вглядываясь в предутренний сумрак. Кто-то слепо налетел на него, едва не
втолкнув обратно в Хижину, другой рванул за руку, пробегая, прокричал
неразборчивое. И Хромой сорвался с места, побежал со всеми, туда, на этот
нестихающий вопль отчаяния и смертной тоски.
Вопил Хранитель. А вокруг стояли в недоумении Люди, и подбегали
новые, проталкивались, яростно работая локтями, сквозь молчаливую толпу:
"Что? Почему? Кто?" Им не отвечали, и они, выдравшись, наконец, в первые
ряды, тоже стихали, глядя и не понимая. А Хранитель все выл, скорчившись
перед входом в Святилище, рвал с головы амулеты с длинными черными
прядями, драл ногтями лицо, и непомерная тень его безобразно корячилась на
стене при свете факелов, чадящих в руках некоторых в толпе. А потом толпа
торопливо подалась в стороны, и в пятно света вошел Каменные Плечи. Вошел,
постоял, глядя на корчащегося, охрипшего уже Хранителя, легонько пнул его:
- Что?
Тот вскинул мокрое лицо, ткнул корявым трясущимся пальцем за спину:
- Там... Внутри...
Каменные Плечи шумно вздохнул, оглянулся, осмотрел стоящих. Позвал:
- Косматая Грудь... Косолап... Э?
Косолап взял у стоящего рядом факел, подошел - неохотно, опасливо.
Каменные Плечи покусал губы, потеребил висящее в носу резное кольцо. Брови
его страдальчески надломились: дождаться бы рассвета, не лезть бы в
темноту, где притаилось неведомое... Нельзя. Племя должно видеть его
сильным, а сила и нерешительность не ходят одной тропой. Он отшвырнул в
сторону полог, и вместе с Косолапом вошел в Святилище. Нет, они не вошли -
ворвались. Быстро и решительно. Как воины. И старый Косматая Грудь,
помешкав, тяжело проковылял следом.
Хранитель сжал ладонями лицо и замолк. Толпа стыла в напряженном
ожидании.
Они вышли не скоро. Небо успело поголубеть, и трескучее факельное
пламя поблекло в зыбком свете едва родившегося дня, когда они вышли,
наконец, из Хижины Убийцы Духов. Вышли, остановились у входа, странно и
пусто глядя на исходящую нетерпеливым любопытством толпу. А потом Косматая
Грудь разлепил бескровные трясущиеся губы, прокаркал глухо:
- Войте, царапайте лица. Священный Нож Странного покинул нас...
Слитным протяжным стоном ответила на ужасную весть толпа, и снова
смолкла, внимая: заговорил Каменные Плечи:
- Косматая Грудь стар, потерял язык. Говорит не то, что думает его
голова. Убийца Духов - там. Он есть. Не ушел, не покинул - перестал быть
Убийцей Духов. Перестал быть убийцей. Звенящий Камень стал просто камнем.
Плохим камнем, мягким. Как песок...
Он медленно опустил голову, медленно поднес к лицу скрюченные пальцы,
и его глухой, едва слышный вначале голос сорвался вдруг яростным воплем:
- Кто защитит Настоящих Людей от Злых, которые вокруг и везде?! Чем
наши Духи будут сражаться со Злыми?! Чем будем мы убивать тени немых,
когда они придут ночью сосать кровь?! Мы больше не Люди - мы падаль,
падаль, падаль и трупоедам не долго ждать наших костей!!!
Он впился ногтями в лицо, и плечи его - могучие, каменные плечи
тряслись от рыданий, и Люди с ужасом глядели на него и молчали.
А потом толпа дрогнула, шарахнулась в ужасе, когда с безумным
оглушительным ревом Каменные Плечи отнял руки от изодранного, залитого
кровью и слезами лица и медленно двинулся на Хранителя:
- Ты!.. Вонючая падаль! Трупоед, нахлебавшийся гноя! - раздирающий
уши рев сменился сдавленным сиплым шипением, злобным и жутким. - Не
уберег... Не сохранил... Хранитель...
Каменные Плечи чуть ссутулился, рука его медленно заползла в складки
укутавшей торс огромной пятнистой шкуры, напряглась, вздулась буграми
мускулов, сжав невидимую рукоять...
Но случилось странное. Хранитель не испугался, не побежал. Он даже не
встал на ноги, сидел, обжигая бешеным взглядом нависающую над ним смерть,
и мелкие осколки его зубов щерились в усмешке не менее злобной, чем
свирепое шипение, которым давился Каменные Плечи. Но не только злоба была
в ней, в этой усмешке, было в ней и что-то еще. Что-то, чего не могло быть
в этот ужасный миг. Радость.
Каменные Плечи запнулся, умолк, недоумевая, и в наступившей тишине
зазвенел голос Хранителя:
- Каменные Плечи поносил Духов. Было. Назвал их вонючими. Было. Воины
слышали. Бил меня - Хранителя Оружия Духов. Воины видели. Было.
Он вскинул руки, завыл:
- Духи наказали Настоящих Людей за то, что совершил Каменные Плечи!
Убейте его, убейте! Духи простят! Чтобы камень звенел опять - убейте!
Раскройте уши, вы, стоящие здесь! Духи велят вам: у бейте!!!
Люди задвигались, загомонили, и гомон их стремительно нарастал и
креп. Каменные Плечи спокойно рассматривал неистовствующую толпу,
брезгливо морщился. Он не знал страха. Но разве это защита - бесстрашие?
Разве защита те несколько воинов, что сгрудились вокруг, заслоняя от
прочих, нашедших, наконец, виноватого? Мало их, верных, слишком мало...
Остальные, еще вчера бездумно повиновавшиеся, хотят убить. Почти все воины
- хотят. И все женщины, которые не знают охоты и боя, которые всегда,
всегда верили Хранителю, а не ему - все они хотят его смерти.
А Хромой будто и не слышал озверелого рева вокруг, стоял недвижимо,
глядя на все еще сжатый в руке запятнанный красным нож. Его толкали - он
не замечал. Он думал. И вдруг рявкнул так громко, что услышали все:
- Нет!..
Толпа замерла. Хромой поднял голову, увидел множество обращенных к
нему лиц, увидел, как глаза Хранителя вспыхнули истерической ненавистью. А
Каменные Плечи скривился в мрачной улыбке, буркнул насмешливо:
- Погодите меня убивать. Пусть сперва Хромой скажет. Хромой умный.
Вдруг скажет потом: "Зря убили". Как исправите? А если скажет: "Хранитель
прав, убить надо было Каменные Плечи" - исправить легко. Я один, вас много
- убьете быстро... - Он тихонько захихикал, довольный шуткой.
Но Хранитель взвизгнул:
- Зачем слушать лай трупоеда, если Духи велели:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29