Дно челнока тихо зашуршало по песку. Кошка шустро перелезла через
борт и зашлепала по мелкой воде к берегу.
- Стой!
Хромой нарочито неторопливо вылез из челнока, проверил, крепко ли тот
застрял на отмели. Потом взял копье и, обойдя стоящую в воде Кошку,
выбрался на берег. Кошка сунулась было следом - он только глянул через
плечо, и она осталась на месте.
Хромой подкрался к пещере и, пригнувшись, стоял у входа, внюхиваясь и
всматриваясь. Потом, выставив перед собой копье, нырнул в темноту. Он
пробыл в пещере довольно долго, и Кошка переступала в воде озябшими
ногами, мерзла и волновалась. Наконец Хромой выглянул, буркнул:
- Иди...
Кошка прошмыгнула мимо него, на ходу игриво лизнула в плечо - Хромой
отмахнулся. Он сердился. Сердился за то, что Кошка наотрез отказалась
выходить на берег у водопоя чтобы идти к Хижинам, и плакала, ныла,
канючила, колотила пятками по дну челнока, пока Хромой не согласился
ночевать в пещере Странного. Он уговаривал, убеждал, что пещера давно
пустая, что туда могли забраться ночные убийцы, трупоеды, ползучие, немые,
что дух Странного может обидеться - все было напрасно. Не мог же Хромой
сказать, что боится! Кошка дразнила бы его до самой смерти - это она умеет
лучше всех. Ей легко быть храброй. Привыкла, что Хромой защитит, ведь даже
от Духов Звенящих Камней ее спас. А каково Хромому, которому надо бояться
за двоих? А может, и за троих, если Кошка не врет - это она тоже умеет...
Хромой, насупившись, сидел у входа и сердито сопел, а Кошка шныряла
по углам.
В пещере все осталось так, как было при Странном. Кошка нашла и
хворост, и Породителя Огня, и в очаге уже разгорался костер, и тянуло
дымком, а Кошка все копошилась в сторонке, зачем-то ковыряла палкой стену,
покряхтывала. И вдруг засмеялась, запищала, заулюлюкала так звонко и
весело, что Хромой не выдержал и пошел посмотреть, что она там откопала.
Кошка откопала еду. Большой горшок сушенных ягод, перетертых с жиром.
Правда, жир прогорк, а какие-то маленькие добрались до этого горшка раньше
Кошки и многое съели, но осталось гораздо больше.
Прогорклый жир - это не очень вкусная еда, но Хромой и Кошка не
смогли оторваться, пока не съели все. Кошка даже попыталась вылизать
горшок, но не вышло: голова не пролезла.
Они сидели около очага, отдувались, икали. Хромой подобрел, голова
его клонилась на грудь, глаза слипались. Но Кошка вдруг сказала:
- Расскажи: как?
Хромой встрепенулся, растерянно заморгал:
- Как - что?
Кошка щурилась от дыма, глаза ее стали двумя узкими щелками. "Как у
Узкоглазого", - вдруг неприязненно подумал Хромой. Он протянул руку,
пальцами раздвинул Кошкины веки так, как надо, как он привык. Она
потерлась щекой о ладонь, поурчала.
- Ты меня нашел. Отнял. Расскажи, как?
Хромому рассказывать не хотелось, но спорить хотелось еще меньше. Он
вздохнул, заговорил - медленно, пропуская и вспоминая подробности,
повторяясь, путаясь, но Кошка слушала внимательно, ни разу не перебила.
Когда Хромой замолчал, сказала:
- Они обманули. Пришли, привели меня. Потом пришел ты. Потом сделали
так, что ты подумал: "Обогнал". Обманули.
Хромой чесал грудь, думал. Кошка помолчала и заговорила опять:
- Я помню: сны. Про Странного. Про тебя. Про то, что дети. Твои и
мои. Ты рассказал - поняла. Не сны. Было. Значит, была в Долине. Еще
помню: глыба Звенящего Камня. Живая. Урчит. Стою у стены. Голая. В голове
больно, но хорошо. Так не бывает, но было. От головы к глыбе - корешки.
Длинные, тонкие, цветные. Не могу двинуться, сказать. Но могу видеть.
Вижу. Мне интересно. Не что, не зачем, не где - интересно. Очень. Без
смысла. А глыба урчит, будто ест вкусное. Приходят духи. Приносят вещи.
Приводят немых или похожих. Глыба врастает в это корешками, урчит, кричит,
моргает цветом. Испражняется белым, плоским, как шкура. На этом белом -
рисунки. Непонятные. Как те, что выбивал Странный... Рисунки...
Кошка вдруг замолчала, уставилась сквозь Хромого пустыми глазами.
Хромой растерянно теребил нижнюю губу:
- Не хотели отдавать - обманули. Понимаю. Обманули - сделали так, что
я убил, отнял. Не понимаю. Зачем?
- Не знаю! - Кошка засопела. Громко, досадливо. - Думаю. Не мешай.
Хромой не унимался:
- Странный сказал: "Хотят чтобы ты и Кошка рожали детей". Э? Но тогда
зачем брали тебя? Не взяли бы - дети были бы раньше...
- Рисунки... - Кошка вскочила на ноги, схватила смолистый сук, сунула
в очаг.
Нетерпеливо топнула ногой: медленно загорается.
- Рисунки... Пойдем.
Хромой вытаращил глаза.
- Куда?!
- Туда. - Кошка ткнула пальцем в черную глубину пещеры. - Где
рисунки.
Они быстро нашли это место, где когда-то лежали, дрожа от любопытства
и страха, глядя на Странного, на непонятное, выбиваемое им на стене. Все
здесь было так же, как и тогда, и стены пещеры змеились трещинами, и росли
в этих трещинах тонкие прозрачные стебли - чахлые, белые, мерзкие, и с
потолка, закопченного факелом Странного, по-прежнему неторопливо стекали
мутные капли...
И даже головешки - догоревшие факелы - по-прежнему валялись на
камнях. Вот только не смогли Кошка и Хромой найти на осклизлой стене ни
одного рисунка. Их не было. Казалось, что к стене и не притрагивалось
никогда рубило Странного, не выбивало на ней глубоких и четких знаков.

Ночью он снова блуждал в тяжелом тумане Долины Звенящих Камней,
сражался с Чешуйчатыми, тонул в ледяных глазах Одинаково Странных, терял
Кошку, находил и снова терял, но понимал, что это просто сны и не боялся.
А под утро Хромому приснилось, что он лежит в пещере, на узком ложе
из шкур, и в ухо ему уютно сопит спящая рядом Кошка, а снаружи брезжит
рассвет - серый, холодный, тусклый. А в очаге потрескивают, разгораясь,
несколько тонких веточек и кусочки коры, и слабые отсветы дрожат на хмуром
лице Странного, и лицо это - смуглое, с резкими морщинами, с темными, как
бы пустыми впадинами глаз, кажется вырубленным из Звенящего Камня...
- Я пришел, - Странный, не отрываясь, смотрел на слабые язычки огня.
- Ты не боишься Духов Умерших, Хромой?
Голос Хромого был спокоен:
- Нет. Я и Кошка не делали тебе плохо, Странный. Ты был добр к нам,
когда жил. Значит, и мертвый не обидишь. Скажи: что там, в Заоблачной
Пуще?
Странный горько усмехнулся:
- Там холодно, - он передернул плечами, протянул ладони к огню. -
Холодно. Дождь. И одиноко. Не торопись в Заоблачную Пущу, Хромой.
Он помолчал, заговорил опять - тихо, задумчиво:
- Я рад, что вышло так, как вышло. Что ты нашел Кошку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29