- Целых четыре штуки!
Второй помощник заглянул за борт и в следующее мгновение резко подал-
ся вперед. Я услышал, как у него вырвалось:
- Боже мой!
После этого он с минуту смотрел на воду, не произнося ни слова.
- Там еще два, чуть подальше, - сказал я ему, показывая пальцем.
Чтобы заметить их, ему не потребовалось много времени, правда и расс-
матривал он их совсем недолго. Отойдя от борта, он приказал нам продол-
жать уборку палубы и, уже уходя, добавил:
- И никому ни слова!
- Наверно, побежал докладывать Старику, - заметил Тамми, дождавшись,
когда второй помощник отойдет подальше.
Я лишь пробормотал что-то в ответ - мои мысли целиком были заняты ко-
раблями-призраками.
Мы взяли метлы и пошли обратно. По дороге нам встретились второй по-
мощник и капитан. Они проследовали на нос и остановились у браса
фок-мачты. Я видел, как помощник показал капитану на брас, точно докла-
дывая ему о состоянии оснастки. Я догадался, что это делалось нарочно, с
тем чтобы отвлечь внимание, если кто-то из матросов вдруг посмотрит в их
сторону. Затем Старик как бы между прочим глянул за борт: его примеру
последовал второй помощник. Минуты через две они вернулись на корму и
поднялись на ют. Я мельком увидел лицо капитана, когда он проходил мимо,
и понял, что он сильно обеспокоен или, лучше сказать, сбит с толку.
Только мы закончили подметать палубу, как пробили четыре склянки, и
мы спустились в кубрик, чтобы перекусить. Матросы, потягивая чай, лениво
переговаривались друг с другом.
- Слышал, будем теперь спускать паруса на ночь, - подал голос Квойн.
- Что? - переспросил Джаскетт, отрываясь от своей кружки.
Квойн повторил.
- Кто это говорит? - поинтересовался Пламмер.
- Я слышал это от дока, - ответил Квойн. - А ему сказал стюарт.
- А стюарту-то откуда знать? - спросил Пламмер.
- Не знаю, - сказал Квойн. - Может, слышал, как начальство совещалось
на корме.
Пламмер повернулся ко мне и спросил:
- А ты что-нибудь знаешь об этом, Джессоп?
- О чем? О том, что будем убирать паруса? - переспросил я.
- Да, - сказал он. - Ведь Старик, кажется, беседовал с тобой утром,
а?
- Да, - признал я. - Разговор шел именно об этом.
- Вот видите! - сказал Квойн. - Я был прав!
В эту секунду в дверном проеме кубрика появился один из матросов вто-
рой вахты и прокричал:
- Всем наверх - убавлять паруса!
И в то же мгновение над палубой пронзительно зазвучал свисток второго
помощника.
Пламмер встал и, потянувшись за своей фуражкой, произнес:
- Ладно, сдается мне, что начальство, и правда, решило взяться за ум.
Мы вышли на палубу.
Стоял полный штиль, и тем не менее мы спустили и закрепили на реях
все тримбом-брамселя и брамсели. Потом мы спустили грот и фок. Прямая
бизань уже была спущена.
Мы занимались фоком, когда солнце начало закатываться за горизонт. Мы
привязали к рею свой край паруса, и я ждал примерно с минуту, пока ос-
тальные управятся со своей частью работы. Я смотрел, как садится солнце,
и вдруг увидел нечто такое, на что в иных обстоятельствах не обратил бы
ни малейшего внимания. Солнце нырнуло почти наполовину за горизонт и
выглядело огромным малиновым куполом. Неожиданно над поверхностью моря
вдали справа по курсу появилось небольшое облачко тумана. Оно затянуло
его тонкой пеленой дыма. Этот туман или дымка быстро сгущался, но в то
же время рвался на отдельные клубы весьма странной формы, так что крас-
ный свет солнца проникал между ними темнокрасным заревом. Затем на моих
глазах загадочная пелена стянулась в одно место и поднялась к небу, при-
нимая форму трех крепостных башен. Башни приобрели более строгие очерта-
ния, под ними начал проступать какой-то удлиненный профиль. Все четче и
четче вырисовывались отдельные детали, и в следующий момент я вдруг уви-
дел, что клубы тумана превратились в огромный корабль. Причем корабль не
просто был - он еще и двигался. Поначалу он стоял боком к солнцу, теперь
же начал разворачиваться. Форштевень выдвинулся в нашу сторону медленно
и величественно, три мачты вытянулись по одной прямой. Корабль направ-
лялся прямо на нас. Он увеличивался в размерах, но, с другой стороны,
терял четкость линий. За его кормой солнце почти полностью закатилось за
горизонт, осталась лишь тонкая полоска. Затем в сгущающихся сумерках ко-
рабль как будто погрузился обратно в океан. Солнце исчезло в море, и то
видение, которое я наблюдал, слилось, потерялось в однообразно серой
краске наступающей ночи.
До моего слуха донесся крик - это был голос второго помощника, кото-
рый находился на мачте вместе с нами:
- Эй, Джессоп, пора! Пошли быстрей! Пошли быстрей!
Я огляделся и увидел, что почти все матросы уже покинули рей.
- Слушаюсь, сэр, - пробормотал я, перебрался по лееру к мачте и спус-
тился на палубу. На меня снова накатил страх.
Чуть позже на юте пробили восемь склянок, и после общей переклички я
отправился на корму сменить штурвального. Первое время, пока я стоял за
штурвалом, мой мозг, казалось, отключился и был не способен воспринимать
окружающее, но вскоре это ощущение прошло, и я обратил внимание на мерт-
вое спокойствие, воцарившееся на море. Не чувствовалось ни малейшего ве-
терка, и даже никогда не смолкающий скрип оснастки как будто замирал
временами.
Штурвальному при такой погоде делать было абсолютно нечего. Я мог бы
запросто сидеть в кубрике и курить свою трубку. Внизу на главной палубе
мерцали фонари, подвешенные на перекладины вант на фок- и гротмачтах. Их
стекла были затемнены, чтобы не слепить глаза офицеру и вахтенным на
юте.
Воцарилась ночь. Было очень темно и тихо, но я едва воспринимал окру-
жающее. Теперь, когда мой мозг снова заработал, он был занят главным об-
разом тем загадочным, огромным миражем, что поднялся на моих глазах из
моря.
Я продолжал пристально вглядываться в темноту и с замиранием сердца
ждал нового появления загадочного корабля. Меня не покидало острое пред-
чувствие того, что в любую минуту может случиться нечто ужасное.
Однако пробили две склянки, а все оставалось на удивление спокойным,
во всяком случае так мне казалось. Должен сказать, что кроме этого зага-
дочного туманного видения мне все время вспоминались те четыре черных
призрака, лежащих в глубине моря под нашим левым бортом. Каждый раз,
когда я вспоминал о них, я переполнялся благодарностью к тем, кто разве-
сил фонари на главной палубе. Меня удивляло, почему ни одной лампы не
было на вантах бизани. Я весьма сожалел, что никто не подумал об этом, и
собирался обязательно сказать об этом второму помощнику, как только он
снова появится на корме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Второй помощник заглянул за борт и в следующее мгновение резко подал-
ся вперед. Я услышал, как у него вырвалось:
- Боже мой!
После этого он с минуту смотрел на воду, не произнося ни слова.
- Там еще два, чуть подальше, - сказал я ему, показывая пальцем.
Чтобы заметить их, ему не потребовалось много времени, правда и расс-
матривал он их совсем недолго. Отойдя от борта, он приказал нам продол-
жать уборку палубы и, уже уходя, добавил:
- И никому ни слова!
- Наверно, побежал докладывать Старику, - заметил Тамми, дождавшись,
когда второй помощник отойдет подальше.
Я лишь пробормотал что-то в ответ - мои мысли целиком были заняты ко-
раблями-призраками.
Мы взяли метлы и пошли обратно. По дороге нам встретились второй по-
мощник и капитан. Они проследовали на нос и остановились у браса
фок-мачты. Я видел, как помощник показал капитану на брас, точно докла-
дывая ему о состоянии оснастки. Я догадался, что это делалось нарочно, с
тем чтобы отвлечь внимание, если кто-то из матросов вдруг посмотрит в их
сторону. Затем Старик как бы между прочим глянул за борт: его примеру
последовал второй помощник. Минуты через две они вернулись на корму и
поднялись на ют. Я мельком увидел лицо капитана, когда он проходил мимо,
и понял, что он сильно обеспокоен или, лучше сказать, сбит с толку.
Только мы закончили подметать палубу, как пробили четыре склянки, и
мы спустились в кубрик, чтобы перекусить. Матросы, потягивая чай, лениво
переговаривались друг с другом.
- Слышал, будем теперь спускать паруса на ночь, - подал голос Квойн.
- Что? - переспросил Джаскетт, отрываясь от своей кружки.
Квойн повторил.
- Кто это говорит? - поинтересовался Пламмер.
- Я слышал это от дока, - ответил Квойн. - А ему сказал стюарт.
- А стюарту-то откуда знать? - спросил Пламмер.
- Не знаю, - сказал Квойн. - Может, слышал, как начальство совещалось
на корме.
Пламмер повернулся ко мне и спросил:
- А ты что-нибудь знаешь об этом, Джессоп?
- О чем? О том, что будем убирать паруса? - переспросил я.
- Да, - сказал он. - Ведь Старик, кажется, беседовал с тобой утром,
а?
- Да, - признал я. - Разговор шел именно об этом.
- Вот видите! - сказал Квойн. - Я был прав!
В эту секунду в дверном проеме кубрика появился один из матросов вто-
рой вахты и прокричал:
- Всем наверх - убавлять паруса!
И в то же мгновение над палубой пронзительно зазвучал свисток второго
помощника.
Пламмер встал и, потянувшись за своей фуражкой, произнес:
- Ладно, сдается мне, что начальство, и правда, решило взяться за ум.
Мы вышли на палубу.
Стоял полный штиль, и тем не менее мы спустили и закрепили на реях
все тримбом-брамселя и брамсели. Потом мы спустили грот и фок. Прямая
бизань уже была спущена.
Мы занимались фоком, когда солнце начало закатываться за горизонт. Мы
привязали к рею свой край паруса, и я ждал примерно с минуту, пока ос-
тальные управятся со своей частью работы. Я смотрел, как садится солнце,
и вдруг увидел нечто такое, на что в иных обстоятельствах не обратил бы
ни малейшего внимания. Солнце нырнуло почти наполовину за горизонт и
выглядело огромным малиновым куполом. Неожиданно над поверхностью моря
вдали справа по курсу появилось небольшое облачко тумана. Оно затянуло
его тонкой пеленой дыма. Этот туман или дымка быстро сгущался, но в то
же время рвался на отдельные клубы весьма странной формы, так что крас-
ный свет солнца проникал между ними темнокрасным заревом. Затем на моих
глазах загадочная пелена стянулась в одно место и поднялась к небу, при-
нимая форму трех крепостных башен. Башни приобрели более строгие очерта-
ния, под ними начал проступать какой-то удлиненный профиль. Все четче и
четче вырисовывались отдельные детали, и в следующий момент я вдруг уви-
дел, что клубы тумана превратились в огромный корабль. Причем корабль не
просто был - он еще и двигался. Поначалу он стоял боком к солнцу, теперь
же начал разворачиваться. Форштевень выдвинулся в нашу сторону медленно
и величественно, три мачты вытянулись по одной прямой. Корабль направ-
лялся прямо на нас. Он увеличивался в размерах, но, с другой стороны,
терял четкость линий. За его кормой солнце почти полностью закатилось за
горизонт, осталась лишь тонкая полоска. Затем в сгущающихся сумерках ко-
рабль как будто погрузился обратно в океан. Солнце исчезло в море, и то
видение, которое я наблюдал, слилось, потерялось в однообразно серой
краске наступающей ночи.
До моего слуха донесся крик - это был голос второго помощника, кото-
рый находился на мачте вместе с нами:
- Эй, Джессоп, пора! Пошли быстрей! Пошли быстрей!
Я огляделся и увидел, что почти все матросы уже покинули рей.
- Слушаюсь, сэр, - пробормотал я, перебрался по лееру к мачте и спус-
тился на палубу. На меня снова накатил страх.
Чуть позже на юте пробили восемь склянок, и после общей переклички я
отправился на корму сменить штурвального. Первое время, пока я стоял за
штурвалом, мой мозг, казалось, отключился и был не способен воспринимать
окружающее, но вскоре это ощущение прошло, и я обратил внимание на мерт-
вое спокойствие, воцарившееся на море. Не чувствовалось ни малейшего ве-
терка, и даже никогда не смолкающий скрип оснастки как будто замирал
временами.
Штурвальному при такой погоде делать было абсолютно нечего. Я мог бы
запросто сидеть в кубрике и курить свою трубку. Внизу на главной палубе
мерцали фонари, подвешенные на перекладины вант на фок- и гротмачтах. Их
стекла были затемнены, чтобы не слепить глаза офицеру и вахтенным на
юте.
Воцарилась ночь. Было очень темно и тихо, но я едва воспринимал окру-
жающее. Теперь, когда мой мозг снова заработал, он был занят главным об-
разом тем загадочным, огромным миражем, что поднялся на моих глазах из
моря.
Я продолжал пристально вглядываться в темноту и с замиранием сердца
ждал нового появления загадочного корабля. Меня не покидало острое пред-
чувствие того, что в любую минуту может случиться нечто ужасное.
Однако пробили две склянки, а все оставалось на удивление спокойным,
во всяком случае так мне казалось. Должен сказать, что кроме этого зага-
дочного туманного видения мне все время вспоминались те четыре черных
призрака, лежащих в глубине моря под нашим левым бортом. Каждый раз,
когда я вспоминал о них, я переполнялся благодарностью к тем, кто разве-
сил фонари на главной палубе. Меня удивляло, почему ни одной лампы не
было на вантах бизани. Я весьма сожалел, что никто не подумал об этом, и
собирался обязательно сказать об этом второму помощнику, как только он
снова появится на корме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38