Жалко будет взрывать, оттого что старик по-своему очень красив.
– Спустимся вниз, – сказал Орм. – Нам необходимо сообразить, где мы находимся. Быть может, нам удастся бежать под прикрытием тумана.
– Одно мгновение, – ответил я. – Видите ту скалу? – И я указал на остроконечную скалу, возвышавшуюся до облаков приблизительно в одной миле к югу от идола и в двух милях от нас. – Это Белый утес, мне никогда не приходилось видеть его раньше, так как я проходил мимо него ночью, но я знаю, что он стоит у входа в расщелину, которая ведет в Мур, вы, верно, помните, что Шадрах говорил нам то же самое. Так вот, если нам удастся добраться до Белого утеса, у нас есть надежда спастись.
Орм внимательно посмотрел на скалу и повторил:
– Спустимся вниз, здесь нас могут заметить.
Мы спустились и лихорадочно стали осматриваться. Вот что мы увидели в арке, находившейся под башней, около больших дверей, украшенных медными или бронзовыми щитами с изображением людей и животных. В этих огромных дверях были решетки, сквозь которые защищавшие их воины могли видеть врагов и метать стрелы. Что однако, было важнее для нас, это то, что на них не было замков и что они запирались только огромными бронзовыми засовами, которые мы все же могли вынуть.
– Выясним это раньше, чем рассеется туман, – сказал Орм. – Если нам повезет, мы можем добраться до ущелья.
Мы согласились с ним, и я побежал к верблюдам, которые отдыхали у самой арки. Но раньше еще, чем я добежал до них, Квик окликнул меня.
– Поглядите-ка сюда, доктор, – сказал он, указывая на одно из отверстий между брусьями решетки.
Я взглянул и в густом тумане увидел отряд всадников, направлявшийся к двери.
– Они, наверно, увидели нас, когда мы были наверху, глупо было идти туда! – воскликнул Орм.
В следующее мгновение мы уже отступили назад, и как раз вовремя, оттого что в то самое отверстие, через которое я выглянул, пронеслось копье, вонзившееся в землю уже за аркой. Мы слышали также, как другие копья барабанили по бронзовым щитам, украшавшим двери.
– Не выглядывать! – сказал Орм. – Они хотят напасть на нас. Ружья готовы, сержант и доктор? Да? Тогда выбирайте бойницу, цельтесь и стреляйте. Не теряйте ни одного заряда.
Мы начали стрелять в густую толпу воинов, соскочивших со своих лошадей и бежавших к дверям, чтобы распахнуть их. На таком расстоянии трудно было промахнуться, а в наших винтовках было по пять патронов в каждой. Когда рассеялся дым, я насчитал добрых полдюжины Фэнгов, валявшихся на земле, в то время как несколько человек раненых поспешно ковыляли назад. Кроме того много лошадей и людей, находившихся позади, тоже было ранено, оттого что пули пробивали навылет тела передних.
Результат этого убийственного залпа был изумителен и мгновенен. Как бы ни были отважны Фэнги, они были непривычны к винтовкам с репетицией. Самое большое, что они могли видеть, это какой-нибудь допотопный мушкет, который попал к ним, проплутав много лет по рукам торговцев. О современных ружьях и их силе они не имели понятия. Поэтому я не считаю позорным, что они побежали, когда их ряды начала косить внезапная смерть, которая могла показаться им сверхъестественной.
Как бы то ни было, они бежали, бросив убитых и раненых на произвол судьбы.
Мы снова подумали о бегстве, которое было для нас единственным исходом, но все же колебались, так как не могли поверить, что Фэнги действительно оставили дорогу свободной, а не отступили немного, чтобы дождаться нас. Пока мы таким образом теряли время, туман быстро рассеивался, так что мы вскоре могли вполне точно ориентироваться. Прямо перед нами, в стороне города, лежала большая открытая площадь, окружающие которую стены почти доходили до стен самого города, образуя как бы переднюю или вестибюль, имевший целью охранять те самые городские ворота, через которые мы проехали в темноте, не зная, откуда мы едем.
– Те внутренние двери открыты, – сказал Орм, кивнув головой по направлению к большим воротам на другом краю площади. – Пойдем и попробуем закрыть их. Иначе нам недолго удастся продержаться здесь.
Мы побежали к этим дверям, походившим во всем на те двери, через которые мы только что стреляли, но только несколько больших размеров, и соединенными усилиями едва-едва смогли запереть их и заложить на места все засовы. Вдвоем нам не удалось бы сделать это. Потом мы вернулись к нашей арке и, так как никто не беспокоил нас, поели немного и напились воды. Квик заметил кстати, что мы с таким же успехом можем умереть натощак, как и поев.
Когда мы переходили через площадь, туман быстро рассеивался, но по мере того как солнце поднималось выше и согревало влажную от дождя землю, он снова становился более густым.
– Сержант, – сказал теперь Орм, – эти черные снова атакуют нас. Самое время заложить мину, пока они не могут видеть, чем мы заняты.
– Только что подумал то же самое, капитан; чем раньше, тем лучше, – ответил Квик. – Быть может, доктор посторожит здесь верблюдов, и если он увидит, как кто-нибудь высунет голову из-за этой стены, пусть поздоровается с ним. Мы знаем, что он хороший стрелок, что он ученый. – И он похлопал мою винтовку.
Я кивнул головой, и они вдвоем направились к центру площади, где возвышалась груда камней, напоминавшая жертвенник; я, впрочем, полагаю, что это скорее было возвышение, с которого местные купцы продавали рабов и разные другие товары.
Я внимательно разглядывал стены, бойницы которых я прекрасно видел над пеленой тумана. Внезапно моя бдительность была вознаграждена: над большими воротами по другую сторону площади, приблизительно в ста пятидесяти шагах от меня, появилась фигура, напоминавшая военачальника, в белой одежде и в пышном пестром тюрбане. Человек этот бегал взад и вперед по стене, размахивал копьем и громко кричал что-то.
Я даже лег на землю, чтоб хорошо прицелиться. Как сказал Квик, я хороший стрелок, но все же всегда можно промахнуться, чего я вовсе не желал, хотя не питал никакой особой злости против пестрого тюрбана.
Я был убежден, что внезапная и таинственная смерть этого дикаря произведет большое впечатление на его соплеменников.
Наконец он остановился над самыми воротами и начал исполнять что-то вроде военной пляски, время от времени поворачивая голову, чтобы крикнуть что-то находящимся по другую сторону стены. Это мне и было нужно. Я прицеливался в него так же внимательно, как если бы стрелял в мишень и у меня оставался только один выстрел, чтоб взять приз. Я нажал курок, раздался выстрел, и человек на стене перестал вдруг танцевать и застыл на месте. По-видимому, он услышал выстрел или почувствовал, как пуля просвистела мимо, но сам не был ранен.
Я выбросил из винтовки пустую гильзу и собрался выстрелить еще раз, но увидел сейчас же, что стрелять ни к чему, оттого что мой военачальник завертелся на месте, как волчок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Спустимся вниз, – сказал Орм. – Нам необходимо сообразить, где мы находимся. Быть может, нам удастся бежать под прикрытием тумана.
– Одно мгновение, – ответил я. – Видите ту скалу? – И я указал на остроконечную скалу, возвышавшуюся до облаков приблизительно в одной миле к югу от идола и в двух милях от нас. – Это Белый утес, мне никогда не приходилось видеть его раньше, так как я проходил мимо него ночью, но я знаю, что он стоит у входа в расщелину, которая ведет в Мур, вы, верно, помните, что Шадрах говорил нам то же самое. Так вот, если нам удастся добраться до Белого утеса, у нас есть надежда спастись.
Орм внимательно посмотрел на скалу и повторил:
– Спустимся вниз, здесь нас могут заметить.
Мы спустились и лихорадочно стали осматриваться. Вот что мы увидели в арке, находившейся под башней, около больших дверей, украшенных медными или бронзовыми щитами с изображением людей и животных. В этих огромных дверях были решетки, сквозь которые защищавшие их воины могли видеть врагов и метать стрелы. Что однако, было важнее для нас, это то, что на них не было замков и что они запирались только огромными бронзовыми засовами, которые мы все же могли вынуть.
– Выясним это раньше, чем рассеется туман, – сказал Орм. – Если нам повезет, мы можем добраться до ущелья.
Мы согласились с ним, и я побежал к верблюдам, которые отдыхали у самой арки. Но раньше еще, чем я добежал до них, Квик окликнул меня.
– Поглядите-ка сюда, доктор, – сказал он, указывая на одно из отверстий между брусьями решетки.
Я взглянул и в густом тумане увидел отряд всадников, направлявшийся к двери.
– Они, наверно, увидели нас, когда мы были наверху, глупо было идти туда! – воскликнул Орм.
В следующее мгновение мы уже отступили назад, и как раз вовремя, оттого что в то самое отверстие, через которое я выглянул, пронеслось копье, вонзившееся в землю уже за аркой. Мы слышали также, как другие копья барабанили по бронзовым щитам, украшавшим двери.
– Не выглядывать! – сказал Орм. – Они хотят напасть на нас. Ружья готовы, сержант и доктор? Да? Тогда выбирайте бойницу, цельтесь и стреляйте. Не теряйте ни одного заряда.
Мы начали стрелять в густую толпу воинов, соскочивших со своих лошадей и бежавших к дверям, чтобы распахнуть их. На таком расстоянии трудно было промахнуться, а в наших винтовках было по пять патронов в каждой. Когда рассеялся дым, я насчитал добрых полдюжины Фэнгов, валявшихся на земле, в то время как несколько человек раненых поспешно ковыляли назад. Кроме того много лошадей и людей, находившихся позади, тоже было ранено, оттого что пули пробивали навылет тела передних.
Результат этого убийственного залпа был изумителен и мгновенен. Как бы ни были отважны Фэнги, они были непривычны к винтовкам с репетицией. Самое большое, что они могли видеть, это какой-нибудь допотопный мушкет, который попал к ним, проплутав много лет по рукам торговцев. О современных ружьях и их силе они не имели понятия. Поэтому я не считаю позорным, что они побежали, когда их ряды начала косить внезапная смерть, которая могла показаться им сверхъестественной.
Как бы то ни было, они бежали, бросив убитых и раненых на произвол судьбы.
Мы снова подумали о бегстве, которое было для нас единственным исходом, но все же колебались, так как не могли поверить, что Фэнги действительно оставили дорогу свободной, а не отступили немного, чтобы дождаться нас. Пока мы таким образом теряли время, туман быстро рассеивался, так что мы вскоре могли вполне точно ориентироваться. Прямо перед нами, в стороне города, лежала большая открытая площадь, окружающие которую стены почти доходили до стен самого города, образуя как бы переднюю или вестибюль, имевший целью охранять те самые городские ворота, через которые мы проехали в темноте, не зная, откуда мы едем.
– Те внутренние двери открыты, – сказал Орм, кивнув головой по направлению к большим воротам на другом краю площади. – Пойдем и попробуем закрыть их. Иначе нам недолго удастся продержаться здесь.
Мы побежали к этим дверям, походившим во всем на те двери, через которые мы только что стреляли, но только несколько больших размеров, и соединенными усилиями едва-едва смогли запереть их и заложить на места все засовы. Вдвоем нам не удалось бы сделать это. Потом мы вернулись к нашей арке и, так как никто не беспокоил нас, поели немного и напились воды. Квик заметил кстати, что мы с таким же успехом можем умереть натощак, как и поев.
Когда мы переходили через площадь, туман быстро рассеивался, но по мере того как солнце поднималось выше и согревало влажную от дождя землю, он снова становился более густым.
– Сержант, – сказал теперь Орм, – эти черные снова атакуют нас. Самое время заложить мину, пока они не могут видеть, чем мы заняты.
– Только что подумал то же самое, капитан; чем раньше, тем лучше, – ответил Квик. – Быть может, доктор посторожит здесь верблюдов, и если он увидит, как кто-нибудь высунет голову из-за этой стены, пусть поздоровается с ним. Мы знаем, что он хороший стрелок, что он ученый. – И он похлопал мою винтовку.
Я кивнул головой, и они вдвоем направились к центру площади, где возвышалась груда камней, напоминавшая жертвенник; я, впрочем, полагаю, что это скорее было возвышение, с которого местные купцы продавали рабов и разные другие товары.
Я внимательно разглядывал стены, бойницы которых я прекрасно видел над пеленой тумана. Внезапно моя бдительность была вознаграждена: над большими воротами по другую сторону площади, приблизительно в ста пятидесяти шагах от меня, появилась фигура, напоминавшая военачальника, в белой одежде и в пышном пестром тюрбане. Человек этот бегал взад и вперед по стене, размахивал копьем и громко кричал что-то.
Я даже лег на землю, чтоб хорошо прицелиться. Как сказал Квик, я хороший стрелок, но все же всегда можно промахнуться, чего я вовсе не желал, хотя не питал никакой особой злости против пестрого тюрбана.
Я был убежден, что внезапная и таинственная смерть этого дикаря произведет большое впечатление на его соплеменников.
Наконец он остановился над самыми воротами и начал исполнять что-то вроде военной пляски, время от времени поворачивая голову, чтобы крикнуть что-то находящимся по другую сторону стены. Это мне и было нужно. Я прицеливался в него так же внимательно, как если бы стрелял в мишень и у меня оставался только один выстрел, чтоб взять приз. Я нажал курок, раздался выстрел, и человек на стене перестал вдруг танцевать и застыл на месте. По-видимому, он услышал выстрел или почувствовал, как пуля просвистела мимо, но сам не был ранен.
Я выбросил из винтовки пустую гильзу и собрался выстрелить еще раз, но увидел сейчас же, что стрелять ни к чему, оттого что мой военачальник завертелся на месте, как волчок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59