Тут все смешалось. Шадрах бегом бросился в арьергард. Свет впереди нас начал быстрее приближаться, направляясь в нашу сторону. Передние верблюды сошли с дороги, следуя (я так полагаю), за своими проводниками.
Не знаю, как это случилось, что Орм, Квик и я встретили друг друга в темноте; мы все думали, что Хиггс тоже с нами, но ошибались, думая так. Мы услыхали возгласы и чужие голоса, говорящие на непонятном нам языке. При внезапной вспышке молнии, оттого что был самый разгар грозы, мы увидели очень немногое, в частности Хиггсова верблюда, которого никак нельзя было спутать с каким-либо другим верблюдом, потому что он был совсем белого цвета и особенным образом держал голову, наклонив ее набок. Мы увидели его в десяти шагах от нас, между нами и дорогой, и на его спине сидел человек, который по всей видимости не мог быть профессором. Тут-то мы обнаружили, что его нет с нами, и нас охватил страх за него.
– Какой-то Фэнг захватил его верблюда, – сказал я.
– Нет, – ответил Квик, – не Фэнг, а Шадрах. Я успел разглядеть его гнусную рожу.
Второе, что мы увидели, были наши вьючные верблюды, быстро удалявшиеся от нас, в сторону от дороги, которую занимал теперь большой отряд всадников в белых плащах. Орм коротко распорядился, чтобы мы следовали за нашими верблюдами, с которыми мог быть профессор. Мы спустились за ними вслед, но не успели проехать и двадцати ярдов по вспаханному полю, как услышали впереди голоса, не принадлежащие нашим Абати. По-видимому, вспышка молнии, указавшая нам Фэнгов, оказала им ту же услугу, и они теперь двигались вперед, чтоб убить нас или взять нас в плен.
Нам оставалось только одно – повернуть и бежать, и мы так и поступили, направляясь неведомо куда, но стараясь все время держаться поближе друг от друга.
Около четверти часа спустя мы очутились в пальмовой роще, – это могли быть и другие деревья, – за которой впереди ничего не было видно; снова сверкнула молния, на этот раз не такая яркая, оттого что гроза уже пронеслась, и я, случайно бросив взгляд через плечо, увидел, что всадники Фэнгов находятся не больше чем в пятидесяти ярдах от нас и стараются окружить нас, вытянувшись в длинную линию. Тем не менее я был уверен, что они не заметили нас в густой тени деревьев.
– Вперед! – сказал я моим товарищам. – Они сейчас будут здесь. – И услыхал, как Квик прибавил:
– Предоставьте вашему верблюду идти, куда он хочет, капитан. Он видит в темноте и, может быть, выведет нас обратно на дорогу.
Орм послушался этого совета, который казался вполне разумным, так как нас окружала непроглядная тьма. Как бы то ни было, результатом было то, что мы быстро двинулись вперед. Все три наши верблюда шли, вытянувшись в линию, сначала по вязкой почве, а потом по твердой дороге. Вдруг мне показалось, что дождь прекратился, потому что в течение некоторого времени на нас ничего не выпало, но потом мы заключили по тому, как отдавались шаги верблюдов, что мы проходим под каким-то сводом. Мы все подвигались вперед, и сквозь мрак и дождь я видел что-то такое, что казалось мне домами, хотя они не были освещены, быть может, оттого, что было уже близко утро. Ужасная мысль поразила меня: что, если мы в Хармаке? Я шепнул это моим товарищам.
– Вполне возможно, – шепотом же ответил мне Орм. – Быть может, эти верблюды родились здесь и ищут свои стойла. Но нам остается только продолжать наш путь.
Долгое время мы продолжали двигаться вперед среди полной тишины, которую нарушал изредка только лай собак. К счастью, Фараон в своей корзине не отвечал им. Наконец нам показалось, что мы прошли под второй аркой, а потом, пройдя еще около ста пятидесяти ярдов, наши верблюды внезапно остановились. Квик спустился на землю и я услышал, как он сказал:
– Двери. Я нащупал бронзовые украшения на них. Вверху – башня, так мне кажется, по обе стороны – стены. Похоже на то, что мы в западне. Лучше всего дождаться света здесь. Ничего другого не остается.
Мы послушались, связали между собой верблюдов и укрылись от дождя в тени башни. Чтобы убить время и согреться – мы насквозь промокли и страшно озябли, – мы поели мясных консервов и сухарей, которые имелись в наших седельных сумках, а потом выпили по глотку бренди из фляги Квика. Это немного согрело нас, хотя мы продолжали быть в подавленном состоянии духа. Хиггс, которого мы все любили, исчез, быть может, убит; Абати потеряли нас или бросили нас умышленно, и мы, три белых человека, по-видимому, очутились во враждебной крепости, где нас, едва заметив, поймают, как птицу в сеть. Положение было не из веселых.
К счастью для нас, незадолго до рассвета дождь прекратился. Небо прояснилось, и проглянули звезды; внезапно все небо залили потоки чудесного бледно-розового света, тогда как землю все еще покрывал такой густой туман, что не было никакой возможности разглядеть что-либо.
Потом встало солнце, и все же мы видели все не больше, как на расстоянии нескольких ярдов от нас.
Квик что-то мурлыкал потихоньку про себя, потом вдруг воскликнул:
– Ага! Здесь лестница. С вашего разрешения, я поднимусь по ней, капитан. – И исчез.
Минуту спустя мы услышали, что он тихо зовет нас:
– Идите сюда.
Мы поднялись наверх и, как я и думал, очутились на верхней площадке одной из двух башен, возвышавшихся по обеим сторонам арки. Башни эти составляли часть большого укрепления, защищавшего южные ворота города, который не мог быть ничем иным, кроме Хармака. Над пеленой тумана вздымались мощные громады гор Мур, которые рассекали глубокая долина.
Прямо в эту долину светило солнце, и мы увидели там изумительный и наводящий ужас предмет, чье основание скрывал еще туман – огромную фигуру лежащего животного, высеченную из черного камня. Голова его напомнила голову льва и была украшена уреусом, венцом из змей, символом власти в Древнем Египте. Точно определить размеры этой фигуры было невозможно, оттого что мы были от нее на расстоянии около мили, но, по всей видимости, никакой другой высеченный из одной глыбы памятник, какой нам когда-либо доводилось видеть или о котором мы когда-либо слышали, не достигал таких невероятных размеров.
– Идол Фэнгов! – сказал я. – Ничего удивительного, что дикари поклоняются ему как богу.
– Самый большой монолит во всем мире, – прошептал Орм, – и Хиггс погиб. О! Если бы он дожил хотя бы до того, чтобы увидеть его, он спокойно умер бы тогда. Я хотел бы, чтобы они захватили не его, а меня! – И он стал ломать руки, потому что это в характере Оливера – раньше думать о других, а потом о себе.
– Чтобы взорвать эту штуку, мы и приехали сюда, – рассуждал сам с собой Квик. – Прекрасно. Наш азимут, или как они его там называют (он хотел сказать «азоимид»), здорово сильное взрывчатое вещество, но нам придется немало потратить его, если только мы проберемся к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59