Некоторое время Пайтан сидел смирно, размышляя, хватит ли ему сил позвать слугу, чтобы тот принес ему винея, в котором не плавают крошки пластера. Но не в натуре молодого эльфа было молчать слишком долго.
— Кстати, а где Теа? — спросил он.
— В постели, разумеется. Виновремя ведь еще не наступило, — ответила Каландра, имея в виду время ближе к концу цикла, которое называется «шторм», когда все эльфы заканчивают свои дела и отдыхают за бокалом вина со специями.
Пайтан покачивался в кресле. Ему стало скучно. У лорда Дарндрана собирались сегодня на пикник, и если Пайтан хотел туда попасть, то времени оставалось в обрез на то, чтобы одеться и отправиться в путь. Хотя молодой эльф и не был благородного происхождения, он был достаточно богат, хорош собой и обаятелен, чтобы войти в высшее общество. Ему не хватало образованности знати, но он был достаточно умен, чтобы понимать это и не пытаться строить из себя кого-то более важного, чем сын простого предпринимателя, каким он был на самом деле. То, что его отец был богаче всех в Эквилане, по слухам, богаче самой королевы, более чем извиняло допускаемые Пайтаном промашки.
Молодой эльф был хорошим товарищем, который свободно тратил свои деньги; как сказал один лорд, «он на редкость интересный тип — может рассказывать поразительные истории».
Пайтана учили не книги, а жизнь. С тех пор как восемь лет назад умерла его мать, а отец почти обезумел от торя, Пайтан вместе со старшей сестрой занимался семейным бизнесом. Каландра сидела дома и вела все денежные дела процветающей оружейной компании. Хотя эльфы не воевали добрую сотню лет, люди по-прежнему использовали и ценили магическое эльфийское оружие. Пайтан занимался тем, что путешествовал по миру, заключая сделки доставляя грузы, и заботился о том, чтобы покупатели были довольны.
Таким образом он объехал почти все земли Тиллии, а однажды добрался даже до владений Морских Королей на северинте. А благородные эльфы редко покидали свои жилища на вершинах деревьев. Многие из них никогда не бывали даже в нижних ярусах собственного королевства Эквилан. Так что Пайтан выглядел на этом фоне чудесной диковинкой, и относились к нему соответственно.
Пайтан знал, что лорды и леди держат его вместо домашнего зверька, вроде ручных обезьянок — для забавы. На самом деле он не был принят в высшем эльфийском обществе.
Он и его семья приглашались в королевский дворец раз в год — уступка королевы тем, кто наполняет ее сундуки, — вот и все. Однако это ни в коей мере не смущало Пайтана.
Каландру сознание того, что эльфы, которые не были вполовину так умны и на четверть так богаты, как Квиндиниары, смотрят на них сверху вниз, потому что их семья не может проследить своей родословной до самой чумы, жестоко уязвляло. Свое недовольство она высказывала прямо — по крайней мере, младшему брату. И ее задевало то, что он не разделяет ее чувств.
Пайтан же находил эльфийских вельмож не менее забавными, чем они — его. Он знал, что, если посватается к какой-нибудь дочери одного из двенадцати герцогов, начнутся вздохи, стоны, рыдания и слезы при мысли о том, что «дорогое дитя» выходит замуж за простолюдина, но свадьбу сыграют со всей возможной быстротой. Помимо всего прочего, содержание дома, приличествующего знати, стоит очень дорого.
Юный эльф не собирался жениться, по крайней мере пока. Он был из семьи исследователей и путешественников — тех самых эльфийских исследователей, которые открыли орнит. На этот раз он пробыл дома почти целый сезон и собирался отбыть снова.
Оттого-то он и сидел здесь с сестрой, вместо того чтобы развлекаться. Но Каландра, поглощенная вычислениями, казалось, забыла о самом его существовании. Внезапно Пай таи решил, что если он услышит еще один щелчок костяшек, он ошизеет — это жаргонное словечко заставляло Каландру скрежетать зубами.
У Пайтана были для сестры кое-какие новости, которые он приберег на крайний случай.
Они должны были вызвать взрыв вроде того, который потряс дом немного раньше, но могли и потрясти Каландру до глубины души, и тогда он мог бы ускользнуть.
— Что ты думаешь о том, что отец послал за людским священником? — спросил он.
Впервые с той минуты, как он переступил по рог этой комнаты, сестра на самом деле прекратила считать, подняла голову и посмотрела на него.
— Что?
— Папа послал за людским священником. Я думал, ты знаешь. — Пайтан заморгал, изображая полное неведение.
Темные глаза Каландры блеснули, тонкие губы сжались. Бережно вытерев перо тряпочкой в чернильных пятнах, она положила его на место и повернулась к брату, устремив на него пристальный взгляд.
Каландра никогда не была хорошенькой. Как говорили, вся красота в ее семье досталась младшей сестре. Колли была худа, почти костлява. (Пайтан, когда был ребенком, был отшлепан за вопрос: не попал ли нос его сестры под винный пресс.) Теперь, когда юность ее стала увядать, лицо ее еще более заострилось, кожа туго обтянула кости. Она собирала волосы в тугой узел на макушке, удерживаемый тремя устрашающего вида гребнями. Ее кожа была мертвенно-бледной: она редко выходила из дома, а если это случалось, то укрывалась от солнца зонтиком. Ее строгие платья шились по одному образцу — застегивающиеся до самого подбородка, с длинными, метущими пол юбками. Каландра никогда не думала о том, что некрасива. Красота дана женщине для того, чтобы уловить мужчину, а Колли никогда к этому не стремилась.
«Кроме всего прочего, что такое мужчины, — могла бы сказать Каландра, — как не создания, которые тратят твои деньги и вмешиваются в твою жизнь?»
«Все, кроме меня, — думал Пайтан. — И то потому, что Каландра ставит меня на место».
— Я тебе не верю, — сказала она.
— — Ну и не верь. — Пайтан был явно доволен собой.
— Знаешь ли, папа достаточно безумен, чтобы учинить что-нибудь этакое.
— А как ты узнал?
— Я тусовался.., то есть зашел к старому Рори в вечеротрапезу, перед тем, как идти к лорду…
— Мне неинтересно, куда ты собирался. — На лбу Каландры обозначилась морщинка. — Об этом тебе сказал не старый Рори, не так ли?
— Боюсь, что так, сестричка. Наш тронутый папа был в пивной, толковал о своих ракетах и выдал новость, что он послал за людским священником.
— В пивной! — Глаза Каландры расширились от ужаса. — Там было.., много народу? И все слышали?
— О да, — сказал Пайтан весело. — Он там всегда бывает в это время, знаешь ли, начиная с виновремени, и народу было битком.
Каландра издала тихий стон, ее пальцы впились в рамку абака, тот громко запротестовал.
— Может, он.., придумал это, — безнадежно предположила она. Иногда их сумасшедший отец вел себя слишком уж здраво.
Пайтан покачал головой.
— Не-а. Я говорил с птицевиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92