— А по-моему, все люди, у которых здоровый цвет лица, выглядят красивыми.
— Может быть, вы и правы, — отозвался Спорщик, — только вот я знавал одну женщину с чудным цветом лица, но в добавок к этому цвету у нее были крохотные поросячьи глазки и нос картошкой... Да, но красота тоже относительна. Самой красивой женщиной, которую я видел в жизни, была Кэтти Лакросс. Просто ангел во плоти. Она даже в Айлесбурге рисовала ангелов...
— Айлесбург? А где это?.. — рассеянно и несколько обе-скураженно спросила Нора.
— Женская каторжная тюрьма. Она отбывает там двадцать лет за вымогательство и воровство.
На это Норе, конечно, нечего было ответить, а Спорщик продолжал свои речи:
— Могу, не хвастая, сказать, что знаю немало. Еще в детстве я два раза от корки до корки прочел энциклопедию, и вообще для полицейского полезно много знать. Но вот женщины для меня всегда были загадкой... Вы не будете возражать, если я скажу, что вы очень красивы?
Нора, никак не ожидавшая такого крутого поворота, только рассмеялась в ответ.
Лодка неторопливо скользила вниз по реке, и Норе впервые за много месяцев или, может быть, даже лет было беззаботно и спокойно.
— У вас очень красивые глаза, — негромко сказал Лонг. — Не просто красивые, а я бы даже сказал — удивительные.
Нора шутливо погрозила ему пальцем.
— Мастер Лонг, кажется, вы пробуете со мной флиртовать.
— Нет, не пробую. Я просто говорю правду... Скажите, вы помолвлены?
Она медленно покачала головой.
— Это, наверное, странно... Я никогда не была обручена. Лонг глубоко и, как показалось девушке, с облегчением вздохнул.
— Это действительно странно. — И вдруг добавил без всякой связи: — А хотите, я вам покажу лодку этого Шелтона?
Вблизи суденышко выглядело полной развалиной. Облупившаяся краска свисала лохмотьями, сгнившие доски местами были выбиты, трюм наполовину залит водой.
— Здесь у него стоял пресс. — Спорщик открыл дверь каюты. — Идите сюда, только осторожно.
Нора, пригнувшись, последовала за ним. Чиркнула спичка.
— Вот смотрите. — Лонг поднес руку со спичкой к стене каюты.
На деревянной обшивке были вырезаны какие-то значки. В неровном дрожащем свете Нора еле разобрала:
1 июля 1854
9 сентября 1862 6 февраля 1886
11 марта 1892
4 сентября 1896 12 сентября 1898 30 августа 1901 18 июля 1923 1 августа 1924 Против даты 18 июля 1923 года был поставлен небольшой крест.
— Что это такое? — спросила девушка.
— Я думаю, календарь памятных дат Шелтона... Правда, что это за даты, я не знаю, кроме, пожалуй, одной. 18 июля 1923 года Шелтона повесили.
Нора отпрянула назад, и как раз в этот миг погасла спичка. Минуту они стояли з темноте, а потом девушка, охваченная безотчетным ужасом, бросилась из каюты. Лонг выбрался следом за ней.
— Эти даты я открыл в прошлом году, когда купил эту лодку и решил содрать обшивку в каюте.
— Но как же это? — бормотала девушка, которая все не могла прийти в себя. — Он ведь не мог знать дня своей смерти...
— Он и не знал. Я думаю, последние даты приписали уже после того, как Шелтона повесили.
— Но... Но кто же это сделал?
— Его сообщники. Грозная шайка. Нора недоверчиво посмотрела на него.
— Расскажите мне. Я никогда не слышала об этом.
— А о магах и колдунах вы слышали?.. Однако лучше нам отплыть подальше от этого места, а то и у берегов бывают уши.
Когда они отчалили, Нора опасливо оглянулась на густые заросли, которые в этом месте подходили почти к самому берегу.
— Не бойтесь, там никого нет, — будто прочел ее мысли Спорщик. — Но прошлой ночью были... Я протянул в дверях каюты нитку, и сегодня она разорвана.
Сильными ударами весел выгребая вверх по реке, Лонг о чем-то напряженно думал. Нора ни о чем не спрашивала его и смотрела на зелень деревьев, обступивших реку.
— Для того, чтобы вести двойную жизнь, нужно быть очень ловким человеком, — наконец заговорил Лонг. — А у Шелтона было шесть разных жизней. И это только те, о которых знаю я... Был человек, писавший для Чайльдс-мэгэ-зин трогательные истории о собаках, его звали Гринстед Джексон. В Ламбете некий Симон Коле имел маленькую типографию. Некий X. Б. Бирс из Оксфордшира весьма успешно разводил кур и неплохо на этом зарабатывал. А в Темпле один чудак снимал дом и держал моторную лодку. Его знали в округе как Джемса Эванхея... Но все эти люди носили одну и ту же шляпу и ботинки, и в Скотланд-Ярде их знали под одной фамилией Шелтон.
— Он был женат? — спросила девушка, как зачарованная.
— Не знаю. Кажется, нет.
— Но подождите! — вдруг вспомнила Нора. — А последняя дата? 1 августа 1924 года! Ведь сегодня 23 июля!..
— Да, 23 июля, — отозвался Лонг.
— Но что будет 1 августа?
— Этого я тоже не знаю, только догадываюсь... Но я уве-ен, что эта дата каким-то образом связана с Монкфордом...
Лонг замолчал и стал внимательно вглядываться в прибрежные кусты, рука его медленно потянулась к карману пиджака. Нора затаила дыхание и тоже широко раскрытыми глазами смотрела на кусты. Ей временами казалось, что из кустов доносился какой-то странный неясный шум.
Спорщик медленно повернулся и внимательно посмотрел на девушку.
— Никогда не поверю, что Шелтон действовал в одиночку.
Резко развернув лодку, он погнал ее к противоположному берегу.
— Сейчас я хочу вас познакомить с одним интересным человеком. Он живет тоже в Марлоу и является своеобразной достопримечательностью этого городка. Я называю его Геркулесом, хотя, на первый взгляд, о нем такого не скажешь... Да вот и он сам.
Спорщик протянул руку, указывая, и Нора с изумлением заметила, что они плыли прямо к какому-то странному сооружению, раньше скрытому от их взглядов густыми кустами. Обильно остекленный и раскрашенный в яркие цвета дом показался ей нагромождением геометрических фигур, но потом она уловила в нем какую-то странную влекущую гармонию. Но еще более примечательным был обширный цветник, разбитый прямо перед домом. От обилия цветных пятен, часто контрастирующих между собой, рябило в глазах. Посреди всего этого великолепия в полосатом шезлонге полулежал худой человек с длинным болезненным лицом.
— Привет, Крайлей! — крикнул Арнольд, подгребая к берегу.
Человек шевельнулся и, вставив в глаз монокль, посмотрел на прибывших.
— А, это вы, Лонг, рад вас видеть.
— Я хочу познакомить вас с мисс Сандерс, — Спорщик помог девушке выбраться из лодки.
— Очень приятно, — смущенно пробормотал худой человек, поднимаясь из шезлонга. — Джексон Крайлей... Очень приятно.
— Мне кажется, что вы могли бы предложить мисс Сандерс осмотреть ваш цветник, — хитро улыбнулся Спорщик.
— Да, он просто восхитителен, — вздохнула девушка.
— Вообще-то, неплохо, — с неохотой согласился хозяин. — У меня хороший садовник... Если хотите, рвите любые цветы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Может быть, вы и правы, — отозвался Спорщик, — только вот я знавал одну женщину с чудным цветом лица, но в добавок к этому цвету у нее были крохотные поросячьи глазки и нос картошкой... Да, но красота тоже относительна. Самой красивой женщиной, которую я видел в жизни, была Кэтти Лакросс. Просто ангел во плоти. Она даже в Айлесбурге рисовала ангелов...
— Айлесбург? А где это?.. — рассеянно и несколько обе-скураженно спросила Нора.
— Женская каторжная тюрьма. Она отбывает там двадцать лет за вымогательство и воровство.
На это Норе, конечно, нечего было ответить, а Спорщик продолжал свои речи:
— Могу, не хвастая, сказать, что знаю немало. Еще в детстве я два раза от корки до корки прочел энциклопедию, и вообще для полицейского полезно много знать. Но вот женщины для меня всегда были загадкой... Вы не будете возражать, если я скажу, что вы очень красивы?
Нора, никак не ожидавшая такого крутого поворота, только рассмеялась в ответ.
Лодка неторопливо скользила вниз по реке, и Норе впервые за много месяцев или, может быть, даже лет было беззаботно и спокойно.
— У вас очень красивые глаза, — негромко сказал Лонг. — Не просто красивые, а я бы даже сказал — удивительные.
Нора шутливо погрозила ему пальцем.
— Мастер Лонг, кажется, вы пробуете со мной флиртовать.
— Нет, не пробую. Я просто говорю правду... Скажите, вы помолвлены?
Она медленно покачала головой.
— Это, наверное, странно... Я никогда не была обручена. Лонг глубоко и, как показалось девушке, с облегчением вздохнул.
— Это действительно странно. — И вдруг добавил без всякой связи: — А хотите, я вам покажу лодку этого Шелтона?
Вблизи суденышко выглядело полной развалиной. Облупившаяся краска свисала лохмотьями, сгнившие доски местами были выбиты, трюм наполовину залит водой.
— Здесь у него стоял пресс. — Спорщик открыл дверь каюты. — Идите сюда, только осторожно.
Нора, пригнувшись, последовала за ним. Чиркнула спичка.
— Вот смотрите. — Лонг поднес руку со спичкой к стене каюты.
На деревянной обшивке были вырезаны какие-то значки. В неровном дрожащем свете Нора еле разобрала:
1 июля 1854
9 сентября 1862 6 февраля 1886
11 марта 1892
4 сентября 1896 12 сентября 1898 30 августа 1901 18 июля 1923 1 августа 1924 Против даты 18 июля 1923 года был поставлен небольшой крест.
— Что это такое? — спросила девушка.
— Я думаю, календарь памятных дат Шелтона... Правда, что это за даты, я не знаю, кроме, пожалуй, одной. 18 июля 1923 года Шелтона повесили.
Нора отпрянула назад, и как раз в этот миг погасла спичка. Минуту они стояли з темноте, а потом девушка, охваченная безотчетным ужасом, бросилась из каюты. Лонг выбрался следом за ней.
— Эти даты я открыл в прошлом году, когда купил эту лодку и решил содрать обшивку в каюте.
— Но как же это? — бормотала девушка, которая все не могла прийти в себя. — Он ведь не мог знать дня своей смерти...
— Он и не знал. Я думаю, последние даты приписали уже после того, как Шелтона повесили.
— Но... Но кто же это сделал?
— Его сообщники. Грозная шайка. Нора недоверчиво посмотрела на него.
— Расскажите мне. Я никогда не слышала об этом.
— А о магах и колдунах вы слышали?.. Однако лучше нам отплыть подальше от этого места, а то и у берегов бывают уши.
Когда они отчалили, Нора опасливо оглянулась на густые заросли, которые в этом месте подходили почти к самому берегу.
— Не бойтесь, там никого нет, — будто прочел ее мысли Спорщик. — Но прошлой ночью были... Я протянул в дверях каюты нитку, и сегодня она разорвана.
Сильными ударами весел выгребая вверх по реке, Лонг о чем-то напряженно думал. Нора ни о чем не спрашивала его и смотрела на зелень деревьев, обступивших реку.
— Для того, чтобы вести двойную жизнь, нужно быть очень ловким человеком, — наконец заговорил Лонг. — А у Шелтона было шесть разных жизней. И это только те, о которых знаю я... Был человек, писавший для Чайльдс-мэгэ-зин трогательные истории о собаках, его звали Гринстед Джексон. В Ламбете некий Симон Коле имел маленькую типографию. Некий X. Б. Бирс из Оксфордшира весьма успешно разводил кур и неплохо на этом зарабатывал. А в Темпле один чудак снимал дом и держал моторную лодку. Его знали в округе как Джемса Эванхея... Но все эти люди носили одну и ту же шляпу и ботинки, и в Скотланд-Ярде их знали под одной фамилией Шелтон.
— Он был женат? — спросила девушка, как зачарованная.
— Не знаю. Кажется, нет.
— Но подождите! — вдруг вспомнила Нора. — А последняя дата? 1 августа 1924 года! Ведь сегодня 23 июля!..
— Да, 23 июля, — отозвался Лонг.
— Но что будет 1 августа?
— Этого я тоже не знаю, только догадываюсь... Но я уве-ен, что эта дата каким-то образом связана с Монкфордом...
Лонг замолчал и стал внимательно вглядываться в прибрежные кусты, рука его медленно потянулась к карману пиджака. Нора затаила дыхание и тоже широко раскрытыми глазами смотрела на кусты. Ей временами казалось, что из кустов доносился какой-то странный неясный шум.
Спорщик медленно повернулся и внимательно посмотрел на девушку.
— Никогда не поверю, что Шелтон действовал в одиночку.
Резко развернув лодку, он погнал ее к противоположному берегу.
— Сейчас я хочу вас познакомить с одним интересным человеком. Он живет тоже в Марлоу и является своеобразной достопримечательностью этого городка. Я называю его Геркулесом, хотя, на первый взгляд, о нем такого не скажешь... Да вот и он сам.
Спорщик протянул руку, указывая, и Нора с изумлением заметила, что они плыли прямо к какому-то странному сооружению, раньше скрытому от их взглядов густыми кустами. Обильно остекленный и раскрашенный в яркие цвета дом показался ей нагромождением геометрических фигур, но потом она уловила в нем какую-то странную влекущую гармонию. Но еще более примечательным был обширный цветник, разбитый прямо перед домом. От обилия цветных пятен, часто контрастирующих между собой, рябило в глазах. Посреди всего этого великолепия в полосатом шезлонге полулежал худой человек с длинным болезненным лицом.
— Привет, Крайлей! — крикнул Арнольд, подгребая к берегу.
Человек шевельнулся и, вставив в глаз монокль, посмотрел на прибывших.
— А, это вы, Лонг, рад вас видеть.
— Я хочу познакомить вас с мисс Сандерс, — Спорщик помог девушке выбраться из лодки.
— Очень приятно, — смущенно пробормотал худой человек, поднимаясь из шезлонга. — Джексон Крайлей... Очень приятно.
— Мне кажется, что вы могли бы предложить мисс Сандерс осмотреть ваш цветник, — хитро улыбнулся Спорщик.
— Да, он просто восхитителен, — вздохнула девушка.
— Вообще-то, неплохо, — с неохотой согласился хозяин. — У меня хороший садовник... Если хотите, рвите любые цветы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31