— Где ты пропадал? — спросил Ласси.
— Вы звонили ко мне в комнату — значит, я был у себя. Я раскладывал пасьянс и очень рад, что вы меня позвали. Тридцать раз начинал я, но он, проклятый, не желал выходить. Это не к добру. Скажите, Ласси, вы замечали, что когда «наполеон» упорно не хочет выходить, дела не ладятся?..
— В семь сорок пять ты должен встретить миссис Эльтон, — перебил его Маршалл. — Она приедет одна на своей машине. Ожидай ее возле гаража и прими машину. Затем ты должен будешь поехать к «Альберт-холлу», где сегодня концерт. Поставь машину в ряд с другими, дождись окончания концерта и возвращайся прямо в гараж.
Тонджер присвистнул:
— Я нахожу это несколько опасным после того письма, которое прислала вам Эльтон.
Маршалл прищурился:
— Каким образом ты узнал, о чем он мне писал?
— Очень простым: вы бросили письмо на стол, и вышло так, что оно попалось мне на глаза.
— Я не бросал письма, оно находилось в ящике стола. Значит, ты его вытащил и прочел?
— Не все ли равно, как это было. Я говорю, что вы затеяли опасную игру. Если бы мне такой тип, как Эльтон, написал, что пристрелит меня, если я буду продолжать встречаться с его женой, я бы задумался…
— Мне нужно повидать миссис Эльтон по делу! Повторяю — ты должен ожидать ее у ворот без четверти восемь, Как только она выйдет, садись в машину и уезжай.
— Понял. Значит, если за ней следят, машина у «Альберт-холла» послужит доказательством того, что миссис Эльтон на концерте. Замечательно придумано. Кстати, Ласси, зачем приходил сыщик?
Маршалл улыбнулся:
— Он приходил справляться насчет нашего помешанного соседа. Получается, что этот тип — мой недруг.
— Разве мало их у вас? Вопрос лишь в том, чем вы досадили этому?
— Право, не знаю. Я понятия не имею, кто он такой. А ты что подумал?
— Я решил, что он приходил по поводу миссис Эльтон. Всем известно, что она и ее муж — жулики…
— Ну, поговорили и хватит, — сказал Маршалл и с неожиданной кротостью, удивившей Тонджера, добавил: — Завтра я обедаю дома. Если все будет хорошо, то к обеду прибудет интересный гость.
— Кто она такая?
— Разве я тебе сказал, что это «она»?
— Других интересных посетителей у нас не бывает, невозмутимо заявил Тонджер. — Кстати, вы нашли ту девушку, которую разыскивал для вас частный детектив?
— Почему ты решил, что это она? — изумился Маршалл.
— А разве вы не знали, что я известен, как искусный отгадчик? Итак, это она будет завтра к обеду?
— Да, надеюсь, что она придет. Между прочим, друг мой, ты можешь завтра вообще не показываться. Подавать будет горничная.
— Я вас понимаю, хозяин. Нужно внушить доверие юному существу?.. В котором часу придет сегодня эта женщина?
— Сколько раз прикажешь повторять тебе! Без четверти восемь! И потрудись выражаться как следует. Мне не нравится, когда ты говоришь о ней — «эта женщина».
— Ласси, вы стали слишком щепетильны, — усмехнулся Тонджер уходя.
Тонджер караулил у ворот, когда подъехала машина. Он молча помог закутанной пассажирке выйти из машины, занял ее место у руля и укатил.
За углом острые глаза Тонджера заметили человека, который прогуливался вдоль улицы. Что-то во внешности незнакомца было такое, что выдавало в нем частного детектива. По-видимому, Эльтон не был совершенно уверен в том, что его письмо произвело должный эффект…
В одиннадцать часов Тонджер оставил свое место в ряду машин, ожидавших окончания концерта, и помчался обратно.
Лишь только он подъехал к воротам дома, показалась закутанная фигура. Женщина молча скользнула в машину и села за руль. Тонджер продолжал стоять у дверцы.
— На вашем месте я бы не рисковал больше, миссис. Иной раз игра не стоит свеч, — заявил он.
— Захлопните дверцу, — последовал ответ.
Тонджер повиновался…
Приехав домой, Дора убедилась, что муж уже вернулся с обеда, на который был приглашен.
— Ну как? — спросила она. — Ваш разговор закончился удачно?
Растянувшись на диване, Мартин еле заметно покачал головой.
— Нет, заведение, очевидно, придется прикрыть. Клейн требует слишком большую долю. Впрочем, надо еще подумать. Заведение все еще дает немалый и постоянный доход, и клиенты подобрались выгодные. — Он посмотрел на часы. — Я жду Стандфорта. Ты ничего не имеешь против его прихода? Он только что вернулся из Италии.
Дора вынула папироску из серебряного ящичка на камине.
— Мне безразлично, — сказала она. — Впрочем, ты, возможно, предпочитаешь беседовать с ним с глазу на глаз?
— Нет, — ответил Мартин, подумав. — Ты знаешь, я сегодня вечером видел Одри.
— Где?
— Она обедала в ресторане отеля «Карлтон».
— С кем?!
— С Шаноном. И была очень оживлена… Не пугайся: Одри тебя не выдаст.
— Я не об этом подумала. Одета она была хорошо?
— Очень недурно. Видно, что она при деньгах. Я никогда не замечал, что она так хороша. Шанон смотрел на нее, как зачарованный.
— Ты, видимо, тоже не остался равнодушным к ее прелестям, — заметила Дора с усмешкой. — Концерт был на редкость удачным, Кесслер играл изумительно. Вообще, я не охотница до скрипачей, но…
— Кесслер не участвовал в концерте, — спокойно прервал Мартин жену. — Он простудился и не смог выступать. Об этом сообщалось в последнем выпуске вечерних газет.
Дора быстро нашлась.
— Я не знаю никого из скрипачей в лицо. Но, так или иначе, тот, кто заменял Кесслера, играл божественно.
Раздался звонок, и Дора почувствовала облегчение.
Вошел Вильям Стандфорт, только что прибывший из Рима. У него был усталый вид, так как он приехал прямо с поезда. Он сразу же приступил к делу:
— Графиня выезжает из Рима в четверг вечером. Она сделает остановку в Париже и прибудет в Лондон во вторник. Снимок диадемы и жемчужного колье я добыл. Полагаю, что дубликат можно изготовить в течение недели. Если это удастся, все остальное пойдет как по маслу…
— Подождите, — вмешалась Дора, — Мартин, мы же как будто договорились отойти от этих дел.
— Я и не собираюсь впутываться, — заметил Мартин. — Мы принимаем лишь косвенное участие. Вильям, если ты вздумаешь принести сюда хотя бы один камушек, я тебе шею сверну.
— Что я, ошалел, что ли? — согласился Стандфорт. — Мало мне последнего дела? Ни одного карата через этот дом сплавлено не будет.
— Я не желаю иметь ничего общего с этим делом! — воскликнула Дора. — Мои нервы окончательно расстроены, я больше не могу!
— Действительно, почему бы не прекратить это раз и навсегда! — заметил Мартин с иронией. — Что для нас значат какие-нибудь десять тысяч фунтов? Мы и без них проживем.
— Я-то, во всяком случае, проживу, — заявила Дора.
— Интересно узнать как? Не собираешься ли ты стать модисткой? Или давать уроки музыки? Впрочем, я ведь забыл, что ты артистка! Кстати, сколько ты зарабатывала, когда я появился на твоем горизонте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51