тихий ли у нее голос, а второе — девственна ли она.
Он жил спокойно. Целых сорок лет. Но когда в конце концов начались неприятности, они перечеркнули последние два десятка лет его жизни.
Историки долго спорили о том, могло ли умелое и умное правление, исходившее из Города Семи Сверкающих Колец, предотвратить или изменить течение Человеческого Мятежа. Может быть, и нет: несмотря на то, что в годы до воцарения Нниса курс имперской политики был ровным, министры соответствовали занимаемым постам, люди все равно уже начинали бунтовать. Но если бы Ннис почаще отрывался от своих возлюбленных коллекций насекомых, то, наверное, заметил бы, что начали возникать кое-какие проблемы, и мог бы обратить на них внимание своих министров, и, вероятно, они были бы вынуждены к этим проблемам присмотреться повнимательнее… однако не императорское это дело — думать о том, чего не чувствуешь, а следствием этого и стал успех Мятежа.
Ннис стал первым хозалихским императором, проигравшим войну. Самым первым! Представить только!
Покончи он с собой — его бы никто не стал винить, большинство подданных встретило бы этот поступок аплодисментами. По крайней мере тем самым он бы доказал, что понимает свое положение. Однако Ннис счел свое присутствие необходимым для того, чтобы император существовал в принципе, а также для сохранения мира. Ну и конечно, у него не было наследников — он об этом сам позаботился.
Но шок, пережитый императором, оказался слишком силен. Здоровье его резко ухудшилось, и Ннис сошел в крионный гроб. Лежа там, он осуществлял едва ощутимый контроль за событиями и ритуалами. Принужденный томиться в таком состоянии на протяжении жизни еще двух поколений, под неусыпным надзором врачей, которые делали все, чтобы отсрочить миг, когда глаза императора закроются навсегда, Ннис чувствовал, что ему все хуже и хуже, и руки его сжимали бразды правления все слабее и холодели все сильнее.
Итак, наследника у него не было. Его министры за несколько лет до сошествия Нниса в гроб убедили того дать немного спермы для крионного хранения. Было подготовлено три контейнера. В конце концов Ннис сделал то, о чем его просили.
Но все испортила война. Два контейнера были разрушены, а третий потерялся и считался пропавшим. К концу войны можно было забыть о том, чтобы взять новые порции спермы у императора, — сказалось плачевное состояние его здоровья. Верный традициям император отказался от предложения продлить свой род таким нетрадиционным способом, как клонирование.
Шли долгие годы. Он сидел в своей холодной гробнице, страдал и ждал конца, как избавления от мук. Сидел и гадал, что же вышло не так, что он сделал неправильно и что мог изменить.
И еще гадал — дадут ли ему когда-нибудь умереть.
Лейтенант Наварра покачивался в гамаке и хмуро глядел на экран видеотелефона. Осматривая дом в поисках каких-нибудь еще свидетельств ограбления, он нашел в дядиной кладовке гамак и тут же натянул его между двух деревьев на лужайке. Телефон он всегда носил с собой, на поясе. Помпейские морские разведчики всегда ко всему готовы. От хорошей системы связи частенько зависит жизнь.
Наварра вздремнул пару часов, а разбудили его какие-то две пичуги сливового цвета, которые ни с того ни с сего решили поиграть в догонялки в листве дерева у него над головой. Тогда лейтенант решил позвонить Амалии Йенсен и рассказать ей об ограблении дядюшкиного дома, чтобы потом ненавязчиво предложить пообедать с ним, ответив тем самым на ее вчерашнее приглашение. Однако никто не ответил, и это было странно. Ни робот, ни автоответчик. А ведь Амалия сказала ему, что весь день будет дома.
Похоже, со связью что-то неладно.
Наварра отключил телефон, перебросил ноги через край гамака и потянулся за форменной курткой и траурным плащом. Лейтенант решил, что лично отнесет приглашение в дом Амалии. Мысль о том, что он увидит Амалию посреди благоухающих кущ, заставила его улыбнуться.
Зрелище это настолько захватило воображение молодого человека, что он, шагая по лужайке, на ходу застегивая куртку и подзывая робота-слугу, чтобы тот помог ему зашнуроваться, окончательно забыл об оставленном в гамаке телефоне. Аппарат отливал на солнце серебристым блеском и покачивался из стороны в сторону.
Одна из птичек сливового цвета села на гамак. Телефон сверкнул на солнце. Птица схватила его когтями и взлетела ввысь.
Представители прессы пронюхали, что к вечеру Николь поджидает у себя в гостиничном номере Майджстраля — Николь согласилась с Романом, что неплохо распустить такой слух, и тем самым Роман навел своего «хвоста» на ложный след. Информационные сферы не уследили, как вошел Дрейк, но в конце концов было широко известно, что он умеет проникать незамеченным. Николь же отказалась распространяться о встрече, что только подогрело интерес.
Уж Николь знала, как подогревать интерес. Этому научила ее профессия.
И вдруг — телефонный звонок.
— Вас просит Дрейк Майджстраль, мадам.
Спальня Николь была подзвучена низким мужским хозалихским голосом — учтивым и приятным. Голос этот выгодно контрастировал с щебетанием робота-косметички, которая заботливо накладывала слои косметики на лицо Николь. Николь попросила робота убрать в сторону свою аппаратуру и приказала комнатным устройствам принять звонок. Голографическое изображение головы Майджстраля в натуральную величину появилось прямо перед Николь. Волосы его выбились из стянутого на затылке узла. Он явно плохо спал.
— Привет, Майджстраль! Твой вечер удался?
— Я провел… интересную ночь, Николь. — Что-то в его голосе заставило Николь сесть.
— Ты в порядке, Дрейк?
Он растерялся.
— Да. Но ты уж прости, я не смогу с тобой сегодня позавтракать. Ты же понимаешь, я бы тебя не бросил одну, если бы на то не было серьезных причин.
«Вызов на дуэль? — гадала Николь. — Арест? Ловушка какая-нибудь?» По видео имя Майджстраля не мелькало — только в сочетании с ней. Стало быть, каковы бы ни были трудности Майджстраля, они носили исключительно личный характер.
— Я могу тебе помочь?
Майджстраль натянуто улыбнулся:
— Спасибо за заботу, но — нет, не можешь.
— Все что угодно, Майджстраль. Мы же друзья. Ты это знаешь.
Он немного помолчал, а потом покачал головой:
— Ты очень добра, но — нет. Тебе в это вмешиваться не стоит.
Николь подперла подбородок рукой.
— Значит, что-то серьезное.
— Да, миледи. Это точно.
— Роман за тобой приглядывает?
Майджстраль улыбнулся:
— Очень старательно. Спасибо.
— Береги себя Дрейк. Не делай глупостей.
— Не буду. — В руке Майджстраля возник голографический бокал с шампанским. — Спасибо за сочувствие. Сама решишь, когда мы увидимся снова.
Николь улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Он жил спокойно. Целых сорок лет. Но когда в конце концов начались неприятности, они перечеркнули последние два десятка лет его жизни.
Историки долго спорили о том, могло ли умелое и умное правление, исходившее из Города Семи Сверкающих Колец, предотвратить или изменить течение Человеческого Мятежа. Может быть, и нет: несмотря на то, что в годы до воцарения Нниса курс имперской политики был ровным, министры соответствовали занимаемым постам, люди все равно уже начинали бунтовать. Но если бы Ннис почаще отрывался от своих возлюбленных коллекций насекомых, то, наверное, заметил бы, что начали возникать кое-какие проблемы, и мог бы обратить на них внимание своих министров, и, вероятно, они были бы вынуждены к этим проблемам присмотреться повнимательнее… однако не императорское это дело — думать о том, чего не чувствуешь, а следствием этого и стал успех Мятежа.
Ннис стал первым хозалихским императором, проигравшим войну. Самым первым! Представить только!
Покончи он с собой — его бы никто не стал винить, большинство подданных встретило бы этот поступок аплодисментами. По крайней мере тем самым он бы доказал, что понимает свое положение. Однако Ннис счел свое присутствие необходимым для того, чтобы император существовал в принципе, а также для сохранения мира. Ну и конечно, у него не было наследников — он об этом сам позаботился.
Но шок, пережитый императором, оказался слишком силен. Здоровье его резко ухудшилось, и Ннис сошел в крионный гроб. Лежа там, он осуществлял едва ощутимый контроль за событиями и ритуалами. Принужденный томиться в таком состоянии на протяжении жизни еще двух поколений, под неусыпным надзором врачей, которые делали все, чтобы отсрочить миг, когда глаза императора закроются навсегда, Ннис чувствовал, что ему все хуже и хуже, и руки его сжимали бразды правления все слабее и холодели все сильнее.
Итак, наследника у него не было. Его министры за несколько лет до сошествия Нниса в гроб убедили того дать немного спермы для крионного хранения. Было подготовлено три контейнера. В конце концов Ннис сделал то, о чем его просили.
Но все испортила война. Два контейнера были разрушены, а третий потерялся и считался пропавшим. К концу войны можно было забыть о том, чтобы взять новые порции спермы у императора, — сказалось плачевное состояние его здоровья. Верный традициям император отказался от предложения продлить свой род таким нетрадиционным способом, как клонирование.
Шли долгие годы. Он сидел в своей холодной гробнице, страдал и ждал конца, как избавления от мук. Сидел и гадал, что же вышло не так, что он сделал неправильно и что мог изменить.
И еще гадал — дадут ли ему когда-нибудь умереть.
Лейтенант Наварра покачивался в гамаке и хмуро глядел на экран видеотелефона. Осматривая дом в поисках каких-нибудь еще свидетельств ограбления, он нашел в дядиной кладовке гамак и тут же натянул его между двух деревьев на лужайке. Телефон он всегда носил с собой, на поясе. Помпейские морские разведчики всегда ко всему готовы. От хорошей системы связи частенько зависит жизнь.
Наварра вздремнул пару часов, а разбудили его какие-то две пичуги сливового цвета, которые ни с того ни с сего решили поиграть в догонялки в листве дерева у него над головой. Тогда лейтенант решил позвонить Амалии Йенсен и рассказать ей об ограблении дядюшкиного дома, чтобы потом ненавязчиво предложить пообедать с ним, ответив тем самым на ее вчерашнее приглашение. Однако никто не ответил, и это было странно. Ни робот, ни автоответчик. А ведь Амалия сказала ему, что весь день будет дома.
Похоже, со связью что-то неладно.
Наварра отключил телефон, перебросил ноги через край гамака и потянулся за форменной курткой и траурным плащом. Лейтенант решил, что лично отнесет приглашение в дом Амалии. Мысль о том, что он увидит Амалию посреди благоухающих кущ, заставила его улыбнуться.
Зрелище это настолько захватило воображение молодого человека, что он, шагая по лужайке, на ходу застегивая куртку и подзывая робота-слугу, чтобы тот помог ему зашнуроваться, окончательно забыл об оставленном в гамаке телефоне. Аппарат отливал на солнце серебристым блеском и покачивался из стороны в сторону.
Одна из птичек сливового цвета села на гамак. Телефон сверкнул на солнце. Птица схватила его когтями и взлетела ввысь.
Представители прессы пронюхали, что к вечеру Николь поджидает у себя в гостиничном номере Майджстраля — Николь согласилась с Романом, что неплохо распустить такой слух, и тем самым Роман навел своего «хвоста» на ложный след. Информационные сферы не уследили, как вошел Дрейк, но в конце концов было широко известно, что он умеет проникать незамеченным. Николь же отказалась распространяться о встрече, что только подогрело интерес.
Уж Николь знала, как подогревать интерес. Этому научила ее профессия.
И вдруг — телефонный звонок.
— Вас просит Дрейк Майджстраль, мадам.
Спальня Николь была подзвучена низким мужским хозалихским голосом — учтивым и приятным. Голос этот выгодно контрастировал с щебетанием робота-косметички, которая заботливо накладывала слои косметики на лицо Николь. Николь попросила робота убрать в сторону свою аппаратуру и приказала комнатным устройствам принять звонок. Голографическое изображение головы Майджстраля в натуральную величину появилось прямо перед Николь. Волосы его выбились из стянутого на затылке узла. Он явно плохо спал.
— Привет, Майджстраль! Твой вечер удался?
— Я провел… интересную ночь, Николь. — Что-то в его голосе заставило Николь сесть.
— Ты в порядке, Дрейк?
Он растерялся.
— Да. Но ты уж прости, я не смогу с тобой сегодня позавтракать. Ты же понимаешь, я бы тебя не бросил одну, если бы на то не было серьезных причин.
«Вызов на дуэль? — гадала Николь. — Арест? Ловушка какая-нибудь?» По видео имя Майджстраля не мелькало — только в сочетании с ней. Стало быть, каковы бы ни были трудности Майджстраля, они носили исключительно личный характер.
— Я могу тебе помочь?
Майджстраль натянуто улыбнулся:
— Спасибо за заботу, но — нет, не можешь.
— Все что угодно, Майджстраль. Мы же друзья. Ты это знаешь.
Он немного помолчал, а потом покачал головой:
— Ты очень добра, но — нет. Тебе в это вмешиваться не стоит.
Николь подперла подбородок рукой.
— Значит, что-то серьезное.
— Да, миледи. Это точно.
— Роман за тобой приглядывает?
Майджстраль улыбнулся:
— Очень старательно. Спасибо.
— Береги себя Дрейк. Не делай глупостей.
— Не буду. — В руке Майджстраля возник голографический бокал с шампанским. — Спасибо за сочувствие. Сама решишь, когда мы увидимся снова.
Николь улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62