Но вместо этого маленькая хозалихша отправилась на совершенно бесцельную экскурсию за город, а потом резко развернула машину и полетела обратно к городу.
«Интересно, — думал Куусинен, — соображают ли они, что делают?» Он начинал подозревать, что не соображают.
Вообще вся ситуация запутывалась. Он, Куусинен, всего-то и хотел наблюдать за Майджстралем, и, к его удивлению, вдруг оказалось, что те же самые цели преследует половина Имперской Дипломатической Службы.
Тут крылась какая-то тайна. И Куусинен решил, что раскрыть ее должен именно он.
Графиня Анастасия рассматривала свою стройную фигуру, отраженную в окне комнаты. Одета она была в тонкое черное платье с глубоким декольте — длинное, ниспадавшее до пола темной волной. Она прикоснулась к юбке, сняв с нее воображаемую пылинку — как только эти пылинки смеют прилипать к ее платью!
Она нервничала, злилась. «Майджстраль», — злобно шептало ее сознание, и уши сердито склонились вперед. Этот человек ей действительно досаждал.
— Этот Грегор интересовался Йенсен и ее приспешниками. Майджстраль от нее улизнул. Твоя взломщица, Тви, сообщает, что особняк Шолдера разрывается на части — так там вопит вся сигнализация. Что еще вам нужно, чтобы начать действовать?
Рядом с отражением графини в окне появилось отражение барона Синна. Он, как и графиня, курил, и сигарета торчала в уголке его рта. Этого порока — курения — он, как правило, избегал, однако в присутствии Анастасии курил — она, похоже, ценила такие старомодные тонкие любезности.
— У меня только два агента, — сказал барон. — А у Майджстраля тут и слуги, и связи. Если он спер Имперскую Реликвию, то скорее всего ушел в подполье.
— Будь он проклят, этот мерзавец. Почему он не согласился на подкуп?
— Возможно, сын не разделяет убеждений своего папаши.
Анастасия фыркнула. Дым вырвался из ее ноздрей маленькими белыми элегантными струйками, и она залюбовалась своим отражением в окне.
— Ему просто нравится выпендриваться, — заключила она. — Именно поэтому он занялся воровством, связался с этой мерзкой Николь. Только для того, чтобы досадить семье. Я всегда советовала его отцу держать мальчишку в ежовых рукавицах.
— Теперь, моя госпожа, уже слишком поздно.
Графиня скривилась и заметила, что крошка табака прилипла к белоснежному зубу.
— Для строгости, господин мой барон, никогда не поздно.
Так звучало одно из незыблемых правил ее жизни, однако это заявление оказалось несколько подпорчено тем, что ей пришлось соскрести с зуба табачную крошку.
Синн отмолчался.
— А эта Николь, — проговорила Анастасия, не отрывая взгляда от своего отражения, — Николь и Диадема. Вершина культуры Созвездия! Люди, чья единственная цель состоит в том, чтобы о них сплетничали. Можете ли себе такое представить?
Синн высунул язык и передвинул сигарету к уголку рта.
— Мы, графиня, говорили о Майджстрале и этой дамочке, Йенсен.
— Строгость, — повторила графиня, вернувшись к ранее сделанному заявлению. От злости у нее спина окаменела. — Если Майджстраль такая знаменитость и умеет сматываться, то Йенсен — не такая. И если Майджстралю не удастся никому пристроить Имперскую Реликвию, то…
— Это точно.
Барон Синн глянул на женщину-человека и не дал своей диафрагме судорожно дернуться от раздражения. «Она — союзница, — напомнил он себе. — Пусть и чудачка немыслимая, но зато богатая немыслимая чудачка, которая лично финансирует деятельность Имперской Партии в Созвездии…»
Он бросил сигарету в пепельницу.
— Хорошо, — сказал он. — Придется подключить Котвинна. Мы захватим Йенсен, как только она останется одна. Эта женщина сейчас развлекается с одним типом. Наваррой, — он человек военный, а нам не нужны осложнения.
Анастасия шагнула к барону и взяла его под руку, погладив ладонью мягкий темный мех.
— Вот и славно, — промурлыкала она, открыла рот и повертела языком, что по-хозалихски означало улыбку. Глаза ее радостно сверкали. — Наконец-то решительность.
«Политика, — сказал про себя барон, — частенько состоит в игнорировании фактов».
Сам себя Синн считал прагматиком и пословицами пользовался редко. И то, что он хотя бы мысленно прибег к словесному штампу, означало, что нервы напряжены до предела.
Флайер лейтенанта Наварры парил в ночном небе, а он думал об Амалии Йенсен. «Интересная женщина и на редкость занятная собеседница», — решил он. Полная решимости сохранить Созвездие таким, каким она его себе представляла, подкрепляющая свою точку зрения фактами, наделенная недюжинным умом. Глава политической организации, обладательница черного пояса третьей степени по кикбоксингу, женщина, которая умеет так разговаривать… Странно, что при всем при том Амалия оказалась еще и любительницей растений. В ее доме было полно цветов, и все старательно ухожены.
И все-таки лейтенанту было неловко из-за того, что он отказался от приглашения Николь. Как часто удавалось мужчине, а особенно офицеру с Помпеи, сфотографироваться с членом Человеческой Диадемы? Как жаль, что он попал в такое положение, что не смог выкрутиться и отказаться от приглашения Йенсен.
Устройство связи на пульте управления флайера издало вежливый звон, и Наварра нахмурился. Кто мог звонить ему в такой час? Он нажал кнопку и ответил:
— Наварра.
— Сэр! Говорит офицер Панкат из полиции Пеленга. Видимо, дом вашего покойного дяди сегодня ночью был ограблен.
Наварра был потрясен.
— Правда? — спросил он. И задал другой вопрос: — Но почему?
— От успеха ваших действий в течение нескольких ближайших часов может зависеть судьба Империи, — заявил барон Синн.
«Что ж, — думала сержант Тви, — чего еще ждать, что может быть прекраснее этого?» Судьба Империи … Сердце ее билось чаще, когда эти слова звенели набатом у нее в голове. Уж это явно лучше, чем занудная жизнь на гражданке, когда целыми днями смотришь в окно на бескрайние пустыни и на невыносимых обитателей Зинзлипа. Даже присутствие Котвинна, который был на голову ниже коротышки Тви, угнетало не так, как обычно.
— Котвинн будет выполнять ваши приказы, — продолжил Синн. — Если попадете в беду, он проинструктирован, как спасти вас.
— Я не боюсь трудностей, мой господин, — ответила Тви тоном, в котором, как она надеялась, прозвучала спокойная уверенность.
Синн смерил ее командирским взглядом:
— Бойтесь любых трудностей, Тви. Тогда вы сумеете решить любую проблему, как только она возникнет.
«Почему офицеры всегда так разговаривают? — гадала Тви. — Что подчиненный ни скажет — все не так. Даже за заявления о верности делу и решительности приходится выслушивать нотации». Но ответила она покорно:
— Да, господин.
Графиня Анастасия вышла из глубины комнаты и положила руку на руку барона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
«Интересно, — думал Куусинен, — соображают ли они, что делают?» Он начинал подозревать, что не соображают.
Вообще вся ситуация запутывалась. Он, Куусинен, всего-то и хотел наблюдать за Майджстралем, и, к его удивлению, вдруг оказалось, что те же самые цели преследует половина Имперской Дипломатической Службы.
Тут крылась какая-то тайна. И Куусинен решил, что раскрыть ее должен именно он.
Графиня Анастасия рассматривала свою стройную фигуру, отраженную в окне комнаты. Одета она была в тонкое черное платье с глубоким декольте — длинное, ниспадавшее до пола темной волной. Она прикоснулась к юбке, сняв с нее воображаемую пылинку — как только эти пылинки смеют прилипать к ее платью!
Она нервничала, злилась. «Майджстраль», — злобно шептало ее сознание, и уши сердито склонились вперед. Этот человек ей действительно досаждал.
— Этот Грегор интересовался Йенсен и ее приспешниками. Майджстраль от нее улизнул. Твоя взломщица, Тви, сообщает, что особняк Шолдера разрывается на части — так там вопит вся сигнализация. Что еще вам нужно, чтобы начать действовать?
Рядом с отражением графини в окне появилось отражение барона Синна. Он, как и графиня, курил, и сигарета торчала в уголке его рта. Этого порока — курения — он, как правило, избегал, однако в присутствии Анастасии курил — она, похоже, ценила такие старомодные тонкие любезности.
— У меня только два агента, — сказал барон. — А у Майджстраля тут и слуги, и связи. Если он спер Имперскую Реликвию, то скорее всего ушел в подполье.
— Будь он проклят, этот мерзавец. Почему он не согласился на подкуп?
— Возможно, сын не разделяет убеждений своего папаши.
Анастасия фыркнула. Дым вырвался из ее ноздрей маленькими белыми элегантными струйками, и она залюбовалась своим отражением в окне.
— Ему просто нравится выпендриваться, — заключила она. — Именно поэтому он занялся воровством, связался с этой мерзкой Николь. Только для того, чтобы досадить семье. Я всегда советовала его отцу держать мальчишку в ежовых рукавицах.
— Теперь, моя госпожа, уже слишком поздно.
Графиня скривилась и заметила, что крошка табака прилипла к белоснежному зубу.
— Для строгости, господин мой барон, никогда не поздно.
Так звучало одно из незыблемых правил ее жизни, однако это заявление оказалось несколько подпорчено тем, что ей пришлось соскрести с зуба табачную крошку.
Синн отмолчался.
— А эта Николь, — проговорила Анастасия, не отрывая взгляда от своего отражения, — Николь и Диадема. Вершина культуры Созвездия! Люди, чья единственная цель состоит в том, чтобы о них сплетничали. Можете ли себе такое представить?
Синн высунул язык и передвинул сигарету к уголку рта.
— Мы, графиня, говорили о Майджстрале и этой дамочке, Йенсен.
— Строгость, — повторила графиня, вернувшись к ранее сделанному заявлению. От злости у нее спина окаменела. — Если Майджстраль такая знаменитость и умеет сматываться, то Йенсен — не такая. И если Майджстралю не удастся никому пристроить Имперскую Реликвию, то…
— Это точно.
Барон Синн глянул на женщину-человека и не дал своей диафрагме судорожно дернуться от раздражения. «Она — союзница, — напомнил он себе. — Пусть и чудачка немыслимая, но зато богатая немыслимая чудачка, которая лично финансирует деятельность Имперской Партии в Созвездии…»
Он бросил сигарету в пепельницу.
— Хорошо, — сказал он. — Придется подключить Котвинна. Мы захватим Йенсен, как только она останется одна. Эта женщина сейчас развлекается с одним типом. Наваррой, — он человек военный, а нам не нужны осложнения.
Анастасия шагнула к барону и взяла его под руку, погладив ладонью мягкий темный мех.
— Вот и славно, — промурлыкала она, открыла рот и повертела языком, что по-хозалихски означало улыбку. Глаза ее радостно сверкали. — Наконец-то решительность.
«Политика, — сказал про себя барон, — частенько состоит в игнорировании фактов».
Сам себя Синн считал прагматиком и пословицами пользовался редко. И то, что он хотя бы мысленно прибег к словесному штампу, означало, что нервы напряжены до предела.
Флайер лейтенанта Наварры парил в ночном небе, а он думал об Амалии Йенсен. «Интересная женщина и на редкость занятная собеседница», — решил он. Полная решимости сохранить Созвездие таким, каким она его себе представляла, подкрепляющая свою точку зрения фактами, наделенная недюжинным умом. Глава политической организации, обладательница черного пояса третьей степени по кикбоксингу, женщина, которая умеет так разговаривать… Странно, что при всем при том Амалия оказалась еще и любительницей растений. В ее доме было полно цветов, и все старательно ухожены.
И все-таки лейтенанту было неловко из-за того, что он отказался от приглашения Николь. Как часто удавалось мужчине, а особенно офицеру с Помпеи, сфотографироваться с членом Человеческой Диадемы? Как жаль, что он попал в такое положение, что не смог выкрутиться и отказаться от приглашения Йенсен.
Устройство связи на пульте управления флайера издало вежливый звон, и Наварра нахмурился. Кто мог звонить ему в такой час? Он нажал кнопку и ответил:
— Наварра.
— Сэр! Говорит офицер Панкат из полиции Пеленга. Видимо, дом вашего покойного дяди сегодня ночью был ограблен.
Наварра был потрясен.
— Правда? — спросил он. И задал другой вопрос: — Но почему?
— От успеха ваших действий в течение нескольких ближайших часов может зависеть судьба Империи, — заявил барон Синн.
«Что ж, — думала сержант Тви, — чего еще ждать, что может быть прекраснее этого?» Судьба Империи … Сердце ее билось чаще, когда эти слова звенели набатом у нее в голове. Уж это явно лучше, чем занудная жизнь на гражданке, когда целыми днями смотришь в окно на бескрайние пустыни и на невыносимых обитателей Зинзлипа. Даже присутствие Котвинна, который был на голову ниже коротышки Тви, угнетало не так, как обычно.
— Котвинн будет выполнять ваши приказы, — продолжил Синн. — Если попадете в беду, он проинструктирован, как спасти вас.
— Я не боюсь трудностей, мой господин, — ответила Тви тоном, в котором, как она надеялась, прозвучала спокойная уверенность.
Синн смерил ее командирским взглядом:
— Бойтесь любых трудностей, Тви. Тогда вы сумеете решить любую проблему, как только она возникнет.
«Почему офицеры всегда так разговаривают? — гадала Тви. — Что подчиненный ни скажет — все не так. Даже за заявления о верности делу и решительности приходится выслушивать нотации». Но ответила она покорно:
— Да, господин.
Графиня Анастасия вышла из глубины комнаты и положила руку на руку барона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62