По набережной шел Лось, подняв воротник и согнувшись навстречу ветру.
Темный шарф вился за его спиной, ноги скользили, лицо секло снегом. В
обычный час он возвращался с завода домой, в одинокую квартиру. Жители
набережной привыкли к его широкополой, глубоко надвинутой шляпе, к шарфу,
закрывающему низ лица, к сутулым плечам, и даже, когда он кланялся и ветер
взвивал его поредевшие, белые волосы, - никого уже более не удивлял
странный взгляд его глаз, видевших однажды то, что нельзя видеть
земнородному.
В иные времена какой-нибудь юный поэт непременно бы вдохновился его
сутулой фигурой с развевающимся шарфом, бредущей среди снежных облаков. Но
времена теперь были иные: поэтов восхищали не вьюжные бури, не звезды, не
заоблачные страны, - но - стук молотков по всей стране, шипенье пил, шорох
серпов, свист кос, - веселые, земные песни. В стране в этот год начаты
были постройкою небывалые, так называемые "голубые города".
Прошло полгода со дня возвращения Лося на землю. Улеглось неистовое
любопытство, охватившее весь мир, когда появилась первая телеграмма о
прибытии с марса двух людей. Лось и Гусев съели положенное число блюд на
ста пятидесяти банкетах, ужинах и ученых собраниях. Гусев продал камушки и
золотые безделушки, привезенные с марса, - нарядил жену-Машу, как куклу,
дал несколько сот интервью, завел себе собаку, огромный сундук для одежи и
мотоциклет, стал носить круглые очки, проигрался на скачках, одно время
разъезжал с импрессарио по Америке и Европе, рассказывая про драки с
марсианами, про пауков и про кометы, про то, как они с Лосем едва не
улетели на большую медведицу, - изолгался вконец, заскучал, и, вернувшись
в Россию, основал "Ограниченное Капиталом Акционерное Общество для
Переброски Воинской Части на Планету марс в Целях Спасения Остатков его
Трудового Населения".
Лось работал в Петербурге на механическом заводе, где строил
универсальный двигатель марсианского типа. Предполагалось, что его
двигатель перевернет все устои механики, все несовершенства мировой
экономики. Лось работал не щадя сил, хотя мало верил в то, что какая бы то
ни было комбинация машин способна разрешить трагедию всеобщего счастья.
К шести часам вечера он, обычно, возвращался домой. Ужинал в
одиночестве. Перед сном раскрывал книгу, - детским лепетом казались ему
строки поэта, детской болтовней - измышления романиста. Погасив свет, он
долго лежал, глядел в темноту, - текли, текли одинокие мысли.
В положенный час Лось проходил сегодня по набережной. Облака снега
взвивались в высоту, в бушующую вьюгу. Курились карнизы, крыши. Качались
фонари. Спирало дыхание.
Лось остановился и поднял голову. Ледяной ветер разорвал вьюжные
облака. В бездонно-черном небе переливалась звезда. Лось глядел на нее
безумным взором, - алмазный луч ее вошел в сердце... "Тума, тума, звезда
печали"... Летящие края облаков снова задернули бездну, скрыли звезду. В
это короткое мгновение в памяти Лося с ужасающей ясностью пронеслось
видение, всегда до этого ускользавшее от него...
...............
Сквозь сон послышался шум, будто сердитое жужжание пчел. Раздались
резкие удары, - стук. Спящее тело Аэлиты вздрогнуло, она вздохнула,
пробуждаясь, и затрепетала. Он не видел ее в темноте пещерки, лишь
чувствовал, как стремительно бьется ее сердце. Стук в дверь повторился.
Раздался снаружи голос Тускуба: - "Возьмите их". Лось схватил Аэлиту за
плечи. Она едва слышно сказала:
- Муж мой, сын неба, прощай.
Ее пальцы быстро скользнули по его платью. Тогда Лось ощупью стал
искать ее руку и отнял у нее флакончик с ядом. Она быстро, быстро, - одним
дыханием, - забормотала ему в ухо:
- На мне запрещение, я посвящена царице Магр... По древнему обычаю,
страшному закону Магр - девственницу, преступившую запрет посвящения,
бросают в лабиринт, в колодезь... Ты видел его... Но я не могла
противиться любви, сын неба. Я счастлива. Благодарю тебя за жизнь. Ты сжег
мой разум. Ты вернул меня в тысячелетия хао, во влагу жизни. Благодарю
тебя за смерть, муж мой...
Аэлита поцеловала его, и он почувствовал горький запах яда на ее
губах. Тогда он выпил остатки темной влаги, - ее было много во флакончике:
Аэлита едва успела коснуться его. Удары в дверь заставили Лося подняться,
но сознание уплывало, руки и ноги не повиновались. Он вернулся к постели,
упал на тело Аэлиты, обхватил ее.
Он не пошевелился, когда в пещерку вошли марсиане. Они оторвали его
от жены, прикрыли ее и понесли. Последним усилием он рванулся за краем ее
черного плаща, но вспышки выстрелов, тупые удары отшвырнули его назад к
золотой дверце пещеры...
...............
Преодолевая ветер, Лось побежал по набережной. И снова остановился,
закрутился в снежных облаках, и так же, как тогда, - в тьме небесной, -
крикнул исступленно:
- Жива, жива!.. Немыслимо!.. Нет, невозможно!.. Аэлита, Аэлита!..
Ветер бешеным порывом подхватил это, впервые произнесенное на земле
имя, развеял его среди летящих снегов. Лось сунул подбородок в шарф,
засунул руки глубоко в карманы, побрел, шатаясь, к дому.
У подъезда стоял автомобиль. Белые мухи крутились в дымных столбах
его фонарей. Человек в косматой шубе приплясывал морозными подошвами по
тротуару.
- Я за вами, Мстислав Сергеевич, - крикнул он весело, - пожалуйте в
машину, едем.
Это был Гусев. Он наскоро объяснил: сегодня, в семь часов вечера
радиотелефонная станция Марсова поля ожидает, - как и всю эту неделю,
подачу неизвестных сигналов чрезвычайной силы. Шифр их непонятен. Целую
неделю газеты всех частей света заняты догадками по поводу этих сигналов,
- есть предположение, что они идут с марса. Заведующий радиостанцией
Марсова поля приглашает Лося сегодня вечером принять таинственные волны.
Лось молча прыгнул в автомобиль. Бешено заплясали белые хлопья в
конусах света. Рванулся вьюжный ветер в лицо. Миновали мост, Васильевский
остров, пролетели Николаевским мостом над снежной пустыней Невы, - отсюда
было видно лиловое зарево города, сияние фонарей на мрачной набережной,
направо - огни заводов. Вдали исступленно выла сирена ледокола, где-то
ломающего льды. Миновали многолюдный Невский, залитый светом тысячи окон,
огненных букв, стрел, крутящихся колес над крышами. Лось, сжав руки в
рукавах пальто, опустив голову, постукивал зубами.
Под свистящими деревьями Марсова поля, у домика с круглой крышей
автомобиль стал. Пустынно выли решетчатые башни и проволочные сети,
утонувшие в снежных облаках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45