Это непонятно. Неправильно.
Должно все перевернуться, если я умер. С 914 людей убиваем и мы привыкли,
- что такое человек? приложился в него из винтовки, вот тебе и человек.
Нет, Мстислав Сергеевич, это не так просто. За семь лет свет разве не
перевернулся? Как шубу - кверху мехом - его вывернули. Это мы когда-нибудь
заметим. Так-то. Я знаю - в смертный час мой, - небо затрещит, разорвется.
Убить меня - свет пополам разодрать. Нет, я не падаль. Я ночью, раз, на
возу лежал, раненый, кверху носом, - поглядываю на звезды. Тоска, тошно.
Вошь, думаю, да я, - не все ли равно. Вше пить-есть хочется, и мне. Вше
умирать трудно, и мне. Один конец. В это время гляжу - звезды высыпали,
как просо, - осень была, август. Как задрожит у меня селезенка. Показалось
мне, Мстислав Сергеевич, будто все звезды - это все - я. Все - внутри
меня. Не тот я - не вошь. Нет. Как зальюсь я слезами. Что это такое? Да,
смерть - дело важное. Надо по-новому жизнь переделать. Человек - не вошь.
Расколоть мой череп - ужасное дело, великое покушение. А то - ядовитые
газы выдумали. Жить я хочу, Мстислав Сергеевич. Не могу я в этой темноте
проклятой... Что мы стоим, в самом деле?..
- Она здесь, - сказал Лось тем же странным голосом.
В это время, издалека, по бесчисленным тоннелям пошел грохот.
Задрожал карниз под ногами, дрогнула стена. Посыпались в тьму камни. Волны
грохота прокатились и, уходя, затихли. Это был седьмой взрыв. Тускуб
держал свое слово. По отдаленности взрыва можно было определить, что
Соацера осталась далеко на западе.
Некоторое время шуршали падающие камешки. Стало тихо, еще тише. Гусев
первый заметил, что прекратились вздохи в глубине. Теперь оттуда шли
странные звуки, - шорох, шипение, казалось - там закипала какая-то мягкая
жидкость. Гусев теперь точно обезумел, - раскинул руки по стене и побежал,
вскрикивая, ругаясь, отшвыривая камни.
- Карниз кругом идет. Слышите? Должен быть выход. Чорт, голову
расшиб! - Некоторое время он двигался молча, затем проговорил
взволнованно, откуда-то - впереди Лося, продолжавшего неподвижно стоять у
стены: - Мстислав Сергеевич... ручка... включатель.
Раздался визжащий, ржавый скрип. Ослепительный желтоватый свет
вспыхнул под низким, кирпичным куполом. Ребра плоских его сводов упирались
в узкое кольцо карниза, висящего над круглой, метров десять в поперечнике,
шахтой.
Гусев все еще держался за рукоятку электрического включателя. По ту
сторону шахты, под аркой купола, привалился к стене Лось. Он ладонью
закрыл глаза от режущего света. Затем, Гусев увидел, как Лось отнял руку и
взглянул вниз, в шахту. Он низко нагнулся, вглядываясь. Рука его
затрепетала, точно пальцы что-то стали встряхивать. Он поднял голову,
белые его волосы стояли сиянием, глаза расширились, как от смертельного
ужаса.
Гусев крикнул ему, - что? - и только тогда взглянул вглубь кирпичной
шахты. Там колебалась, перекатывалась коричнево-бурая шкура. От нее шло
это шипение, шуршание, усиливающийся, зловещий шорох. Шкура поднималась,
вспучивалась. Вся она была покрыта обращенными к свету глазами, мохнатыми
лапами...
- Смерть! - закричал Лось.
Это было огромное скопление пауков. Они видимо, плодились в теплой
глубине шахты, поднимаясь и опускаясь всею массой. Теперь, потревоженные
упавшими с купола кирпичами, - сердились и вспучивались, поднимались на
поверхность. Вот, один из них на задранных углами лапах побежал по
карнизу.
Вход на карниз был неподалеку от Лося. Гусев закричал: - Беги! - и
сильным прыжком перелетел через шахту, царапнув черепом по купольному
своду, - упал на корточки около Лося, схватил его за руку и потащил в
проход, в тоннель. Побежали, что было силы.
Редко один от другого горели под сводами тоннеля пыльные фонари.
Густая пыль лежала на полу, в щелях стен, на порогах узких дверей, ведущих
в иные переходы. Гусев и Лось долго шли по этому коридору. Он окончился
залой, с плоскими сводами, с низкими колоннами. Посреди стояла
полуразрушенная статуя женщины с жирным и свирепым лицом. В глубине
чернели отверстия жилищ. Здесь тоже лежала пыль, - на статуе царицы Магр,
на ступенях, на обломках утвари.
Лось остановился, глаза его были остекляневшие, расширенные:
- Их там миллионы, - сказал он, оглянувшись, - они ждут, их час
придет, они овладеют жизнью, населят Марс...
Гусев увлек его в наиболее широкий, выходящий из залы, тоннель.
Фонари горели редко и тускло. Шли долго. Миновали крутой мост,
переброшенный через широкую щель, - на дне ее лежали мертвые суставы
гигантских машин. Далее - опять потянулись пыльные, серые стены. Уныние
легло на душу. Подкашивались ноги от усталости. Лось несколько раз
повторил тихим голосом:
- Пустите меня, я лягу.
Сердце его переставало биться. Ужасная тоска овладевала им, - он
брел, спотыкаясь, по следам Гусева, в пыли. Капли холодного пота текли по
лицу. Лось заглянул туда, откуда не может быть возврата. И, все же, еще
более мощная сила отвела его от той черты, и он тащился, полуживой, в
пустынных, бесконечных коридорах.
Тоннель круто завернул. Гусев вскрикнул. В полукруглой рамке входа
открылось их глазам кубово-синее, ослепительное небо и сияющая льдами и
снегами вершина горы, - столь памятная Лосю. Они вышли из лабиринта близ
тускубовой усадьбы.
ХАО
- Сын неба, сын неба, - позвал тоненький голос. Гусев и Лось
подходили к усадьбе со стороны рощи. Из лазурных зарослей высунулось
востроносое личико. Это был механик Аэлиты, мальчик в серой шубке. Он
всплеснул руками и стал приплясывать, личико у него морщилось, как у
тапира. Раздвинув ветви, он показал спрятанную среди развалин цирка
крылатую лодку.
Он рассказал: - ночь прошла спокойно, перед рассветом раздался
отдаленный грохот и появилось зарево. Он подумал, что сыны неба погибли,
вскочил в лодку и полетел в убежище Аэлиты. Она также слышала взрыв, и с
высоты скалы глядела на пожарище. Она сказала мальчику, - вернись в
усадьбу и жди сына неба, если тебя схватят слуги Тускуба, - умри молча;
если сын неба убит, проберись к его трупу, найди на нем каменный
флакончик, привези мне.
Лось, стиснув зубы, выслушал рассказ мальчика. Затем Лось и Гусев
пошли к озеру, смыли с себя кровь и пыль. Гусев вырезал из крепкого дерева
дубину, без малого с лошадиную ногу.
Сели в лодку, взвились в сияющую синеву.
_____________________________________
Гусев и механик завели лодку в пещеру, легли у входа и развернули
карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Должно все перевернуться, если я умер. С 914 людей убиваем и мы привыкли,
- что такое человек? приложился в него из винтовки, вот тебе и человек.
Нет, Мстислав Сергеевич, это не так просто. За семь лет свет разве не
перевернулся? Как шубу - кверху мехом - его вывернули. Это мы когда-нибудь
заметим. Так-то. Я знаю - в смертный час мой, - небо затрещит, разорвется.
Убить меня - свет пополам разодрать. Нет, я не падаль. Я ночью, раз, на
возу лежал, раненый, кверху носом, - поглядываю на звезды. Тоска, тошно.
Вошь, думаю, да я, - не все ли равно. Вше пить-есть хочется, и мне. Вше
умирать трудно, и мне. Один конец. В это время гляжу - звезды высыпали,
как просо, - осень была, август. Как задрожит у меня селезенка. Показалось
мне, Мстислав Сергеевич, будто все звезды - это все - я. Все - внутри
меня. Не тот я - не вошь. Нет. Как зальюсь я слезами. Что это такое? Да,
смерть - дело важное. Надо по-новому жизнь переделать. Человек - не вошь.
Расколоть мой череп - ужасное дело, великое покушение. А то - ядовитые
газы выдумали. Жить я хочу, Мстислав Сергеевич. Не могу я в этой темноте
проклятой... Что мы стоим, в самом деле?..
- Она здесь, - сказал Лось тем же странным голосом.
В это время, издалека, по бесчисленным тоннелям пошел грохот.
Задрожал карниз под ногами, дрогнула стена. Посыпались в тьму камни. Волны
грохота прокатились и, уходя, затихли. Это был седьмой взрыв. Тускуб
держал свое слово. По отдаленности взрыва можно было определить, что
Соацера осталась далеко на западе.
Некоторое время шуршали падающие камешки. Стало тихо, еще тише. Гусев
первый заметил, что прекратились вздохи в глубине. Теперь оттуда шли
странные звуки, - шорох, шипение, казалось - там закипала какая-то мягкая
жидкость. Гусев теперь точно обезумел, - раскинул руки по стене и побежал,
вскрикивая, ругаясь, отшвыривая камни.
- Карниз кругом идет. Слышите? Должен быть выход. Чорт, голову
расшиб! - Некоторое время он двигался молча, затем проговорил
взволнованно, откуда-то - впереди Лося, продолжавшего неподвижно стоять у
стены: - Мстислав Сергеевич... ручка... включатель.
Раздался визжащий, ржавый скрип. Ослепительный желтоватый свет
вспыхнул под низким, кирпичным куполом. Ребра плоских его сводов упирались
в узкое кольцо карниза, висящего над круглой, метров десять в поперечнике,
шахтой.
Гусев все еще держался за рукоятку электрического включателя. По ту
сторону шахты, под аркой купола, привалился к стене Лось. Он ладонью
закрыл глаза от режущего света. Затем, Гусев увидел, как Лось отнял руку и
взглянул вниз, в шахту. Он низко нагнулся, вглядываясь. Рука его
затрепетала, точно пальцы что-то стали встряхивать. Он поднял голову,
белые его волосы стояли сиянием, глаза расширились, как от смертельного
ужаса.
Гусев крикнул ему, - что? - и только тогда взглянул вглубь кирпичной
шахты. Там колебалась, перекатывалась коричнево-бурая шкура. От нее шло
это шипение, шуршание, усиливающийся, зловещий шорох. Шкура поднималась,
вспучивалась. Вся она была покрыта обращенными к свету глазами, мохнатыми
лапами...
- Смерть! - закричал Лось.
Это было огромное скопление пауков. Они видимо, плодились в теплой
глубине шахты, поднимаясь и опускаясь всею массой. Теперь, потревоженные
упавшими с купола кирпичами, - сердились и вспучивались, поднимались на
поверхность. Вот, один из них на задранных углами лапах побежал по
карнизу.
Вход на карниз был неподалеку от Лося. Гусев закричал: - Беги! - и
сильным прыжком перелетел через шахту, царапнув черепом по купольному
своду, - упал на корточки около Лося, схватил его за руку и потащил в
проход, в тоннель. Побежали, что было силы.
Редко один от другого горели под сводами тоннеля пыльные фонари.
Густая пыль лежала на полу, в щелях стен, на порогах узких дверей, ведущих
в иные переходы. Гусев и Лось долго шли по этому коридору. Он окончился
залой, с плоскими сводами, с низкими колоннами. Посреди стояла
полуразрушенная статуя женщины с жирным и свирепым лицом. В глубине
чернели отверстия жилищ. Здесь тоже лежала пыль, - на статуе царицы Магр,
на ступенях, на обломках утвари.
Лось остановился, глаза его были остекляневшие, расширенные:
- Их там миллионы, - сказал он, оглянувшись, - они ждут, их час
придет, они овладеют жизнью, населят Марс...
Гусев увлек его в наиболее широкий, выходящий из залы, тоннель.
Фонари горели редко и тускло. Шли долго. Миновали крутой мост,
переброшенный через широкую щель, - на дне ее лежали мертвые суставы
гигантских машин. Далее - опять потянулись пыльные, серые стены. Уныние
легло на душу. Подкашивались ноги от усталости. Лось несколько раз
повторил тихим голосом:
- Пустите меня, я лягу.
Сердце его переставало биться. Ужасная тоска овладевала им, - он
брел, спотыкаясь, по следам Гусева, в пыли. Капли холодного пота текли по
лицу. Лось заглянул туда, откуда не может быть возврата. И, все же, еще
более мощная сила отвела его от той черты, и он тащился, полуживой, в
пустынных, бесконечных коридорах.
Тоннель круто завернул. Гусев вскрикнул. В полукруглой рамке входа
открылось их глазам кубово-синее, ослепительное небо и сияющая льдами и
снегами вершина горы, - столь памятная Лосю. Они вышли из лабиринта близ
тускубовой усадьбы.
ХАО
- Сын неба, сын неба, - позвал тоненький голос. Гусев и Лось
подходили к усадьбе со стороны рощи. Из лазурных зарослей высунулось
востроносое личико. Это был механик Аэлиты, мальчик в серой шубке. Он
всплеснул руками и стал приплясывать, личико у него морщилось, как у
тапира. Раздвинув ветви, он показал спрятанную среди развалин цирка
крылатую лодку.
Он рассказал: - ночь прошла спокойно, перед рассветом раздался
отдаленный грохот и появилось зарево. Он подумал, что сыны неба погибли,
вскочил в лодку и полетел в убежище Аэлиты. Она также слышала взрыв, и с
высоты скалы глядела на пожарище. Она сказала мальчику, - вернись в
усадьбу и жди сына неба, если тебя схватят слуги Тускуба, - умри молча;
если сын неба убит, проберись к его трупу, найди на нем каменный
флакончик, привези мне.
Лось, стиснув зубы, выслушал рассказ мальчика. Затем Лось и Гусев
пошли к озеру, смыли с себя кровь и пыль. Гусев вырезал из крепкого дерева
дубину, без малого с лошадиную ногу.
Сели в лодку, взвились в сияющую синеву.
_____________________________________
Гусев и механик завели лодку в пещеру, легли у входа и развернули
карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45