В сосновом лесу у подножья горы к востоку от Отена Артур шевельнулся и открыл глаза.
Он лежал, завернувшись в походный плащ, положив руку на рукоять меча. Плечо и бок занемели и ныли от сокрушительного удара, свалившего его с седла в ходе сраженья, и голова болела немилосердно, но в остальном он был невредим. Его стреноженный конь пасся неподалеку. Его Соратники, человек сорок, подобно ему пробуждались с подернутой туманом зарей нового дня. Трое из них уже были заняты раздуваньем почерневших угольев вчерашнего костра. Другие осторожно несли в кожаных шлемах воду из реки, которая скользила по сверкавшим под утренним солнцем валунам в каких-то пятидесяти шагах. Ратники были веселы, они смеялись и шутили, но вполголоса, боясь пробудить спящего короля.
В ольхе у реки пели птицы, а из узкой лощины, крутой склон которой начинался сразу за рекой, доносилось блеянье овец, верно, какой-то пастушок пересчитывал там свою отару. Звук, внезапный и резкий, заставил взгляд Артура скользнуть туда, где над гребнем леса кружили и перекликались в утреннем тумане черные птицы. Там лежал враг, за которым они гнались с самого поля сраженья. Несколько пленников томились связанные под деревьями, но тридцать или около того убитых лежали не похороненные, и нарождавшийся день оставил их окоченевшие трупы на волю хищных ворон.
Солнце уже перевалило за полдень, когда похоронная команда закончила свою работу, и король повел свой отряд назад к Отену.
За милю до поля битвы отряд, выехав на полянку, наткнулся еще на пару трупов. Гонец, отосланный королем к Бедуиру и Хоелю с посланьем о том, что Артур цел и невредим, гонец, который должен был вернуться с рассветом, наткнулся на двух дезертиров из армии Квинтилиана. Одного дезертира он убил; другой, хотя раненный сам и теперь уже полумертвый от ночного холода и потери крови, убил его самого.
Артур зарубил его собственноручно и галопом погнал коня назад в ставку своего войска.
6
— Договор утратил силу, — объявил Сердик.
Они с Мордредом сидели друг против друга. Встретились они на высокой каменистой косе, надвое рассекавшей известковые холмы. Утро выдалось ясное, и в небесной синеве привольно звенели жаворонки. Вдалеке виднелись дымки, повисшие в неподвижном воздухе над саксонским поселеньем. Тут и там на расчищенных участках среди зарослей ясеня и терновника между пятен белой глины поспевал золотисто-зеленый ячмень — так саксонские крестьяне добывали себе пропитание с этой сухой и нещедрой земли.
Мордред приехал с королевским великолепием. На Совете, членов которого Артур уведомил о своих распоряжениях еще перед отплытием в Малую Британию, не возникло ни малейшего возражения против того, что Мордред взял власть в свои руки; напротив, советники, которых Артур и его Соратники оставили дома, были в большинстве своем седобородыми старцами, и в страхе и горе, вызванном ужасной вестью с поля сражения, с облегченьем приветствовали Мордреда. Мордред, умудренный в делах двора и Совета, осторожничал. Он подчеркивал сомнительность известий, говорил о не умершей еще надежде на то, что отец его жив, отрекался от титула любого, кроме местоблюстителя и регента, и возобновил свои клятву верности Совету и вассальную присягу на верность супруге своего отца. После него взяла слово Гвиневера: она говорила коротко и, явно едва сдерживая слезы, от имени своего супруга и подтвердила свою веру в то, что Мордреда следует облечь властью действовать, как он почитает нужным, и что сама она отказывается от власти и нарекает его единственным правителем. Тронутые ее горем советники приняли ее отречение и тут же порешили послать гонца к Константину Корнуэльскому просить его подтвердить свою верность преемнику Верховного короля.
Наконец, Мордред вновь заговорил о неотложных делах и ясно дал понять, что на следующее утро намерен выехать на юг для переговоров с Сердиком. С собой он возьмет порядочный отряд недавно набранных солдат; поскольку, приближаясь к саксонскому соседу, всегда мудро было явиться, выказывая силу. И в этом Совет тоже единодушно поддержал его. И потому со свитой, подобавшей королю, он встретился лицом к лицу с Сердиком среди известковых холмов.
Саксы тоже явились с пышностью. За походным троном Сердика толпились его тегны, балдахин из яркого цвета материи со вплетенными в нее золотыми и серебряными нитями создавал поистине королевское обрамленье для сидений саксонского правителя и британского регента. Мордред рассматривал Сердика с любопытством. Прошло чуть более года с тех пор, как он в последний раз видел саксонского короля, но за это время Сердик заметно постарел и казался не в лучшем здравии. Подле его трона стоял его внук Киулин, юная копия старого воина, который, если верить слухам, уже породил выводок крепких сыновей.
— Договор утратил силу.
Старый король сказал это, словно бросил вызов, — и пристально наблюдал при этом за Мордредом.
— А почему же еще я к тебе приехал? — По любезному тону британского регента ничего нельзя было распознать. — Если правда, что Верховный король мертв, то договор — тот же самый или пересмотренный, по нашему с тобой соглашению — должен быть подтвержден между нами двумя.
— Пока не станет ясно наверняка, какой смысл в разговорах? — напрямик ответил Сердик.
— Напротив. Когда я в последний раз говорил с отцом, он дал мне полномочия заключить с тобой новое соглашение, хотя признаю, что нет особого смысла обсуждать его до тех пор, пока не будет улажено еще одно дело. Полагаю, тебе не нужно говорить, что я имею в виду?
— Было бы лучше, если б ты перешел к сути, — отозвался Сердик.
— Прекрасно. Недавно до ушей моих дошло, что Синрик, твой сын, вместе с другими твоими тегнами переправился в старые твои земли за Узким морем и что уже сейчас все больше людей ежедневно стекаются под их знамена. Бухты черны от их долгих кораблей. А теперь, когда договор между нашими народами по смерти Верховного короля — если предположить, что известие о ней верно, — лишился силы, что мне думать об этом?
— Мы не готовимся к новой войне. Пока не прибудут доказательства того, что Артур мертв, это была б не только низость, но и безрассудство. — Когда старик глянул на своего молодого собеседника, глаза его странно блеснули. — Наверное, мне следует ясно сказать, что ни в коем случае мы не намерены развязать новую войну. Мы не замышляем воевать с тобой, принц.
— Тогда что вы замышляете?
— Наши мысли лишь о том, что с наступлением франков и распространением на запад племен, которые нам не друзья, и мы, в свою очередь, должны сдвинуться и потесниться на запад. Мои люди жаждут безопасных рубежей. Они собираются, чтобы погрузиться на корабли, но прибудут они с миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120