Накануне сестры напрасно прождали весь день приезда своих мужей: сэр Джордж известил их в письме, что они приедут именно в этот день, но путешественники, задержавшись в Мид-Колдере, не смогли осуществить это намерение. Обитатели пастората стали уже сомневаться, приедут ли они и на следующий день. Леди Стонтон эта задержка принесла даже временное облегчение: она со страхом думала об уязвленной гордости своего мужа при встрече со свояченицей, знавшей его тяжелое и позорное прошлое. Она знала, что, как бы он ни сдерживал своих чувств на людях, она обречена видеть их самые необузданные проявления, когда останется с ним наедине; в результате таких вспышек разрушалось его здоровье, портился характер, а сам он вызывал в ней чувства ужаса и сострадания. Леди Стонтон без конца предупреждала Джини не подавать и виду, что она узнала его, а встретить сэра Джорджа совсем как незнакомого человека, и Джини вновь и вновь обещала поступить именно так.
Джини и сама с беспокойством думала о неловкости приближавшейся встречи; но совесть ее была чиста, а лежавшие на ней теперь многочисленные и несколько необычные домашние хлопоты, а также желание увидеть поскорее мистера Батлера после столь длительной и непривычной разлуки заставляли ее с нетерпением ожидать приезда путешественников. К тому же — стоит ли скрывать истину? — время от времени в голову миссис Батлер закрадывалась мысль, что ее праздничный обед откладывается вот уже второй день и что теперь, на третий день, только немногие из блюд, которые она с таким усердием приготовила и украсила, будет прилично подать на стол… А что же ей делать с остальными? Но от последней заботы она была избавлена внезапным появлением капитана во главе шестерых крепких парней, одетых и вооруженных на манер шотландских горцев.
— Доброе утро, леди Стонтон, надеюсь, вишу вас в добром здравии. Доброе утро и вам, добрейшая миссис Патлер, и прошу вас, пошалуйста, дайте нам чего-нибудь поесть и немного эля и бренди, потому что мы торчали в этом заливе и на болоте с самого рассвета, и все впустую, черт возьми!
С этими словами он сел на стул, сдвинул назад свой бригадирский парик и вытер лоб с непринужденным самодовольством, не обращая никакого внимания на благовоспитанный взгляд удивления, которым леди Стонтон пыталась внушить ему, что он позволяет себе слишком большие вольности.
— А все-таки приятно подумать, — продолжал капитан, с галантным видом обращаясь к леди Стонтон, — что попал в такую переделку ради прекрасной леди или ради шентльмена, который шенат на прекрасной леди, что одно и то ше по сути дела, потому что ешели слушишь мушу, то слушишь и шене, как миссис Патлер очень хорошо знает.
— Послушайте, сэр, — сказала леди Стонтон, — так как вы, по-видимому, предназначаете этот комплимент для меня, то мне, право же, непонятно, какое отношение я или сэр Джордж имеем к вашим утренним приключениям.
— Черт возьми! Это прямо-таки шестоко, миледи! Разве не по особому приказу почтенного доверенного его светлости в Эдинбурге, да еще с ордером на арест в придачу, отправился я на розыски этого самого Донаха Ду на Дунага, чтобы арестовать его и препроводить к сэру Дшордшу, дабы он получил по заслугам, то есть, попросту говоря, отправить его прямехонько на виселицу? И поделом ему, мошеннику, за то, что напугал вашу светлость и еще кое за что, не столь, правда, вашное.
— Напугал меня? — переспросила леди Стонтон. — Да что вы! Я ничего не писала мужу о происшествии у водопада.
— Значит, он от кого-то другого узнал об этом. А то чего ради ему бы вдруг так загорелось найти этого негодяя? Ведь мне пришлось по его указу обшарить все топи да болота в округе, чтобы найти Донаха, а вместо награды мне того гляди шальная пуля могла мозги прошибить.
— Неужели это действительно верно, что вы пытались арестовать этого человека по приказу сэра Джорджа?
— Ну, конечно, по приказу его чести, а то как ше? По мне пусть себе этот парень промышляет своим делом, лишь бы герцогское добро не трогал; но коли почтенному другу герцога угодно его изловить и даже повесить, то пошалуйста, разве мне шалко? Как только мне ночью дали знать об этом деле, я собрал своих самых надешных ребят, велел им надеть юбки и куртки, и на заре мы отправились.
— Напрасно вы им велели так одеться, капитан, — заметила миссис Батлер, — вы же знаете, что парламент издал закон, запрещающий ношение одежды шотландских горцев.
— Та, та, та, потише, миссис Патлер. Закону этому всего два или три года, так что он слишком свешенький, чтобы сюда дойти; и потом, как ребята станут карабкаться на горы в штанах? Меня мутит от одного их вида. Так вот, я знал очень хорошо, где скрывается этот самый Донах, и на самом деле, когда мы туда пришли, я сразу увидел, что еще вчера они все там были: и листья примяты, и зола кругом, и очаг еще даже не погас. Видать, кто-то их предупредил, потому что я обыскал все долины и ущелья, словно охотился на оленя, и черта с два я их нашел! Пропали, да и только, дьявол их возьми!
— Наверно, он переправился через залив в Ковал, — сказал Дэвид, а Рубен, рано утром ходивший за орехами, добавил, что видел лодку, направлявшуюся в бухту Кэрда. Место это было хорошо известно мальчикам, но их менее предприимчивый отец о нем не знал.
— Черт возьми, — сказал Дункан, — тогда я только допью свое бренди с водой и отправлюсь, потому что они, наверно, прячутся сейчас в роще. Донах — умный дьявол и понимает, что, коли труба коптит, лучше сесть поблише к печке. Он думает, что никому и в голову не придет искать его так близко! Прошу вашу милость простить меня за то, что я так быстро ухошу, но зато я скоро вернусь и притащу вам этого Донаха шивьем или ше одну его голову, что тоше не так уш плохо. Надеюсь провести приятный вечер в вашем обществе, ваша милость, и надеюсь свести счеты с мистером Патлером в триктраке за те четыре пенса, что он у меня выиграл. Мистеру Патлеру надо поторапливаться домой, а то как бы ему не вымокнуть, вон дошдь собирается. С этими словами, сопровождаемыми бесчисленными поклонами и извинениями за то, что он так скоро оставил дам (они весьма охотно его извинили), и уверениями в своем быстром возвращении, в чем Джини и так не сомневалась благодаря имевшемуся у нее в доме бренди, Дункан вышел из пастората и, собрав своих помощников, принялся обыскивать густую рощу, отделявшую небольшую долину от бухты Кэрда. Дэвид, к которому капитан особенно благоволил за его смелость и находчивость, выскользнул незаметно из дома, чтобы присутствовать при расправе, чинимой этим великим человеком.
ГЛАВА LII
Я за тобой послал,
Чтоб научить военному искусству,
Чтоб имя Толбота в тебе воскресло,
Когда иссохшей страстью, бессильем
Прикован к ложу будет твой отец;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167