— Итак?.. — мягко произнёс он.
Затем момент спокойствия прошёл; вернулась ярость.
— Давайте! — рявкнул он, подгоняя собравшихся рукой, будто стадо. — Танцуем!
Взяв Королеву Галатею под руку, он прошёл к центру зала; за ним последовало множество других пар. Они все приняли «учтивую» предварительную позицию. Грохнула музыка и танец начался.
Музыка представляла собой свободную интерпретацию джаза и свинга — очень древних форм искусства, раскопанных дворцовыми политическими исследователями. Громкие звуки труб, сопровождаемые живым, но монотонным ритмом ударных, неизменной высоты. Сходная комбинация монотонности и живости характеризовала и сами танцевальные движения. Они были стилизованы до крайности: синкопированные, негибкие, перемежаемые небольшими прыжками каждые несколько тактов. Причём они должны были исполняться точно и безошибочно.
Непосвящённому наблюдателю такое представление показалось бы несколько странным, но так и должно было быть. Этот танец являлся инструментом политики, предназначенным для кондиционирования нервной системы и приведения её в соответствие с требованиями политики. Тщательно стилизованная последовательность движений, специально подогнанная к нервным ритмам, была особенно эффективна для воспитания автоматического восприятия власти. В данном окружении это означало более близкую идентификацию с личностью Короля Максима, жизненностью его правления и праведности его целей. По сути дела, этот танец был значительным шагом к тому, чтобы запрячь всех и каждого в ритуальный танец его правления, и в последнее время Максим настаивал, чтобы его танцевали все больше и больше.
Инструктора политического танца ходили среди дёргающихся пар, следя за тем, чтобы все выполняли его правильно. Джандрак огляделся в поисках партнёрши, но в этот момент его хлопнули по плечу.
— Пройдите, пожалуйста с нами, полковник.
За ним стояли два сержанта в форме Политической Полиции.
— Ради космоса… — начал было он, затем прервался.
Стоявшие вокруг него офицеры отодвигались, избегая смотреть ему в глаза и стараясь выглядеть незаметными. Один из сержантов сделал короткий жест, приглашающий следовать за ними, повернулся и пошёл. Джандрак двинулся следом, рассерженный, чувствуя себя униженным. Он совсем не так представлял себе завершение сегодняшнего вечера. Он планировал завершить его с женой или дочерью какого-нибудь вельможи, в одном из множества имеющихся в наличии будуаров…
Они поднялись на пролёт по широкой мраморной лестнице и пошли по балкону, тянувшемуся по всей длине бального зала. Внизу прыгающие и дёргающиеся фигуры продолжали поворачиваться и прыгать. Джандрак был бы более спокоен относительно последствий танца и будущего всего королевства в целом, если бы сам король не практиковал этот танец; но таким образом он погружался в собственные фантазии и тащил королевство за собой.
По другую сторону бального зала Джандрак заметил Хинкина — создателя танца — смотревшего из затенённого алькова. Зловещая фигура в обтягивающей чёрной одежде, он был маленьким тощим и таким сгорбленным, что его можно было назвать горбуном. Учёный-политик и нервный специалист — по слухам, пытки являлись одним из его хобби — наблюдал за танцем со зловещей улыбкой на угловатом лице. Сам он не танцевал, но его плечи непристойно дёргались в ритм музыки.
Когда они вышли из зала, звуки бала стихли. Джандрака провели по коридорам нейтрального серого цвета в крыло, где располагались конторы Дворцовой Полиции, Политический Отдел. Эта часть крыла была принизана атмосферой тягостной и угрожающей. Джандрак попадал сюда и раньше, но не для допроса.
Через дверь, которая за ним тут же закрылась, они прошли в длинный предбанник с мягким ковром на полу, затем через похожую дверь в почти точно такой же предбанник. Везде царила мёртвая тишина, несмотря на то, что в помещениях сидели женщины-секретарши в форме (все лесбиянки — женщин другого типа в Политическую Полицию не принимали). Джандрак понял, что его ведут в какое-то внутреннее святилище.
Последнюю дверь сержанты закрыли за ним, но сами не стали входить. Перед Джандраком был стол с лампой на нём, и это был единственный источник света в комнате. За столом, глядя на него ледяным взглядом, исдел Гринсект, ужасный шеф Политического Отдела.
Джандрак знал полицейского шефа только в лицо. Причины бояться его были у каждого. Это был человек из стали, выглядел стальным, выглядел сильным, был сильным. Его серые, с полным отсутствием юмора, глаза поблёскивали в свете лампы, когда он кивком подозвал Джандрака и приказал ему сесть.
— Король недоволен вами, — сказал он зрелым, но мрачным голосом. — Вы находитесь под подозрением.
— Но почему? — возразил Джандрак. — Я верно служу королю. Я выполнял особые поручения для него… — он прервался, слегка смутившись, не зная, до каких пределов Гринсект был посвящён в схемы и политику Максима.
— Вы можете говорить свободно, — Гринсект махнул рукой. — Я знаю все о ваших обязанностях и о причинах, вызвавших их к жизни. Теперь, насчёт вашего визита в Сморн…
— Я выполнил свою задачу в точном соответствии с инструкциями, — горячо настаивал Джандрак. — Не меня надо винить в том, что получилось не так, как планировалось, из-за возникновения других факторов.
— Это вы так говорите, естественно. Насколько истинны ваши заверения — это известно только вам… на данный момент времени, имеется в виду.
— Погибшие флоты отправили к Сморну после моего отлёта. Я не мог рассказать о них бунтовщикам.
— Вы посетили историка, Грэйма Либера, не так ли?
— Ну, да… посетил.
— А зачем вы это сделали?
— Принц Пер… Лжепринц попросил меня передать ему привет, — с болью признался Джандрак. — Это все.
Гринсект кратко кивнул.
— Об историке Либере мы знаем все, — со значением проговорил он. — Так что вам придётся признать, что ваши отношения с Домом Лоренцев не только официальные? Что вы могли бы передать информацию обратно на Сморн?
— Да зачем я бы стал это делать? — взорвался Джандрак. — У меня нет абсолютно никаких причин это делать. Как насчёт Пятна? Этот план тоже провалился?
— Пятно на пути к Сморну, — подтвердил Гринсект. — Будет ли Передан на месте, чтобы его встретить, или же окажется в десяти тысячах световых лет оттуда, бомбя водородными владения короля — только время покажет.
Ситуация начинала давить на Джандрака. Контуры комнаты были почти невидимы в полутьме. Был только маленький островок света от лампы, слабо освещённые черты лица Гринсекта с одной стороны, и его собственного — с другой, в то время как он потел перед спокойной, неспешной логикой полицейского шефа. Создавалось впечатление, что Гринсект что-то поддерживает, играет с ним в кошки-мышки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42