.. Господин из полиции…
Я тебе рассказывала про Уильяма.
Тот утвердительно кивнул головой, но, кажется, не совсем понял, о чем идет речь.
— Он хотя и сказал «да», но до него не дошло, о чем я говорю, — произнесла женщина, не обращая внимания на матроса. — Никак не может привыкнуть к французскому… Но парень хороший… Дома у него жена и дети…
Покажи фотографию, Ян!.. Фотографию, да…
Мужчина достал из кармана фотографию. На ней была изображена молодая женщина, сидящая на крыльце дома, и два маленьких ребенка, играющих перед ней на траве.
— Близняшки! — пояснила хозяйка бара. — Ян иногда заходит сюда пообедать, потому что здесь у нас по-семейному. Это он принес баранью ногу и персики.
Мегрэ взглянул на девицу, которая по-прежнему и думать не думала прятать грудь.
— А… эта…
— Сильви, крестница Уильяма…
— Крестница?
— Да нет, не по-церковному!.. Он даже не присутствовал на ее крестинах… Сильви, а ты вообще крещеная?
— Конечно!
Девушка без всякого аппетита ковырялась в тарелке, продолжая по-прежнему с опаской посматривать на Мегрэ.
— Уильям любил ее… Она жаловалась ему на свои беды… А он ее утешал…
Мегрэ сидел на табурете, уперев локти в колени и положив подбородок на скрещенные руки. Толстуха тем временем натирала чеснок для салата, подлинного шедевра кулинарного искусства.
— Вы уже обедали?
— Да… — солгал комиссар. — Я…
— Потому, что вежливость так требует сказать… Да у нас тут просто, без церемоний… Правда, Ян?.. Поглядите-ка на него! Согласно кивает, хотя ни черта не понял… Ей-богу, нравятся мне эти мальчики с Севера!..
Попробовав салат, она добавила немного оливкового масла с фруктовым запахом. Скатерть отсутствовала, да и сам стол был далеко не самый чистый. Видневшаяся на кухне лестница, должно быть, вела в погреб. В углу стояла швейная машинка.
А на дворе сияло такое солнце, что подвальное окошко выглядело ослепительным прямоугольником, по сравнению с которым комната, казалось, была погружена в прохладный полумрак.
— Вы можете меня расспрашивать… Сильви уже знает… Что касается Яна…
— Вы давно содержите этот бар?
— Да, наверно, уж лет пятнадцать… Я вышла замуж за англичанина, бывшего акробата, так что к нам ходили все английские моряки, а потом еще артисты из мюзик-холла… А девять лет назад муж утонул во время регаты… Его наняла одна баронесса, у которой целых три судна. Да вы наверняка о ней слышали…
— А что потом?
— Ничего. Содержу бар…
— У вас много клиентов?
— А я за них не держусь… Это скорее мои друзья, как Ян, как Уильям… Они знают, что я живу тут одна-одинешенька и что я люблю компанию… Вот и приходят выпить бутылочку-другую. Кто-то принесет рыбки или курочку, а я что-нибудь состряпаю…
Она принялась разливать вино и заметила, что Мегрэ сидит перед пустым столом.
— Сильви, принеси рюмку комиссару!
Та молча поднялась и направилась к бару. Халат она надела прямо на голое тело. А домашние туфли на босу ногу. Проходя мимо Мегрэ, она толкнула его и даже не извинилась. За то короткое время, пока Сильви находилась в баре, женщина успела шепнуть:
— Будьте осторожны… Она обожала Уилла… Это стало для нее большим потрясением…
— Она ночует здесь?
— Иногда да… Иногда нет…
— А чем она занимается?
Женщина осуждаюше взглянула на Мегрэ, будто хотела сказать: «Что это вы, комиссар уголовной полиции, задаете мне подобные вопросы?»
А вслух произнесла:
— О, это спокойная девушка и ни капли не испорченная.
— А Уильям знал?..
И снова тот же взгляд. Неужели, мол, она ошиблась насчет Мегрэ? И тот ничего не понимает? И, значит, придется расставлять все точки над «i»?
Ян уже закончил есть. Он ждал, когда ему удастся вставить слово, но женщина, обо всем догадавшись, его опередила:
— Конечно! Ты можешь идти, Ян… Вечером придешь?
— Если хозяева уйдут в казино…
Он встал, явно сомневаясь, стоит ли совершать традиционный ритуал прощания. Но женщина подставила ему лоб, и он машинально ткнулся в него губами, немного покраснев из-за присутствия Мегрэ. Возле двери он столкнулся с Сильви, возвращавшейся с бокалом в руке.
— Ты уже уходишь?
— Да…
Он точно так же чмокнул ее в лоб, неуклюже взмахнул рукой в сторону Мегрэ и, споткнувшись о ступеньку, буквально вынырнул на улицу, успев при этом поправить фуражку.
— Парень не то что большинство других матросов с яхт, во все тяжкие не пускается. Предпочитает сюда приходить…
Хозяйка бара тоже закончила есть. И теперь удобно устроилась, положив локти на стол.
— Сделаешь нам кофе, Сильви?
С улицы почти не доносилось никаких звуков. Если бы не прямоугольник солнечного света, даже не определить, что там — день или ночь.
Стоявший в центре каминной полки будильник отмеривал убегающее время.
— Итак, что вы конкретно хотите знать?.. За ваше здоровье!.. Это виски еще осталось от Уильяма…
— Как вас зовут?
— Жажа… Но чтобы подразнить меня, они иногда кличут меня толстушкой Жажа…
Она опустила глаза на свою весьма внушительных размеров грудь, возлежавшую на столе.
— А вы давно познакомились с Уильямом?
Сильви уселась на прежнее место и, положив подбородок на руку, неотрывно смотрела на Мегрэ. Рукав ее халата лежал на тарелке.
— Мне кажется, мы с ним почти всегда были знакомы. Но его фамилию узнала только на прошлой неделе… Нужно вам сказать, что, когда был жив мой муж, бар «Либерти» гремел на всю округу… Сюда постоянно заглядывали артисты, художники… А это привлекало и богатых посетителей, что приходили на них поглазеть… Особенно владельцев яхт, они ведь почти сплошь чудаки да гуляки… Помню, в те времена я частенько видела Уильяма: в белой кепочке, с друзьями и с хорошенькими девицами… Они сидели тут допоздна целой ватагой и угощали друг друга по очереди…
Потом муж умер… Мне пришлось на целый месяц закрыть кафе… Не сезон был… А на следующую зиму я провалялась три недели в больнице с перитонитом…
Кое-кто этим воспользовался, чтобы открыть еще одно подобное заведение в порту… С той поры здесь тихо…
Я даже не особенно забочусь о привлечении клиентов…
Однажды я вновь увидела Уильяма, вот тогда мы с ним по-настоящему и познакомились… Он напился… Рассказывал всякие истории… Потом заснул на диване, потому что уже не стоял на ногах…
— Он всегда носил кепку яхтсмена?
— Нет! Он уже успел измениться. А когда, бывало, выпьет, и вовсе начинал грустить. Но он привык приходить ко мне время от времени…
— Вы знали, по какому адресу он жил?
— Нет. Мне его расспрашивать было ни к чему. А сам он о своих делах никогда не рассказывал…
— Он долго тут оставался?
— Когда три дня, когда четыре… Приносил еду… Или давал денег, чтобы я сходила на рынок… Говорил, что нигде так вкусно не кормят, как здесь…
Мегрэ снова посмотрел на розовое мясо бараньей ноги, на остатки душистого салата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Я тебе рассказывала про Уильяма.
Тот утвердительно кивнул головой, но, кажется, не совсем понял, о чем идет речь.
— Он хотя и сказал «да», но до него не дошло, о чем я говорю, — произнесла женщина, не обращая внимания на матроса. — Никак не может привыкнуть к французскому… Но парень хороший… Дома у него жена и дети…
Покажи фотографию, Ян!.. Фотографию, да…
Мужчина достал из кармана фотографию. На ней была изображена молодая женщина, сидящая на крыльце дома, и два маленьких ребенка, играющих перед ней на траве.
— Близняшки! — пояснила хозяйка бара. — Ян иногда заходит сюда пообедать, потому что здесь у нас по-семейному. Это он принес баранью ногу и персики.
Мегрэ взглянул на девицу, которая по-прежнему и думать не думала прятать грудь.
— А… эта…
— Сильви, крестница Уильяма…
— Крестница?
— Да нет, не по-церковному!.. Он даже не присутствовал на ее крестинах… Сильви, а ты вообще крещеная?
— Конечно!
Девушка без всякого аппетита ковырялась в тарелке, продолжая по-прежнему с опаской посматривать на Мегрэ.
— Уильям любил ее… Она жаловалась ему на свои беды… А он ее утешал…
Мегрэ сидел на табурете, уперев локти в колени и положив подбородок на скрещенные руки. Толстуха тем временем натирала чеснок для салата, подлинного шедевра кулинарного искусства.
— Вы уже обедали?
— Да… — солгал комиссар. — Я…
— Потому, что вежливость так требует сказать… Да у нас тут просто, без церемоний… Правда, Ян?.. Поглядите-ка на него! Согласно кивает, хотя ни черта не понял… Ей-богу, нравятся мне эти мальчики с Севера!..
Попробовав салат, она добавила немного оливкового масла с фруктовым запахом. Скатерть отсутствовала, да и сам стол был далеко не самый чистый. Видневшаяся на кухне лестница, должно быть, вела в погреб. В углу стояла швейная машинка.
А на дворе сияло такое солнце, что подвальное окошко выглядело ослепительным прямоугольником, по сравнению с которым комната, казалось, была погружена в прохладный полумрак.
— Вы можете меня расспрашивать… Сильви уже знает… Что касается Яна…
— Вы давно содержите этот бар?
— Да, наверно, уж лет пятнадцать… Я вышла замуж за англичанина, бывшего акробата, так что к нам ходили все английские моряки, а потом еще артисты из мюзик-холла… А девять лет назад муж утонул во время регаты… Его наняла одна баронесса, у которой целых три судна. Да вы наверняка о ней слышали…
— А что потом?
— Ничего. Содержу бар…
— У вас много клиентов?
— А я за них не держусь… Это скорее мои друзья, как Ян, как Уильям… Они знают, что я живу тут одна-одинешенька и что я люблю компанию… Вот и приходят выпить бутылочку-другую. Кто-то принесет рыбки или курочку, а я что-нибудь состряпаю…
Она принялась разливать вино и заметила, что Мегрэ сидит перед пустым столом.
— Сильви, принеси рюмку комиссару!
Та молча поднялась и направилась к бару. Халат она надела прямо на голое тело. А домашние туфли на босу ногу. Проходя мимо Мегрэ, она толкнула его и даже не извинилась. За то короткое время, пока Сильви находилась в баре, женщина успела шепнуть:
— Будьте осторожны… Она обожала Уилла… Это стало для нее большим потрясением…
— Она ночует здесь?
— Иногда да… Иногда нет…
— А чем она занимается?
Женщина осуждаюше взглянула на Мегрэ, будто хотела сказать: «Что это вы, комиссар уголовной полиции, задаете мне подобные вопросы?»
А вслух произнесла:
— О, это спокойная девушка и ни капли не испорченная.
— А Уильям знал?..
И снова тот же взгляд. Неужели, мол, она ошиблась насчет Мегрэ? И тот ничего не понимает? И, значит, придется расставлять все точки над «i»?
Ян уже закончил есть. Он ждал, когда ему удастся вставить слово, но женщина, обо всем догадавшись, его опередила:
— Конечно! Ты можешь идти, Ян… Вечером придешь?
— Если хозяева уйдут в казино…
Он встал, явно сомневаясь, стоит ли совершать традиционный ритуал прощания. Но женщина подставила ему лоб, и он машинально ткнулся в него губами, немного покраснев из-за присутствия Мегрэ. Возле двери он столкнулся с Сильви, возвращавшейся с бокалом в руке.
— Ты уже уходишь?
— Да…
Он точно так же чмокнул ее в лоб, неуклюже взмахнул рукой в сторону Мегрэ и, споткнувшись о ступеньку, буквально вынырнул на улицу, успев при этом поправить фуражку.
— Парень не то что большинство других матросов с яхт, во все тяжкие не пускается. Предпочитает сюда приходить…
Хозяйка бара тоже закончила есть. И теперь удобно устроилась, положив локти на стол.
— Сделаешь нам кофе, Сильви?
С улицы почти не доносилось никаких звуков. Если бы не прямоугольник солнечного света, даже не определить, что там — день или ночь.
Стоявший в центре каминной полки будильник отмеривал убегающее время.
— Итак, что вы конкретно хотите знать?.. За ваше здоровье!.. Это виски еще осталось от Уильяма…
— Как вас зовут?
— Жажа… Но чтобы подразнить меня, они иногда кличут меня толстушкой Жажа…
Она опустила глаза на свою весьма внушительных размеров грудь, возлежавшую на столе.
— А вы давно познакомились с Уильямом?
Сильви уселась на прежнее место и, положив подбородок на руку, неотрывно смотрела на Мегрэ. Рукав ее халата лежал на тарелке.
— Мне кажется, мы с ним почти всегда были знакомы. Но его фамилию узнала только на прошлой неделе… Нужно вам сказать, что, когда был жив мой муж, бар «Либерти» гремел на всю округу… Сюда постоянно заглядывали артисты, художники… А это привлекало и богатых посетителей, что приходили на них поглазеть… Особенно владельцев яхт, они ведь почти сплошь чудаки да гуляки… Помню, в те времена я частенько видела Уильяма: в белой кепочке, с друзьями и с хорошенькими девицами… Они сидели тут допоздна целой ватагой и угощали друг друга по очереди…
Потом муж умер… Мне пришлось на целый месяц закрыть кафе… Не сезон был… А на следующую зиму я провалялась три недели в больнице с перитонитом…
Кое-кто этим воспользовался, чтобы открыть еще одно подобное заведение в порту… С той поры здесь тихо…
Я даже не особенно забочусь о привлечении клиентов…
Однажды я вновь увидела Уильяма, вот тогда мы с ним по-настоящему и познакомились… Он напился… Рассказывал всякие истории… Потом заснул на диване, потому что уже не стоял на ногах…
— Он всегда носил кепку яхтсмена?
— Нет! Он уже успел измениться. А когда, бывало, выпьет, и вовсе начинал грустить. Но он привык приходить ко мне время от времени…
— Вы знали, по какому адресу он жил?
— Нет. Мне его расспрашивать было ни к чему. А сам он о своих делах никогда не рассказывал…
— Он долго тут оставался?
— Когда три дня, когда четыре… Приносил еду… Или давал денег, чтобы я сходила на рынок… Говорил, что нигде так вкусно не кормят, как здесь…
Мегрэ снова посмотрел на розовое мясо бараньей ноги, на остатки душистого салата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28