Уже смеркаться начинало… Он увидел меня…
Остановил машину…
А я давай кричать: «Получай!.. Получай!.. Это за тебя!.. А это за нее!..»
Жажа откинулась на кровать и вся скрючилась, поджав ноги к груди. Лицо ее было мокрым от пота и слез.
— Как он уехал, не знаю… Должно быть, оттолкнул меня, захлопнул дверцу… А я осталась стоять одна посреди дороги, меня чуть автобус не сшиб. Нож куда-то делся… Видимо, в машине он…
Вот она, единственная деталь, которую Мегрэ упустил из виду в своих рассуждениях: умирающий Уильям Браун все-таки догадался отшвырнуть нож в кусты!
— Я вернулась поздно…
— Понимаю… заходили в бистро, в одно, другое…
— А очнулась у себя дома, на кровати, но так везде болело, так плохо, что хуже и не бывает…
Внезапно Жажа опять приподнялась и закричала:
— Не пойду я в Агно!.. Не пойду!.. Хоть все на меня навалитесь, чтоб туда меня спровадить! Врач ведь сказал: скоро сдохну… И если эта шлю…
Громко заскрипел, проскользив по полу, стул. Это Сильви потянула его на себя, чтобы сесть, но потеряла сознание.
Она медленно, плавно осела боком на стул, но обморок был настоящий. Ноздри сжались и края их пожелтели. Глаза ввалились.
— Так ей и надо! — заорала Жажа. — Оставьте ее!..
А впрочем, нет… Не знаю… Ничего больше не знаю…
Может, это все штучки Жозефа… Сильви!.. Девочка моя!
Сильви…
Мегрэ склонился над девушкой. Похлопал по рукам и щекам.
Но все же заметил, как Жажа снова поднесла ко рту бутылку и влила в себя солидную порцию алкоголя, после чего изошлась в кашле.
Наконец толстуха успокоилась, вздохнула, как кукла завалилась на кровать и спрятала голову в подушку.
Только тогда Мегрэ поднял Сильви на руки, отнес на первый этаж и смочил ей лоб холодной водой.
— Ложь! — произнесла девушка, едва придя в себя.
Отчаяние на ее лице, глубокое, искреннее!
— Вы обязательно должны понять, что все это неправда… Я вовсе не стараюсь казаться лучше, чем я есть на самом деле… Но это неправда!.. Я очень люблю Жажа!.. Это он захотел… Понимаете?.. Несколько месяцев подряд смотрел на меня сладкими глазками…
И упрашивал… Разве я могла ему отказать, когда я каждый вечер то с одним, то с другим…
— Тсс! Потише…
— Да пусть слышит! Если бы хоть немного подумала, все бы поняла… Я даже не стала ничего говорить Жозефу из опасения, что тот воспользуется удобным случаем… И назначила Уильяму свидание…
— Одно-единственное?
— Одно-единственное… Представляете!.. Да, он и впрямь купил мне коробку шоколадных конфет… Просто с ума сошел… Так себя чудно вел, что мне даже страшно стало… Обращался со мной, будто я маленькая девочка какая-то…
— Все?
— Я не знала, что Жажа его… Нет! Клянусь! Я грешила скорее на Жозефа… И боялась… Он велел мне пойти в «Босежур», сказал, кое-кто деньги принесет…
Сильви помолчала немного, а затем уже тише добавила:
— А что я могла сделать?
Сверху донеслись стоны. Такие же, как и раньше.
— Она очень серьезно ранена?
Мегрэ пожал плечами и отправился по лестнице наверх. Жажа спала, но тяжело, беспокойно, то и дело постанывая.
Когда комиссар вернулся, Сильви напряженно прислушивалась к доносившимся сверху звукам.
— Заснула! — прошептал он. — Тсс!
Сильви не понимала, что от нее хочет Мегрэ, и с ужасом смотрела, как он набивал себе новую трубку.
— Оставайтесь с ней… А когда проснется, скажите ей, что я уехал… навсегда…
— Но…
— Мол, она уснула, и ей приснился кошмар, и…
— Нет… Я не понимаю… А Жозеф?
Мегрэ заглянул ей прямо в глаза. Руки он держал в карманах. И когда вынул их оттуда, Сильви увидела в одной из них двадцать знакомых денежных купюр.
— Вы его любите?
Она немного замялась, но ответила:
— Сами знаете, без мужчины не обойтись! Иначе…
— А Уильям?
— Это другое… Он был из другого мира… Он…
Мегрэ направился к двери. И только когда повернул ключ в замочной скважине, обернулся:
— Постарайтесь, чтобы о баре «Либерти» больше разговоров не возникало… Договорились?..
С улицы в открытую дверь повеяло холодом. От земли тянуло, сыростью, будто легкий туман стелился.
— Я не думала, что вы такой… — пробормотала Сильви. Она растерялась и не могла найти нужных слов. — Я… Жажа… Я клянусь, это самая лучшая женщина на всем белом свете…
Мегрэ повернулся и, пожав плечами, зашагал в сторону порта, но чуть поодаль, за ближайшим фонарем, остановился, чтобы разжечь потухшую трубку.
Глава 11
Любовная история
Сидевший закинув ногу на ногу, Мегрэ принял более строгую позу и, посмотрев в глаза собеседника, протянул ему гербовый лист бумаги.
— Можно взглянуть?.. — спросил Гарри Браун, кинув беспокойный взгляд на заднюю дверь, за которой находились секретарь и машинистка.
— Это ваше.
— Я хочу вас заверить, что готов выплатить им компенсацию… Скажем, по сто тысяч франков каждой… Вы меня понимаете?.. Вопрос не в деньгах, важно избежать скандала… Если эти четыре женщины явятся туда и…
— Понимаю.
Из окна открывался вид на пляж Жуан-ле-Пена: множество людей в пляжных костюмах загорали, лежа на песке, три девушки под наблюдением высокого и худого тренера выполняли гимнастические упражнения, а вдоль берега, от одной группы отдыхающих к другой, шел алжирец с корзинкой арахиса.
— Как вы считаете, сотня тысяч франков…
— Очень хорошо! — произнес Мегрэ, вставая.
— Вы не притронулись к бокалу.
— Благодарю вас.
Гарри Браун, вежливый, напомаженный, заколебался на какое-то мгновение, но потом все-таки решился:
— Признаться, господин комиссар, я посчитал вначале, что вы настроены враждебно по отношению ко мне… Во Франции…
— Да…
Мегрэ направился к двери. Браун двинулся вслед за ним, продолжая говорить, но уже не столь уверенным тоном:
— …скандал не имел бы такого резонанса, как…
— Доброй ночи, месье!
Мегрэ поклонился, не протянув руки, и вышел из гостиничного номера, где только и делали, что ворочали делами по продаже и купле шерсти.
— Во Франции… Во Франции… — проворчал комиссар, спускаясь по лестнице, покрытой пурпурной ковровой дорожкой.
Ну и что, Франция? Как назвать отношения Гарри Брауна с той женщиной с мыса Ферра?
Любовная история!
А тогда… вся эта история с Уильямом, с Жажа и Сильви?..
И Мегрэ брел вдоль пляжа, обходя полуголые загорелые тела в разноцветных купальниках и плавках.
Возле кабинки тренера-физкультурника его ждал Бутиг.
— Ну и как?
— Дело закрыто!.. Уильям Браун убит неизвестным преступником, пытавшимся завладеть его бумажником.
— Но ведь…
— Что?.. Чем меньше шума, тем лучше!.. А значит…
— И все-таки…
— Чем меньше шума, тем лучше! — повторил Мегрэ, следя за тем, как по ровной голубой глади неслись несколько каноэ.
— Вы видите вон ту молодую женщину в зеленом купальнике?
— У нее худые бедра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Остановил машину…
А я давай кричать: «Получай!.. Получай!.. Это за тебя!.. А это за нее!..»
Жажа откинулась на кровать и вся скрючилась, поджав ноги к груди. Лицо ее было мокрым от пота и слез.
— Как он уехал, не знаю… Должно быть, оттолкнул меня, захлопнул дверцу… А я осталась стоять одна посреди дороги, меня чуть автобус не сшиб. Нож куда-то делся… Видимо, в машине он…
Вот она, единственная деталь, которую Мегрэ упустил из виду в своих рассуждениях: умирающий Уильям Браун все-таки догадался отшвырнуть нож в кусты!
— Я вернулась поздно…
— Понимаю… заходили в бистро, в одно, другое…
— А очнулась у себя дома, на кровати, но так везде болело, так плохо, что хуже и не бывает…
Внезапно Жажа опять приподнялась и закричала:
— Не пойду я в Агно!.. Не пойду!.. Хоть все на меня навалитесь, чтоб туда меня спровадить! Врач ведь сказал: скоро сдохну… И если эта шлю…
Громко заскрипел, проскользив по полу, стул. Это Сильви потянула его на себя, чтобы сесть, но потеряла сознание.
Она медленно, плавно осела боком на стул, но обморок был настоящий. Ноздри сжались и края их пожелтели. Глаза ввалились.
— Так ей и надо! — заорала Жажа. — Оставьте ее!..
А впрочем, нет… Не знаю… Ничего больше не знаю…
Может, это все штучки Жозефа… Сильви!.. Девочка моя!
Сильви…
Мегрэ склонился над девушкой. Похлопал по рукам и щекам.
Но все же заметил, как Жажа снова поднесла ко рту бутылку и влила в себя солидную порцию алкоголя, после чего изошлась в кашле.
Наконец толстуха успокоилась, вздохнула, как кукла завалилась на кровать и спрятала голову в подушку.
Только тогда Мегрэ поднял Сильви на руки, отнес на первый этаж и смочил ей лоб холодной водой.
— Ложь! — произнесла девушка, едва придя в себя.
Отчаяние на ее лице, глубокое, искреннее!
— Вы обязательно должны понять, что все это неправда… Я вовсе не стараюсь казаться лучше, чем я есть на самом деле… Но это неправда!.. Я очень люблю Жажа!.. Это он захотел… Понимаете?.. Несколько месяцев подряд смотрел на меня сладкими глазками…
И упрашивал… Разве я могла ему отказать, когда я каждый вечер то с одним, то с другим…
— Тсс! Потише…
— Да пусть слышит! Если бы хоть немного подумала, все бы поняла… Я даже не стала ничего говорить Жозефу из опасения, что тот воспользуется удобным случаем… И назначила Уильяму свидание…
— Одно-единственное?
— Одно-единственное… Представляете!.. Да, он и впрямь купил мне коробку шоколадных конфет… Просто с ума сошел… Так себя чудно вел, что мне даже страшно стало… Обращался со мной, будто я маленькая девочка какая-то…
— Все?
— Я не знала, что Жажа его… Нет! Клянусь! Я грешила скорее на Жозефа… И боялась… Он велел мне пойти в «Босежур», сказал, кое-кто деньги принесет…
Сильви помолчала немного, а затем уже тише добавила:
— А что я могла сделать?
Сверху донеслись стоны. Такие же, как и раньше.
— Она очень серьезно ранена?
Мегрэ пожал плечами и отправился по лестнице наверх. Жажа спала, но тяжело, беспокойно, то и дело постанывая.
Когда комиссар вернулся, Сильви напряженно прислушивалась к доносившимся сверху звукам.
— Заснула! — прошептал он. — Тсс!
Сильви не понимала, что от нее хочет Мегрэ, и с ужасом смотрела, как он набивал себе новую трубку.
— Оставайтесь с ней… А когда проснется, скажите ей, что я уехал… навсегда…
— Но…
— Мол, она уснула, и ей приснился кошмар, и…
— Нет… Я не понимаю… А Жозеф?
Мегрэ заглянул ей прямо в глаза. Руки он держал в карманах. И когда вынул их оттуда, Сильви увидела в одной из них двадцать знакомых денежных купюр.
— Вы его любите?
Она немного замялась, но ответила:
— Сами знаете, без мужчины не обойтись! Иначе…
— А Уильям?
— Это другое… Он был из другого мира… Он…
Мегрэ направился к двери. И только когда повернул ключ в замочной скважине, обернулся:
— Постарайтесь, чтобы о баре «Либерти» больше разговоров не возникало… Договорились?..
С улицы в открытую дверь повеяло холодом. От земли тянуло, сыростью, будто легкий туман стелился.
— Я не думала, что вы такой… — пробормотала Сильви. Она растерялась и не могла найти нужных слов. — Я… Жажа… Я клянусь, это самая лучшая женщина на всем белом свете…
Мегрэ повернулся и, пожав плечами, зашагал в сторону порта, но чуть поодаль, за ближайшим фонарем, остановился, чтобы разжечь потухшую трубку.
Глава 11
Любовная история
Сидевший закинув ногу на ногу, Мегрэ принял более строгую позу и, посмотрев в глаза собеседника, протянул ему гербовый лист бумаги.
— Можно взглянуть?.. — спросил Гарри Браун, кинув беспокойный взгляд на заднюю дверь, за которой находились секретарь и машинистка.
— Это ваше.
— Я хочу вас заверить, что готов выплатить им компенсацию… Скажем, по сто тысяч франков каждой… Вы меня понимаете?.. Вопрос не в деньгах, важно избежать скандала… Если эти четыре женщины явятся туда и…
— Понимаю.
Из окна открывался вид на пляж Жуан-ле-Пена: множество людей в пляжных костюмах загорали, лежа на песке, три девушки под наблюдением высокого и худого тренера выполняли гимнастические упражнения, а вдоль берега, от одной группы отдыхающих к другой, шел алжирец с корзинкой арахиса.
— Как вы считаете, сотня тысяч франков…
— Очень хорошо! — произнес Мегрэ, вставая.
— Вы не притронулись к бокалу.
— Благодарю вас.
Гарри Браун, вежливый, напомаженный, заколебался на какое-то мгновение, но потом все-таки решился:
— Признаться, господин комиссар, я посчитал вначале, что вы настроены враждебно по отношению ко мне… Во Франции…
— Да…
Мегрэ направился к двери. Браун двинулся вслед за ним, продолжая говорить, но уже не столь уверенным тоном:
— …скандал не имел бы такого резонанса, как…
— Доброй ночи, месье!
Мегрэ поклонился, не протянув руки, и вышел из гостиничного номера, где только и делали, что ворочали делами по продаже и купле шерсти.
— Во Франции… Во Франции… — проворчал комиссар, спускаясь по лестнице, покрытой пурпурной ковровой дорожкой.
Ну и что, Франция? Как назвать отношения Гарри Брауна с той женщиной с мыса Ферра?
Любовная история!
А тогда… вся эта история с Уильямом, с Жажа и Сильви?..
И Мегрэ брел вдоль пляжа, обходя полуголые загорелые тела в разноцветных купальниках и плавках.
Возле кабинки тренера-физкультурника его ждал Бутиг.
— Ну и как?
— Дело закрыто!.. Уильям Браун убит неизвестным преступником, пытавшимся завладеть его бумажником.
— Но ведь…
— Что?.. Чем меньше шума, тем лучше!.. А значит…
— И все-таки…
— Чем меньше шума, тем лучше! — повторил Мегрэ, следя за тем, как по ровной голубой глади неслись несколько каноэ.
— Вы видите вон ту молодую женщину в зеленом купальнике?
— У нее худые бедра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28