- У меня на эти штучки времени нет, но судя
по тому, что мне подруга рассказывала, так ему едва хватает, чтобы за
аренду рассчитаться. За весь прошлый год четырнадцать тысяч. Я их ему в
декларацию и вписала, когда он "Волгу" покупал.
- Так ведь "Волга" тогда пятнадцать стоила.
- А он не новую - в комиссионном. В конце концов, не каждый же ищет
выгоду. Ну, тешит человек самолюбие - и счастлив. А, может, я чего-то не
понимаю? Как бы там ни было, он не чета некоторым моим "клиентам". Те знай
гонят за рубеж медь, никель, хром, ванадий, получая за них валютой, на
которую ширпотреб закупают. Здесь продадут - глядишь, и кое-какая прибыль
получается. Но основные суммы за металл, "вершок", оседают на заграничных
счетах бизнесменов. Ни налоги, ни декларации им не страшны.
- А я-то по-дилетантски считал, что самое надежное вложение -
недвижимость: дома, участки, квартиры.
- Я понимаю, - Верочка прыснула. - Действительно, чем не помещение
капитала - дачка на берегу Средиземного моря...
- Это вы фирму Теличко имеете в виду? - поинтересовался Строкач.
- Нет, те еще более-менее. Да и сам он человек незаурядный, сильная
личность, как говорится. А от этого и апломба поменьше, чем у всех этих
владельцев ларьков да уличных прилавков. Нет, Павел Михайлович, не может
существовать здоровая экономика за счет дырок в законе. Иной раз кажется,
что те, кто такие законы принимал, и все эти обиралы и жулики - из одной
компании.
- Трудно сказать, Верочка. Тут один путь - обратиться к
общественности, как можно полнее публиковать статистические данные...
- А кто их будет публиковать, если большинство газет живут за счет
спонсорских вливаний да солидных рекламодателей? Кому охота терять
поддержку. Тут, между прочим, приходила девочка из газеты, тоже Теличко
интересовалась, - а толку?
- Какая девушка? Что ее интересовало? Вера, милая, тут каждая мелочь
на вес золота. Может быть вы заметили что-нибудь необычное, странное...
- Ее ко мне моя подруга направила, просила помочь. Ручалась, что
девушка хорошая. Звать ее Валерия, Лера. Вы ведь понимаете, мы кому попало
информацию не даем - особой секретности нет, но кому из бизнесменов
понравится, скажем, если будут преданы огласке сведения о том, что в делах
его фирмы приносит наибольшую прибыль. Прямая подсказка конкурентам. По
платежкам также видно, откуда поступают сырье и товары. Рэкетирам тоже
любопытно, кто списывает большие суммы на зарплату. А что-нибудь
случилось?
- Нет, Верочка, вам беспокоиться нечего. Вот, взгляните-ка, - майор
протянул фотографию.
- Она, конечно. Только, кажется, чуть постарше, серьезнее.
Строкач вздохнул и спрятал в папку снимок, сделанный пять лет назад.
Лера Минская, студентка второго курса, беззаботно улыбалась.
Вывеску "Примэкса" - синюю стеклянную дощечку - не сразу можно было
отыскать в скоплении таких же у подъезда ампирного четырехэтажного
особняка с фасадом, обремененным массой лепных украшений.
Вахтер в подъезде, даже не взглянув на удостоверение майора,
равнодушно махнул - мол, проходите, какие у нас секреты.
"Примэкс" занимал почти весь третий этаж. В конце коридора Строкач
почти сразу приметил табличку "Н.В.Теличко" и зашагал прямиком туда. Дверь
оказалась открытой, а сам Николай Васильевич, попивая кофе, резался в
нарды с хорошенькой блондинкой лет восемнадцати в кожаной мини-юбке. На
доску девушка смотрела с унынием, ей уже надоело, а появление нового лица
вносило все-таки некоторое разнообразие. Сам же Теличко не обратил на
следователя никакого внимания, продолжая угрюмо изучать позицию на доске.
Строкач не обиделся.
- Прошу прощения, Николай Васильевич, отрываю. Но поговорить
необходимо.
Теличко поколебался, не поднимая глаз, наконец буркнул:
- Ступай, Вика. После. С этим дядей не стоит шутить.
Девушка послушно вышла, покачивая туго обтянутыми бедрами.
- Солидный офис у вас, Николай Васильевич. - Строкач уселся, потирая
запястье. - Как бизнес?
- Двадцать процентов зарплаты перечисляю в доход государства, если
именно это вас интересует.
- А меня все интересует. Профессия, знаете ли.
- Мне больше нравится, когда проявляют личную заинтересованность.
- А почему, собственно? Все законно, такой товарообмен, как у вас,
вполне отвечает сегодняшним общественным потребностям.
- Ох, не стоит, вот ей-богу, не стоит. Я наперед знаю, что вы
скажете, да только много ли толку в том, что все, что мы теперь вывозим,
погниет по складам да заводским дворам?
- Так уж и погниет? Тогда тем более честь вам и хвала.
- А мне не нужно. Честь, кстати, я вроде тоже не терял. А медь - она,
если и не погниет, так ее, матушку, кто-то другой продаст. Сами видите,
что творится - за объедки вся эта шушера, которая сидит в аппарате,
пуговицы от штанов продаст.
- Что, много давать приходится?
- Мои проблемы.
- Известно, вы за помощью не бегаете.
- Само собой. - Теличко умолк, выразительно, чуть искоса, глянул в
глаза Строкачу.
- Что было, то прошло, Николай Васильевич. Никто вам старое
вспоминать не станет.
- Надеюсь. Дважды за одно и то же не судят, хотя в этой стране
всякого можно ожидать.
- Почему вы поменяли квартиру, Николай Васильевич? - спросил Строкач
как бы без связи с предыдущим разговором. - Прежняя была вроде побольше,
да и отделана превосходно.
- Тюрьма учит быстро соображать. Думаете, жалею, что "зверей" кончил?
Ни на копейку. Доведись еще раз - ни одного бы в живых не оставил. Они
ведь, гады, мочить меня шли - за паршивые пятьдесят тысяч, да цацек еще на
столько же набралось бы. Им это в кайф, они и за обручальное колечко
могут, - голос Теличко сел, последние слова он просто выхрипывал, сцепив
зубы. - А вы думаете, в "сизо" от меня отстали? Другого бы точно
"нагнули". Только нашла коса на камень, отбился.
- Так что, выходит, пожалели вы Гардабадзе?
- Да чего там, разбежались наши дорожки. Ему - в лагерь, мне - домой.
Но я еще из тюрьмы жене отмаячил, чтобы с квартиры съезжала. Здесь вахтер,
да и найдут, может, не вдруг. Не рвать же сходу на пустое место. Если так
рассуждать, то и вовсе податься некуда - вам бы у них розыску поучиться. А
дома все-таки и камни помогают, и люди. Если кто начнет в городе справки
наводить - до меня до первого дойдет. А я, вы знаете, замочиться не боюсь.
Слыхали, как лиса блох выводит? - Теличко неожиданно широко улыбнулся. - А
я своими глазами видел. Берет в зубы клочок мха и начинает
медленно-медленно заходить в воду. Так и идет, пока над водой один мох не
останется, а все блохи туда не перебегут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
по тому, что мне подруга рассказывала, так ему едва хватает, чтобы за
аренду рассчитаться. За весь прошлый год четырнадцать тысяч. Я их ему в
декларацию и вписала, когда он "Волгу" покупал.
- Так ведь "Волга" тогда пятнадцать стоила.
- А он не новую - в комиссионном. В конце концов, не каждый же ищет
выгоду. Ну, тешит человек самолюбие - и счастлив. А, может, я чего-то не
понимаю? Как бы там ни было, он не чета некоторым моим "клиентам". Те знай
гонят за рубеж медь, никель, хром, ванадий, получая за них валютой, на
которую ширпотреб закупают. Здесь продадут - глядишь, и кое-какая прибыль
получается. Но основные суммы за металл, "вершок", оседают на заграничных
счетах бизнесменов. Ни налоги, ни декларации им не страшны.
- А я-то по-дилетантски считал, что самое надежное вложение -
недвижимость: дома, участки, квартиры.
- Я понимаю, - Верочка прыснула. - Действительно, чем не помещение
капитала - дачка на берегу Средиземного моря...
- Это вы фирму Теличко имеете в виду? - поинтересовался Строкач.
- Нет, те еще более-менее. Да и сам он человек незаурядный, сильная
личность, как говорится. А от этого и апломба поменьше, чем у всех этих
владельцев ларьков да уличных прилавков. Нет, Павел Михайлович, не может
существовать здоровая экономика за счет дырок в законе. Иной раз кажется,
что те, кто такие законы принимал, и все эти обиралы и жулики - из одной
компании.
- Трудно сказать, Верочка. Тут один путь - обратиться к
общественности, как можно полнее публиковать статистические данные...
- А кто их будет публиковать, если большинство газет живут за счет
спонсорских вливаний да солидных рекламодателей? Кому охота терять
поддержку. Тут, между прочим, приходила девочка из газеты, тоже Теличко
интересовалась, - а толку?
- Какая девушка? Что ее интересовало? Вера, милая, тут каждая мелочь
на вес золота. Может быть вы заметили что-нибудь необычное, странное...
- Ее ко мне моя подруга направила, просила помочь. Ручалась, что
девушка хорошая. Звать ее Валерия, Лера. Вы ведь понимаете, мы кому попало
информацию не даем - особой секретности нет, но кому из бизнесменов
понравится, скажем, если будут преданы огласке сведения о том, что в делах
его фирмы приносит наибольшую прибыль. Прямая подсказка конкурентам. По
платежкам также видно, откуда поступают сырье и товары. Рэкетирам тоже
любопытно, кто списывает большие суммы на зарплату. А что-нибудь
случилось?
- Нет, Верочка, вам беспокоиться нечего. Вот, взгляните-ка, - майор
протянул фотографию.
- Она, конечно. Только, кажется, чуть постарше, серьезнее.
Строкач вздохнул и спрятал в папку снимок, сделанный пять лет назад.
Лера Минская, студентка второго курса, беззаботно улыбалась.
Вывеску "Примэкса" - синюю стеклянную дощечку - не сразу можно было
отыскать в скоплении таких же у подъезда ампирного четырехэтажного
особняка с фасадом, обремененным массой лепных украшений.
Вахтер в подъезде, даже не взглянув на удостоверение майора,
равнодушно махнул - мол, проходите, какие у нас секреты.
"Примэкс" занимал почти весь третий этаж. В конце коридора Строкач
почти сразу приметил табличку "Н.В.Теличко" и зашагал прямиком туда. Дверь
оказалась открытой, а сам Николай Васильевич, попивая кофе, резался в
нарды с хорошенькой блондинкой лет восемнадцати в кожаной мини-юбке. На
доску девушка смотрела с унынием, ей уже надоело, а появление нового лица
вносило все-таки некоторое разнообразие. Сам же Теличко не обратил на
следователя никакого внимания, продолжая угрюмо изучать позицию на доске.
Строкач не обиделся.
- Прошу прощения, Николай Васильевич, отрываю. Но поговорить
необходимо.
Теличко поколебался, не поднимая глаз, наконец буркнул:
- Ступай, Вика. После. С этим дядей не стоит шутить.
Девушка послушно вышла, покачивая туго обтянутыми бедрами.
- Солидный офис у вас, Николай Васильевич. - Строкач уселся, потирая
запястье. - Как бизнес?
- Двадцать процентов зарплаты перечисляю в доход государства, если
именно это вас интересует.
- А меня все интересует. Профессия, знаете ли.
- Мне больше нравится, когда проявляют личную заинтересованность.
- А почему, собственно? Все законно, такой товарообмен, как у вас,
вполне отвечает сегодняшним общественным потребностям.
- Ох, не стоит, вот ей-богу, не стоит. Я наперед знаю, что вы
скажете, да только много ли толку в том, что все, что мы теперь вывозим,
погниет по складам да заводским дворам?
- Так уж и погниет? Тогда тем более честь вам и хвала.
- А мне не нужно. Честь, кстати, я вроде тоже не терял. А медь - она,
если и не погниет, так ее, матушку, кто-то другой продаст. Сами видите,
что творится - за объедки вся эта шушера, которая сидит в аппарате,
пуговицы от штанов продаст.
- Что, много давать приходится?
- Мои проблемы.
- Известно, вы за помощью не бегаете.
- Само собой. - Теличко умолк, выразительно, чуть искоса, глянул в
глаза Строкачу.
- Что было, то прошло, Николай Васильевич. Никто вам старое
вспоминать не станет.
- Надеюсь. Дважды за одно и то же не судят, хотя в этой стране
всякого можно ожидать.
- Почему вы поменяли квартиру, Николай Васильевич? - спросил Строкач
как бы без связи с предыдущим разговором. - Прежняя была вроде побольше,
да и отделана превосходно.
- Тюрьма учит быстро соображать. Думаете, жалею, что "зверей" кончил?
Ни на копейку. Доведись еще раз - ни одного бы в живых не оставил. Они
ведь, гады, мочить меня шли - за паршивые пятьдесят тысяч, да цацек еще на
столько же набралось бы. Им это в кайф, они и за обручальное колечко
могут, - голос Теличко сел, последние слова он просто выхрипывал, сцепив
зубы. - А вы думаете, в "сизо" от меня отстали? Другого бы точно
"нагнули". Только нашла коса на камень, отбился.
- Так что, выходит, пожалели вы Гардабадзе?
- Да чего там, разбежались наши дорожки. Ему - в лагерь, мне - домой.
Но я еще из тюрьмы жене отмаячил, чтобы с квартиры съезжала. Здесь вахтер,
да и найдут, может, не вдруг. Не рвать же сходу на пустое место. Если так
рассуждать, то и вовсе податься некуда - вам бы у них розыску поучиться. А
дома все-таки и камни помогают, и люди. Если кто начнет в городе справки
наводить - до меня до первого дойдет. А я, вы знаете, замочиться не боюсь.
Слыхали, как лиса блох выводит? - Теличко неожиданно широко улыбнулся. - А
я своими глазами видел. Берет в зубы клочок мха и начинает
медленно-медленно заходить в воду. Так и идет, пока над водой один мох не
останется, а все блохи туда не перебегут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30