Мы, "зеленые СС", воевали на фронте. Мы не были связаны с кровью. У нас чистые руки. Мы не принимали участия в грязных делах гестапо. Мы сражались с врагом в окопах. Мы никого не арестовывали, не пытали, не расстреливали.
(Вместе с Кальтенбруннером он, а не Мюллер проводил операцию по аресту и расстрелу генералов, участников антигитлеровского заговора 20 июля 1944 года.
- Я ехал в штаб-квартиру разгромленного заговора на Бендлерштрассе. У поворота с Тиргартен меня остановил офицер СС, вышедший из кустов. Я увидел шефа РСХА Эрнста Кальтенбруннера и Отто Скорцени, окруженных офицерами СС. Они были похожи на зловещих фантомов. Я предложил им войти в штаб военных, чтобы предотвратить возможные самоубийства. "Мы не будем вмешиваться в это дело, ответили они мне, - мы только блокировали помещение. Да и потом, видимо, все, что должно было произойти, уже произошло. Нет, СС не будут влезать в это дело". Однако это была ложь, которая недолго прожила. Через несколько часов я узнал, что СС включились в "расследование" и "допросы".
Это - свидетельство рейхсминистра вооружений рейха Альберта Шпеера.
СС не очень-то допрашивали арестованных офицеров и генералов - их истязали, применяя средневековые пытки.)
Скорцени много рассказывал о своем "друге" Степане Бандере, банду которого он выводил зимой сорок пятого года с Украины.
- Я вел Бандеру по "радиомаякам", оставленным в Чехословакии и Австрии. Нам был нужен Бандера, мы верили ему, он дрался на Восточном фронте. Гитлер приказал мне спасти его, доставив в рейх для продолжения работы, - я выполнил эту задачу...
- С кем еще из... ваших людей (не говорить же мне "квислингов" или "предателей". Надо все время быть точным в формулировках, потому что впереди еще главные вопросы, их еще рано задавать, еще рано), из тех, кто вам служил, вы поддерживали контакты?
- Генерал Власов. С ним у меня были интересные встречи; к сожалению, Гитлер слишком поздно дал его соединениям оружие.
- Чем это было вызвано?
- Фюрер боялся, что русские пленные повернут винтовки против нас. Поэтому сначала армия Власова была дислоцирована только на Западе. А ведь как Власов не любил красных.
- Кто еще?
Скорцени морщит лоб, вспоминая.
- Да больше, пожалуй, никто. Разве что Анте Павелич в Югославии. Все остальное время - фронт.
- Вы считаете, что попытка похитить маршала Тито - это "фронт"?
- Конечно.
- Но вы, видимо, понимаете, что сделали бы с Иосипом Броз Тито, если бы он попал в ваши руки?
- Так ведь он не попал...
- Гитлер поручал вам убийство Эйзенхауэра?
- Это клевета купленных американских корреспондентов.
(Как только речь заходит об операциях Скорцени на Западе, он становится замкнутым. Он охотно обсуждает свою "работу" на Восточном фронте, работу против нас. Это понятно: у Скорцени такие широкие контакты на Западе, а память там так коротка... Но ведь первыми жертвами "Фау-1" стали англичане. Ковентри находится на острове, а не в России или Польше, а Орадур и Лион - во Франции, а не в Югославии или Чехословакии... Бывшие всегда стараются "сохранить лицо". Они умеют говорить о долге, приказе, идее. Они знают, как обыграть святое чувство "солдатской присяги" и "фронтового товарищества", но ведь моих братьев и сестер убили в Минске, когда им было шесть, девять и десять лет, - какая уж тут присяга...)
- А что вы скажете о Тегеране?
- Красивый город. Лет десять назад у меня был там хороший бизнес. Очень красивый город, перспективная страна.
Больше он не сказал ничего о Тегеране. А мог бы сказать многое.
Он мог бы сказать, как намечалась операция "Большой прыжок" и какая роль отводилась в этом деле ему, "страшному человеку Европы" - так о нем писала пресса союзников в те годы.
Известно, что покушение на "Большую Тройку" было поручено как ведомству Шелленберга, так и военной разведке Канариса, абверу. Борьба между двумя этими службами широко известна. Но историки до сих пор обходят исследованием один факт - в высшей мере занятный. Незадолго до подготовки операции "Большой прыжок" начальником РСХА вместо казненного чешскими патриотами Гейдриха стал Эрнст Кальтенбруннер, близкий друг Скорцени еще с того времени, как они жили вместе в Вене. И тот и другой со шрамами буршей, которые иссекали их лица, и тот и другой беспредельно преданные Гитлеру и его расовой теории, они считали себя истинными "паладинами" фюрера, готовыми принять за него смерть. Сразу же по переезде из Вены в Берлин Кальтенбруннер взял под свой личный контроль отдел VI-C, то есть диверсантов Скорцени. Сразу же после того как новый начальник РСХА сел в кресло Гейдриха, он нанес визит Борману: "венец" знал, с кем надо иметь постоянно добрые отношения. Сразу же после того как Кальтенбруннер нанес визит Борману, начался рост его протеже - Скорцени.
Кальтенбруннер быстро вошел во все "дела", и операцией "Большой прыжок" он интересовался особо. Вместе с Шелленберг Кальтенбруннер встретился с Канарисом в "особом баре" гестапо "Эдем". Канариса сопровождал руководитель "Отдела-1" абвера генерал Георг Хансен. Было заключено "джентльменское" соглашение: ведомство Шелленберга готовит свою операцию - "Большой прыжок", Канарис свою "Трижды три". В процессе подготовки, которая ведется сепаратно, никто из участников "командос" не ведает, для чего их готовят; используют людей, знающих русский и английский языки; вся информация о подготовке групп и о том, какие новости собраны о точной дате встречи "Большой Тройки", идет через Кальтенбруннера к Гиммлеру, от Канариса - к Кейтелю; те передают данные фюреру.
Было принято решение, что люди СС будут проходить тренировку в лучшем лагере диверсантов абвера "Квенцуг": там располагались "иностранные группы" особой дивизии "Бранденбург". В связи этим Шелленберг получил возможность вполне легальную возможность - ввести в самый центр абвера своего человека Винфреда Оберга.
Работа шла вовсю. Кальтенбруннер назвал Гитлеру идеального кандидата. Гитлер согласился с энтузиазмом: "Скорцени сможет выполнить эту работу".
Скорцени получил задание начать активную подготовку. Он попросил подробную информацию о том, что сделано и что предстоит сделать. Через сорок восемь часов после того, как ему передали задание, радиоперехватчики из его группы получили расшифрованный текст: радиограмма, отправленная из Берлина в Швейцарию, сообщала, что Гитлер отдал приказ на покушение. Скорцени вышел на сеанс радиосвязи с штурмбанфюрером СС Романом Гамотой, который сидел в Иране. Тот сообщил, что "не верит агентуре абвера", Скорцени пришел к Гитлеру: "Нас окружает измена!"
Это был удар по абверу, то есть по армии.
Это был удар по конкурентам.
Чье же поручение выполнял Скорцени? Гиммлера? Вряд ли. Шелленберга? Не думаю - "юного красавца" не очень-то любили в этой среде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
(Вместе с Кальтенбруннером он, а не Мюллер проводил операцию по аресту и расстрелу генералов, участников антигитлеровского заговора 20 июля 1944 года.
- Я ехал в штаб-квартиру разгромленного заговора на Бендлерштрассе. У поворота с Тиргартен меня остановил офицер СС, вышедший из кустов. Я увидел шефа РСХА Эрнста Кальтенбруннера и Отто Скорцени, окруженных офицерами СС. Они были похожи на зловещих фантомов. Я предложил им войти в штаб военных, чтобы предотвратить возможные самоубийства. "Мы не будем вмешиваться в это дело, ответили они мне, - мы только блокировали помещение. Да и потом, видимо, все, что должно было произойти, уже произошло. Нет, СС не будут влезать в это дело". Однако это была ложь, которая недолго прожила. Через несколько часов я узнал, что СС включились в "расследование" и "допросы".
Это - свидетельство рейхсминистра вооружений рейха Альберта Шпеера.
СС не очень-то допрашивали арестованных офицеров и генералов - их истязали, применяя средневековые пытки.)
Скорцени много рассказывал о своем "друге" Степане Бандере, банду которого он выводил зимой сорок пятого года с Украины.
- Я вел Бандеру по "радиомаякам", оставленным в Чехословакии и Австрии. Нам был нужен Бандера, мы верили ему, он дрался на Восточном фронте. Гитлер приказал мне спасти его, доставив в рейх для продолжения работы, - я выполнил эту задачу...
- С кем еще из... ваших людей (не говорить же мне "квислингов" или "предателей". Надо все время быть точным в формулировках, потому что впереди еще главные вопросы, их еще рано задавать, еще рано), из тех, кто вам служил, вы поддерживали контакты?
- Генерал Власов. С ним у меня были интересные встречи; к сожалению, Гитлер слишком поздно дал его соединениям оружие.
- Чем это было вызвано?
- Фюрер боялся, что русские пленные повернут винтовки против нас. Поэтому сначала армия Власова была дислоцирована только на Западе. А ведь как Власов не любил красных.
- Кто еще?
Скорцени морщит лоб, вспоминая.
- Да больше, пожалуй, никто. Разве что Анте Павелич в Югославии. Все остальное время - фронт.
- Вы считаете, что попытка похитить маршала Тито - это "фронт"?
- Конечно.
- Но вы, видимо, понимаете, что сделали бы с Иосипом Броз Тито, если бы он попал в ваши руки?
- Так ведь он не попал...
- Гитлер поручал вам убийство Эйзенхауэра?
- Это клевета купленных американских корреспондентов.
(Как только речь заходит об операциях Скорцени на Западе, он становится замкнутым. Он охотно обсуждает свою "работу" на Восточном фронте, работу против нас. Это понятно: у Скорцени такие широкие контакты на Западе, а память там так коротка... Но ведь первыми жертвами "Фау-1" стали англичане. Ковентри находится на острове, а не в России или Польше, а Орадур и Лион - во Франции, а не в Югославии или Чехословакии... Бывшие всегда стараются "сохранить лицо". Они умеют говорить о долге, приказе, идее. Они знают, как обыграть святое чувство "солдатской присяги" и "фронтового товарищества", но ведь моих братьев и сестер убили в Минске, когда им было шесть, девять и десять лет, - какая уж тут присяга...)
- А что вы скажете о Тегеране?
- Красивый город. Лет десять назад у меня был там хороший бизнес. Очень красивый город, перспективная страна.
Больше он не сказал ничего о Тегеране. А мог бы сказать многое.
Он мог бы сказать, как намечалась операция "Большой прыжок" и какая роль отводилась в этом деле ему, "страшному человеку Европы" - так о нем писала пресса союзников в те годы.
Известно, что покушение на "Большую Тройку" было поручено как ведомству Шелленберга, так и военной разведке Канариса, абверу. Борьба между двумя этими службами широко известна. Но историки до сих пор обходят исследованием один факт - в высшей мере занятный. Незадолго до подготовки операции "Большой прыжок" начальником РСХА вместо казненного чешскими патриотами Гейдриха стал Эрнст Кальтенбруннер, близкий друг Скорцени еще с того времени, как они жили вместе в Вене. И тот и другой со шрамами буршей, которые иссекали их лица, и тот и другой беспредельно преданные Гитлеру и его расовой теории, они считали себя истинными "паладинами" фюрера, готовыми принять за него смерть. Сразу же по переезде из Вены в Берлин Кальтенбруннер взял под свой личный контроль отдел VI-C, то есть диверсантов Скорцени. Сразу же после того как новый начальник РСХА сел в кресло Гейдриха, он нанес визит Борману: "венец" знал, с кем надо иметь постоянно добрые отношения. Сразу же после того как Кальтенбруннер нанес визит Борману, начался рост его протеже - Скорцени.
Кальтенбруннер быстро вошел во все "дела", и операцией "Большой прыжок" он интересовался особо. Вместе с Шелленберг Кальтенбруннер встретился с Канарисом в "особом баре" гестапо "Эдем". Канариса сопровождал руководитель "Отдела-1" абвера генерал Георг Хансен. Было заключено "джентльменское" соглашение: ведомство Шелленберга готовит свою операцию - "Большой прыжок", Канарис свою "Трижды три". В процессе подготовки, которая ведется сепаратно, никто из участников "командос" не ведает, для чего их готовят; используют людей, знающих русский и английский языки; вся информация о подготовке групп и о том, какие новости собраны о точной дате встречи "Большой Тройки", идет через Кальтенбруннера к Гиммлеру, от Канариса - к Кейтелю; те передают данные фюреру.
Было принято решение, что люди СС будут проходить тренировку в лучшем лагере диверсантов абвера "Квенцуг": там располагались "иностранные группы" особой дивизии "Бранденбург". В связи этим Шелленберг получил возможность вполне легальную возможность - ввести в самый центр абвера своего человека Винфреда Оберга.
Работа шла вовсю. Кальтенбруннер назвал Гитлеру идеального кандидата. Гитлер согласился с энтузиазмом: "Скорцени сможет выполнить эту работу".
Скорцени получил задание начать активную подготовку. Он попросил подробную информацию о том, что сделано и что предстоит сделать. Через сорок восемь часов после того, как ему передали задание, радиоперехватчики из его группы получили расшифрованный текст: радиограмма, отправленная из Берлина в Швейцарию, сообщала, что Гитлер отдал приказ на покушение. Скорцени вышел на сеанс радиосвязи с штурмбанфюрером СС Романом Гамотой, который сидел в Иране. Тот сообщил, что "не верит агентуре абвера", Скорцени пришел к Гитлеру: "Нас окружает измена!"
Это был удар по абверу, то есть по армии.
Это был удар по конкурентам.
Чье же поручение выполнял Скорцени? Гиммлера? Вряд ли. Шелленберга? Не думаю - "юного красавца" не очень-то любили в этой среде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128