Артисты! Ах, жизнь артиста! Фраки, манишки, овации, медали, репортеры! Тьфу! Пропади все это пропадом! Хочу быть бухгалтером! Иметь свой, гарантированный законом отпуск, считать дивиденды и ни о чем больше не думать! Десять часов каждодневных репетиций, бесконечные поездки, жизнь бродячего циркача! Я больше не могу! Понимаете?! Я живу дома месяц в году, Арон!
- Хорошо, - сказал Арон Маркович, - я постараюсь устроить вас счетоводом.
- При чем здесь счетовод?
- Вы же сами хотели быть бухгалтером. Вы только что сказали мне об этом.
- Мало ли что я сказал! А что, если я попрошу у вас должность президента Боливии?
- Трудновато, но, может быть, выхлопочу.
- Вы прекрасный человек, Арон.
- Я знаю…
- Вы негодяй.
- Это я тоже знаю. Когда вы едете?
- Никогда.
- Поедете, Кока. Иначе ваша теория страдания слишком резко разойдется с практикой жизни.
Это было больное место Коки. Он считал, что главный стержень искусства - страдание. Радость вызывает смех, страдание - слезы. Радость и благоденствие порождают хорошее настроение, страдание создает Достоевского, Баха, Стендаля, Хемингуэя. К этой своей теории скрипач относился трепетно и отстаивал ее в жарких спорах до последней возможности.
- Кто-то звонит, - сказал Арон Маркович испуганно. Он с детских лет боялся звонков в дверь…
- Это из прачечной.
- Я открою.
- Спасибо.
Арон Маркович подошел к двери и спросил:
- Кто там?
- Слесарь.
- Слесарь! - крикнул Арон Маркович. - Вы просили слесаря, Кока?
- Нет.
- А что вам надо, слесарь? - спросил Арон Маркович, все еще не открывая двери.
- Проверка. Если вы заняты, я попозже зайду.
- Он зайдет попозже, Кока.
- Откройте же дверь, Арон, это неудобно, там человек стоит.
- А что вы будете проверять, слесарь?
- Трубы…
Арон Маркович открыл дверь. На пороге стоял Сударь. Он осторожно переступил порог, судорожно вздохнул и сказал:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Мне бы кухню посмотреть. Только если вы заняты, я могу попозже.
Кока крикнул из комнаты:
- Вы надолго?
- Минут десять.
- Тогда пожалуйста.
Арон Маркович неотступно следовал за Сударем.
Кока достал из футляра скрипку и стал играть Брамса, расхаживая по комнате. Слесарь начал стучать чем-то металлическим, и Кока поморщился, потому что металлические звуки ложились на Брамса и делали музыку страшной - словно из фильма кошмаров. Кока перестал играть и крикнул:
- Арон, где вы?
- Мы на кухне.
- Идите сюда!
Администратор вошел в комнату.
- Поезжайте и заказывайте билет на завтра, - сказал Кока, - и одновременно закажите на Симферополь, я из Томска улечу работать в деревню. К морю.
- Я же знал. Вы добрая и обязательная умница.
- Когда вы вернетесь?
- Через час.
- Хорошо. Я пока поработаю.
Арон Маркович улыбнулся, посмотрел на Коку своими близорукими глазами, тронул Коку за плечо и, ступая на цыпочках, пошел к двери. Кока снова начал играть Брамса. Дверь хлопнула, Арон Маркович ушел. В квартире остались два человека: скрипач и убийца.
Плохо с Ленькой
К оперативному дежурному по управлению позвонил следователь из прокуратуры.
- Послушайте, - сказал он, - я второй день ищу Садчикова или кого-нибудь из его группы.
- Они все на происшествии.
- Я понимаю. С делом я ознакомился, я ж к их делу подключен.
- Ясно.
- Вам ясно, а мне не совсем. Вы знакомы со всеми обстоятельствами?
- Знаком.
- У меня тут один щекотливый вопрос. То вы нам покоя не даете, требуете постановление на арест, а то - в данном случае - преступник разгуливает на свободе и даже, видите ли, экзамены сдает.
- Это вы о ком?
- О Самсонове.
- Так он же мальчишка.
- Семнадцать лет - мальчишка? Я в семнадцать лет руководил раскулачиванием, дорогой товарищ… Очень это все мне странно. Папашу ответственного боитесь, что ли? Брать его надо, этого сыночка. Барчук, зажрался, на уголовщину потянуло, нервы пощекотать… Не понимаю я вас, товарищи дорогие, не понимаю…
- Это что, Садчикову передать?
- Да уж, конечно, не скрывайте.
- Ладно. Передам. У вас все?
- Вообще-то да. Вот только, может быть, у вас там парочка билетов на завтрашний «Спартак» осталась? Я тут с ног сбился…
- Присылайте кого-нибудь, у нас еще есть.
- Ну спасибо большое. Счастливо вам. Сейчас пришлю. Пока.
- Пока.
Дежурный вздохнул и полез за папиросами.
«Жаль мальчишку, - подумал, закуривая. - Кто в камере ночь посидел, у того седина на год раньше появится. Эх, глупость людская!»
Администратор волнуется
Арон Маркович стоял на троллейбусной остановке и чувствовал, как в нем росла непонятная тревога. Он не мог понять, отчего это происходило. Сев в пятый троллейбус, который шел к центру, он подумал: «Это, верно, к сердечной спазме. Погода меняется».
Устроившись у окна, Арон Маркович откинулся на спинку жесткого сиденья и положил ногу на ногу. Закрыл глаза и потер веки. И вдруг с поразительной четкостью, словно на линогравюре, увидел лицо человека. Оно было зеленым из-за того, что он тер веки. Зеленым, четким и жутким.
«Кто это?! - ужаснулся Арон Маркович. - Какой ужас, боже мой!»
Он открыл глаза и сразу же вспомнил, что лицо это принадлежало слесарю, который пришел к Коке.
- Остановите троллейбус! - крикнул Арон Маркович и побежал к выходу, расталкивая пассажиров острыми локтями. - Товарищ водитель, остановите машину, товарищ водитель!
- Вы что, гражданин, - сказал водитель, не оборачиваясь. - Как же я остановлю троллейбус, если остановки нет?
- Послушайте, меня надо выпустить, мне надо немедленно вернуться!
- Да не кричите вы! - рассердился водитель. - Будет остановка - и выйдете. Нечего панику пороть. Не на пожар!
- Какой вы черствый человек, - сказал Арон Маркович, - а там за это время может случиться ужас!
«А может быть, это я оттого, что меняется погода? - снова подумал Арон Маркович. - Может быть, я сам себя пугаю?»
Но он все время видел лицо слесаря, его пустые, совершенно белые глаза без зрачков и длинные руки, чуть не до колен.
Когда троллейбус остановился, Арон Маркович выскочил на тротуар и побежал к стоянке такси. Там была очередь.
- Товарищи! - взмолился он. - Я умоляю вас, дайте мне такси!
- А пряника хотите? - спросил парень в спортивном свитере.
- Как вам не совестно, как?! - сказал Арон Маркович. - Люди, скажите, чтобы он пустил меня в машину! Может произойти преступление, если я не вернусь к нему!
- Куда? К кому? - посыпалось со всех сторон.
- К Коке!
Парень в свитере засмеялся:
- Ничего с вашим Кокой не будет.
Остановилось такси. Парень открыл переднюю дверь и сел рядом с шофером. Тогда Арон Маркович сел на заднее сиденье и сказал:
- Я из такси не уйду.
- Гражданин, - попросил шофер, - выйдите по-хорошему.
- Нет.
- Папаша, ты что, белены объелся? - спросил парень.
- Я из машины не выйду.
Люди в очереди стали говорить:
- Смотрите, он весь белый, этот старик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
- Хорошо, - сказал Арон Маркович, - я постараюсь устроить вас счетоводом.
- При чем здесь счетовод?
- Вы же сами хотели быть бухгалтером. Вы только что сказали мне об этом.
- Мало ли что я сказал! А что, если я попрошу у вас должность президента Боливии?
- Трудновато, но, может быть, выхлопочу.
- Вы прекрасный человек, Арон.
- Я знаю…
- Вы негодяй.
- Это я тоже знаю. Когда вы едете?
- Никогда.
- Поедете, Кока. Иначе ваша теория страдания слишком резко разойдется с практикой жизни.
Это было больное место Коки. Он считал, что главный стержень искусства - страдание. Радость вызывает смех, страдание - слезы. Радость и благоденствие порождают хорошее настроение, страдание создает Достоевского, Баха, Стендаля, Хемингуэя. К этой своей теории скрипач относился трепетно и отстаивал ее в жарких спорах до последней возможности.
- Кто-то звонит, - сказал Арон Маркович испуганно. Он с детских лет боялся звонков в дверь…
- Это из прачечной.
- Я открою.
- Спасибо.
Арон Маркович подошел к двери и спросил:
- Кто там?
- Слесарь.
- Слесарь! - крикнул Арон Маркович. - Вы просили слесаря, Кока?
- Нет.
- А что вам надо, слесарь? - спросил Арон Маркович, все еще не открывая двери.
- Проверка. Если вы заняты, я попозже зайду.
- Он зайдет попозже, Кока.
- Откройте же дверь, Арон, это неудобно, там человек стоит.
- А что вы будете проверять, слесарь?
- Трубы…
Арон Маркович открыл дверь. На пороге стоял Сударь. Он осторожно переступил порог, судорожно вздохнул и сказал:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Мне бы кухню посмотреть. Только если вы заняты, я могу попозже.
Кока крикнул из комнаты:
- Вы надолго?
- Минут десять.
- Тогда пожалуйста.
Арон Маркович неотступно следовал за Сударем.
Кока достал из футляра скрипку и стал играть Брамса, расхаживая по комнате. Слесарь начал стучать чем-то металлическим, и Кока поморщился, потому что металлические звуки ложились на Брамса и делали музыку страшной - словно из фильма кошмаров. Кока перестал играть и крикнул:
- Арон, где вы?
- Мы на кухне.
- Идите сюда!
Администратор вошел в комнату.
- Поезжайте и заказывайте билет на завтра, - сказал Кока, - и одновременно закажите на Симферополь, я из Томска улечу работать в деревню. К морю.
- Я же знал. Вы добрая и обязательная умница.
- Когда вы вернетесь?
- Через час.
- Хорошо. Я пока поработаю.
Арон Маркович улыбнулся, посмотрел на Коку своими близорукими глазами, тронул Коку за плечо и, ступая на цыпочках, пошел к двери. Кока снова начал играть Брамса. Дверь хлопнула, Арон Маркович ушел. В квартире остались два человека: скрипач и убийца.
Плохо с Ленькой
К оперативному дежурному по управлению позвонил следователь из прокуратуры.
- Послушайте, - сказал он, - я второй день ищу Садчикова или кого-нибудь из его группы.
- Они все на происшествии.
- Я понимаю. С делом я ознакомился, я ж к их делу подключен.
- Ясно.
- Вам ясно, а мне не совсем. Вы знакомы со всеми обстоятельствами?
- Знаком.
- У меня тут один щекотливый вопрос. То вы нам покоя не даете, требуете постановление на арест, а то - в данном случае - преступник разгуливает на свободе и даже, видите ли, экзамены сдает.
- Это вы о ком?
- О Самсонове.
- Так он же мальчишка.
- Семнадцать лет - мальчишка? Я в семнадцать лет руководил раскулачиванием, дорогой товарищ… Очень это все мне странно. Папашу ответственного боитесь, что ли? Брать его надо, этого сыночка. Барчук, зажрался, на уголовщину потянуло, нервы пощекотать… Не понимаю я вас, товарищи дорогие, не понимаю…
- Это что, Садчикову передать?
- Да уж, конечно, не скрывайте.
- Ладно. Передам. У вас все?
- Вообще-то да. Вот только, может быть, у вас там парочка билетов на завтрашний «Спартак» осталась? Я тут с ног сбился…
- Присылайте кого-нибудь, у нас еще есть.
- Ну спасибо большое. Счастливо вам. Сейчас пришлю. Пока.
- Пока.
Дежурный вздохнул и полез за папиросами.
«Жаль мальчишку, - подумал, закуривая. - Кто в камере ночь посидел, у того седина на год раньше появится. Эх, глупость людская!»
Администратор волнуется
Арон Маркович стоял на троллейбусной остановке и чувствовал, как в нем росла непонятная тревога. Он не мог понять, отчего это происходило. Сев в пятый троллейбус, который шел к центру, он подумал: «Это, верно, к сердечной спазме. Погода меняется».
Устроившись у окна, Арон Маркович откинулся на спинку жесткого сиденья и положил ногу на ногу. Закрыл глаза и потер веки. И вдруг с поразительной четкостью, словно на линогравюре, увидел лицо человека. Оно было зеленым из-за того, что он тер веки. Зеленым, четким и жутким.
«Кто это?! - ужаснулся Арон Маркович. - Какой ужас, боже мой!»
Он открыл глаза и сразу же вспомнил, что лицо это принадлежало слесарю, который пришел к Коке.
- Остановите троллейбус! - крикнул Арон Маркович и побежал к выходу, расталкивая пассажиров острыми локтями. - Товарищ водитель, остановите машину, товарищ водитель!
- Вы что, гражданин, - сказал водитель, не оборачиваясь. - Как же я остановлю троллейбус, если остановки нет?
- Послушайте, меня надо выпустить, мне надо немедленно вернуться!
- Да не кричите вы! - рассердился водитель. - Будет остановка - и выйдете. Нечего панику пороть. Не на пожар!
- Какой вы черствый человек, - сказал Арон Маркович, - а там за это время может случиться ужас!
«А может быть, это я оттого, что меняется погода? - снова подумал Арон Маркович. - Может быть, я сам себя пугаю?»
Но он все время видел лицо слесаря, его пустые, совершенно белые глаза без зрачков и длинные руки, чуть не до колен.
Когда троллейбус остановился, Арон Маркович выскочил на тротуар и побежал к стоянке такси. Там была очередь.
- Товарищи! - взмолился он. - Я умоляю вас, дайте мне такси!
- А пряника хотите? - спросил парень в спортивном свитере.
- Как вам не совестно, как?! - сказал Арон Маркович. - Люди, скажите, чтобы он пустил меня в машину! Может произойти преступление, если я не вернусь к нему!
- Куда? К кому? - посыпалось со всех сторон.
- К Коке!
Парень в свитере засмеялся:
- Ничего с вашим Кокой не будет.
Остановилось такси. Парень открыл переднюю дверь и сел рядом с шофером. Тогда Арон Маркович сел на заднее сиденье и сказал:
- Я из такси не уйду.
- Гражданин, - попросил шофер, - выйдите по-хорошему.
- Нет.
- Папаша, ты что, белены объелся? - спросил парень.
- Я из машины не выйду.
Люди в очереди стали говорить:
- Смотрите, он весь белый, этот старик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44