— Один наш крупный клиент вылетает утром в Рио и до отлета хочет сделать заказ на сто двадцать миллиардов долларов. Так что я бегу к нему с нашим каталогом.
Ирэн кивает. Она понимает.
— А что вы продаете?
— Аппараты для производства ветра, — объясняю я. — Вы пока ложитесь баиньки, а я скоро вернусь.
Я надеваю синюю шляпу вместо помявшейся во время путешествия кепки и бегу выводить из гаража мою “МГ”.
Двадцать минут спустя с приезжаю к Пти-Литтре.
Издатель живет в домике, сильно смахивающем на Версальский дворец. В общем, это не то жилище, где будешь делать пи-пи на лестничной площадке! В нем три этажа, внутренний двор обсажен полувековыми деревьями, крыльцо чуть пошире, чем сцена дворца Шайо, а в сравнении с кованой железной решеткой его ворот Ворота Станислава в Нанси кажутся плетеной корзинкой для бутылок.
Моего приезда ждут с нетерпением, которое мне льстит Едва я открываю дверцу моей тачки, как к ней подскакивает лакей в белой куртке и с черной “бабочкой”.
— Господин комиссар Сан-Антонио? — спрашивает он — Совершенно верно, — отвечаю я, чтобы показать, что умею не сморкаться в занавески, когда нахожусь в светском обществе.
— Месье ждет вас в холле.
Я поднимаюсь но ступенькам из каррарского мрамора и вхожу в холл гигантских размеров.
Месье Пти-Литтре я нахожу сидящим в кресле эпохи Луи Тринадцатого. Его лицо мне знакомо, потому что он действительно очень известный человек…
В нем всего около метра тридцати пяти росту, верхушка черепа лысая, что также не делает его выше. Ему лет пятьдесят, на носу толстые очки; у него голубые глаза навыкате и тонкий голос евнуха, рассказывающего анекдоты о сексе.
Он выскакивает из кресла, как зубная паста из тюбика, когда на него наступишь ногой, и бросается ко мне.
— Леон Пти-Литтре, — представляется он, протягивая мне обе руки, перчатки для которых, судя по их размеру, покупает в женском отделе.
Я смотрю на маленького человечка, которого в его кругу прозвали карлик Леон.
— Комиссар Сан-Антонио, — отвечаю.
Я пожимаю его пальчики и жду объяснений.
— Это невероятно! — говорит он. — Совершенно невероятно! Прошу вас следовать за мной.
Мне это делать легко, потому что его шажки не превышают двадцати пяти сантиметров.
Пти-Литтре приводит меня в большой салон. Там меня ждет ошеломляющее зрелище. Человек двадцать в вечерних туалетах лежат на диванах и на полу. Они слабо шевелятся, тихо "вскрикивая или посмеиваясь. Кажется, они не страдают, но все без сознания… Дамы, изнемогая, стонут. Их вечерние платья задрались до подбородка.
— Просто немыслимо, да? — говорит мне издатель. Я должен признаться, что впервые вижу подобное. Пять или шесть гостей избежали бойни. Они с озабоченными минами стоят в центре огромной комнаты и тихо переговариваются.
— Надо вызвать врача, — говорю.
— Я уже позвонил профессору Бальдетру. Он приедет с минуты на минуту.
Я наклоняюсь к типу, валяющемуся под столом, раскинув крестом руки. Он единственный в белом смокинге.
— Это дворецкий, — предупреждает меня Пти-Литтре. Я ощупываю грудь лежащего. Сердце бьется равномерно, хотя и несколько учащенно. Веки у него дрожат и иногда приподнимаются, открывая безжизненные белые глаза.
— Безумие, да? — спрашивает меня Пти-Литтре:
Я соглашаюсь. Скажу честно, ребята, я уже не жалею, что меня потревожили. Такой спектакль стоит того, чтобы на него посмотреть.
— Как это началось? — спрашиваю.
Карлик вытирает свой кукольный лоб шелковым платочком.
— Ужин прошел нормально. Атмосфера была великолепной. Мы перешли в салон. И вдруг через некоторое время присутствующий здесь генерал Гландю…
Он показывает мне на толстого старика с огромными ноздрями. Ему Следовало бы скорее сказать “отсутствующий здесь”…
— …присутствующий здесь генерал Гландю, сидевший в кресле, стал громко вздыхать. Мы спросили, что с ним. Он ответил бессвязно. Когда мы собрались позвать врача, решив, что у него случился инсульт, принцесса де ла Ротюрьер с громкими криками рухнула на пол… За ней, один за другим, последовали остальные лица, которых вы здесь видите… Ужасно, правда?
— Вы сами ничего не почувствовали?
— Нет, как, впрочем, и присутствующие здесь мои друзья. Он показывает на группу гостей, стоящих с откровенно неодобрительным видом. Деревянные лица, враждебная тишина. Приключение их не забавляет. Им нужно сохранять репутацию, и они чувствуют, что ступили на скользкую дорожку. Возможно, завтра они станут добычей парижских газетчиков.
— На первый взгляд, — говорю, — мне кажется, что те, кто почувствовал недомогание, съели нечто такое, к чему не прикасались вы и эти ваши гости.
Пти-Литтре пожимает плечами.
— Послушайте, — протестует он, — все ели все!
— За столом да, — возражаю я, — а после? Я полагаю, вы подавали ликеры, шампанское…
Он снимает очки, и его маленькое треугольное лицо гаснет, как витрина магазина в семь вечера.
— Верно, об этом я не подумал… Я продолжаю мое рассуждение:
— Нужно установить, что пили заболевшие и что остальные…
Остальные, то есть здоровые, кивают с озабоченно-важным видом. В этот момент входит высокий худой месье с седеющими волосами. Чемоданчик из крокодиловой кожи в его руке сообщает мне, кто он. Это профессор Бальдетру.
Малыш Пти-Литтре оставляет меня и подбегает к нему.
— Ах, профессор, это невероятно! Спасибо, что пришли! Это какое-то безумие!
Пока он объясняет, профессор Бальдетру осматривает лежащих. А я тем временем философствую. Какая же это глупость, говорю я себе, собираться, наряжаться, наводить красоту… и все для того, чтобы вместе пожрать. Профессор Бальдетру распрямляется.
— Это, без сомнения, наркотик, — заявляет он. Пти-Литтре начинает кричать, как если бы в его типографии напечатали книгу из одних нечетных страниц.
— Вы шутите, мой дорогой друг! В моем доме никогда не было и не будет наркотиков!
— Я знаю что говорю, — сухо заявляет профессор. За этим следует напряженная тишина, которую нарушаю я:
— Вы хотите сказать, господин профессор, что все они приняли наркотик? — Именно.
Я прошу у Пти-Литтре разрешения воспользоваться телефоном и бегу звонить в контору. Я постепенно погружаюсь в рабочую атмосферу.
— Патрон?
— А, Сан-Антонио! Ну что?
— Гости вашего друга проглотили наркотик. Вы можете срочно прислать парня из лаборатории? Фавье, например. Он не в отпуске?
— Нет. Думаю, он сейчас у себя дома.
— Спасибо.
Я кладу трубку, прежде чем босс начал давать мне свои обычные наставления. Рядом стоит лакей и прислушивается. Я делаю ему знак подойти.
— Скажите, старина, это вы подавали ликеры?
— Да, вместе с Жюльеном… — И он добавляет:
— Жюльен лежит вместе с дамами и господами!
— Он зашибал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34