– выдохнул Вернер.
– Да! – кивнул головой Горст. Глаза его блестели – Мы им покажем!
Зайберт глубоко затянулся. Теперь бы не спугнуть пташку!
– Будь осторожным, – сказал, положив руку на плечо Горсту. – Чтобы не попасть в гестаповскую ловушку.
– Ну, что ты! Там такое место – разрушенная улица за цирком и ход в подвал. Ни за что на заметишь. Чудесная явка. Завтра в три все решится.
– А со мной как?
– Останешься здесь. Работы хватит.
– Жаль, без тебя…
– Такое уж дело…
– Я же не отказываюсь.
– Идите кушать, – заглянула в комнату Марта.
– И ты до сих пор не обедал? – удивился Горст.
– Ждал тебя.
– Вот это друг! – восторженно воскликнул Горст. – Я сейчас, только умоюсь…
Марта пошла на кухню, и Вернер остался один. Сидел, откинувшись на спинку стула, и думал. Стоит ли продолжать игру? Если он останется в поселке, то, в лучшем случае, узнает двух-трех подпольщиков – и все. А связь с Горстом утратит. А завтра можно поймать большую рыбу – Варнер не сомневался, что молодому Ульману назначили свидание с человеком, причастным к подземной диверсии. Черт с ними, с подпольщиками, одним больше, одним меньше… Он наделает шуму на весь рейх. Не каждому удается задержать вражеских диверсантов! Об этом будут докладывать фюреру, и, кто знает, может, фюрер обратит внимание на фамилию.
Эмиль Мауке – не так уж плохо звучит!
* * *
Зайберт уже был в городе, когда молодой Ульман только подъезжал к Дрездену. Сидел в кабинете преемника Эрлера – оберштурмбанфюрера с хитрыми, проницательными глазами за выпуклыми стеклами очков.
Оберштурмбанфюрор налил в бокал тягучей ароматной жидкости, придвинул сифон с газированной водой.
– Мавр сделал свое дело, – рассмеялся весело, – мавр может отдохнуть. Пейте этот ром и ни о чем но думайте. Прекрасный ром, мне прислал три бутылки друг из Мюнхена. По-моему, еще из довоенных запасов.
– Божественный аромат, – похвалил Мауке. Вдруг решительно отодвинул бокал. – Я выпью потом. Мне хотелось бы знать, какие приняты меры, чтобы захватить преступников.
Оберштурмбанфюрер снял почему-то очки и снова надел их.
«А этот мальчишка действительно нахальный, – подумал недовольно. – Выскочка, с которым придется повозиться».
– Все в порядке, Мауке, – улыбнулся будто по-отцовски: немного снисходительно и в то же время как бы гордясь таким способным парнем. – Все в порядке, мы не выпустим этих паршивых свиней.
– Но нам, – поднял брови Мауке, – неизвестно место их тайных встреч. Улица длинная и…
– Мы решили не делать засаду, – прервал его оберштурмбанфюрер, – чтобы случайно не спугнуть их. За Горстом Ульманом будут следить опытнейшие агенты. Они дождутся, когда он встретится с диверсантами. Мы окружим тот подвал и, клянусь, возьмем их, как котят. Можете спокойно пить свой ром.
– За успех! – поднял бокал Мауке. Сделал несколько глотков. – Правда, великолепный ром… – нетерпеливо заерзал на стуле. – Мне хотелось бы посмотреть, как вытянется физиономия у этого самоуверенного индюка, когда он увидит меня здесь. Если не возражаете, я сам буду допрашивать его.
– Пожалуйста, – качнул головой оберштурмбанфюрер, – сколько угодно. Я с удовольствием полюбуюсь представлением.
Мауке двумя большими глотками допил ром. Посмотрел на часы.
– Он уже в городе, – произнес словно про себя. – И сейчас будет там. Налейте мне еще рому, оберштурмбанфюрер.
И вправду, Горст Ульман был уже на место. До трех оставалось двенадцать минут – торопился, не обращая внимания на порывы холодного ветра и колючий снег, который сек лицо. Только поднял воротник пальто и глубже надвинул старенькую шапку.
Между руинами ветер намел высокие снежные сугробы. Завывая, мчался мимо одиноких стен, врывался сквозь разбитые окна в пустые кирпичные коробки домов, раскачивал остатки перекрытий между этажами. Он залепил Горсту глаза мокрым снегом и едва не сорвал шапку. Юноша схватился за нее руками, повернулся спиной к ветру. Позади никого, лишь за несколько десятков шагов ковыляет старенькая бабуся, наверное, с внучкой. Согнулась пополам, только нос торчит из-под теплого платка, девушка бережно поддерживает ее, прикрыв лицо муфтой.
Горст сделал вид, что завязывает шнурок на ботинке, – пропустил женщин, искоса следя за ними. Бабуся действительно старенькая – красный нос и облепленные снегом щеки, а девушка – ничего, хорошенькая. Прошли мимо Горста, не обратив на него внимания, и паренек успокоился.
Молодой Ульман пошел за ними, постепенно отставая и время от времени незаметно посматривая назад. Когда заметил знакомую груду кирпича и остатки разрушенной стены, снова оглянулся, будто отворачиваясь от ветра. Уверившись, что никого на улице нет, юркнул в руины.
На всякий случай еще раз выглянул из-за стены: женщины поворачивали за угол. Больше никого.
Ветров уже был на месте. Услышав приближающиеся шаги, машинально проверил, не забыл ли в машине гранату. Вспомнился случай, как однажды удалось ему с товарищами спастись от верной гибели. В условленном месте встречи, в подвале разрушенного дома, их поджидала засада, и не будь у него тогда гранаты… С тех пор принял за правило – почти всегда иметь при себе этот «веский аргумент».
На темных ступенях юноша поскользнулся и едва удержал равновесие, схватившись за холодную стену. В тот же миг резкий свет фонарика заставил его зажмурить глаза.
– Пароль? – требовательно спросили из темноты.
Горст назвал, но ответа не получил. Кто-то громко дышал в глубоком каменном провале.
– Я бы тебя узнал и без пароля, – прервал молчание человек и выключил свет. – Вылитый Ульман…
– Отзыв? – спросил Горст сердито. Почему-то рассердился, хотя человек смеялся совсем не обидно. Но кому хочется предстать перед незнакомым человеком этаким увальнем!…
– Поверните налево, две ступеньки вниз! – тоном приказа сказал человек, и Горст действительно насчитал две ступеньки. Человек с легкостью перепрыгнул их в темноте. Он свободно ориентировался в подвале, и Горст подумал, что его новому знакомому часто приходилось бывать здесь.
Они стояли в темноте друг от друга на расстоянии шага.
Горст почувствовал: мурашки поползли по спине и задрожали руки. В последний момент пересилил себя, чтобы не сказать такое, что можно принять за сентиментальное пустословие. Сказал сдержанно, даже сухо:
– Готов выполнять ваши задания!
– Если бы не был готов, – усмехнулся Ветров, – мы бы не разговаривали сейчас с тобой, Ты представляешь, на что идешь?
– Думаю, да!
– Будешь ходить по канату! – Тон Ветрова стал жестким. – Один неосторожный шаг и…
– Я уже давно хожу по канату, – ответил Ульман серьезно, – и знаю, чем это пахнет.
– Со мной еще сложнее.
– Догадываюсь.
– Ну, если ты такой догадливый, – засмеялся Ветров, – давай руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Да! – кивнул головой Горст. Глаза его блестели – Мы им покажем!
Зайберт глубоко затянулся. Теперь бы не спугнуть пташку!
– Будь осторожным, – сказал, положив руку на плечо Горсту. – Чтобы не попасть в гестаповскую ловушку.
– Ну, что ты! Там такое место – разрушенная улица за цирком и ход в подвал. Ни за что на заметишь. Чудесная явка. Завтра в три все решится.
– А со мной как?
– Останешься здесь. Работы хватит.
– Жаль, без тебя…
– Такое уж дело…
– Я же не отказываюсь.
– Идите кушать, – заглянула в комнату Марта.
– И ты до сих пор не обедал? – удивился Горст.
– Ждал тебя.
– Вот это друг! – восторженно воскликнул Горст. – Я сейчас, только умоюсь…
Марта пошла на кухню, и Вернер остался один. Сидел, откинувшись на спинку стула, и думал. Стоит ли продолжать игру? Если он останется в поселке, то, в лучшем случае, узнает двух-трех подпольщиков – и все. А связь с Горстом утратит. А завтра можно поймать большую рыбу – Варнер не сомневался, что молодому Ульману назначили свидание с человеком, причастным к подземной диверсии. Черт с ними, с подпольщиками, одним больше, одним меньше… Он наделает шуму на весь рейх. Не каждому удается задержать вражеских диверсантов! Об этом будут докладывать фюреру, и, кто знает, может, фюрер обратит внимание на фамилию.
Эмиль Мауке – не так уж плохо звучит!
* * *
Зайберт уже был в городе, когда молодой Ульман только подъезжал к Дрездену. Сидел в кабинете преемника Эрлера – оберштурмбанфюрера с хитрыми, проницательными глазами за выпуклыми стеклами очков.
Оберштурмбанфюрор налил в бокал тягучей ароматной жидкости, придвинул сифон с газированной водой.
– Мавр сделал свое дело, – рассмеялся весело, – мавр может отдохнуть. Пейте этот ром и ни о чем но думайте. Прекрасный ром, мне прислал три бутылки друг из Мюнхена. По-моему, еще из довоенных запасов.
– Божественный аромат, – похвалил Мауке. Вдруг решительно отодвинул бокал. – Я выпью потом. Мне хотелось бы знать, какие приняты меры, чтобы захватить преступников.
Оберштурмбанфюрер снял почему-то очки и снова надел их.
«А этот мальчишка действительно нахальный, – подумал недовольно. – Выскочка, с которым придется повозиться».
– Все в порядке, Мауке, – улыбнулся будто по-отцовски: немного снисходительно и в то же время как бы гордясь таким способным парнем. – Все в порядке, мы не выпустим этих паршивых свиней.
– Но нам, – поднял брови Мауке, – неизвестно место их тайных встреч. Улица длинная и…
– Мы решили не делать засаду, – прервал его оберштурмбанфюрер, – чтобы случайно не спугнуть их. За Горстом Ульманом будут следить опытнейшие агенты. Они дождутся, когда он встретится с диверсантами. Мы окружим тот подвал и, клянусь, возьмем их, как котят. Можете спокойно пить свой ром.
– За успех! – поднял бокал Мауке. Сделал несколько глотков. – Правда, великолепный ром… – нетерпеливо заерзал на стуле. – Мне хотелось бы посмотреть, как вытянется физиономия у этого самоуверенного индюка, когда он увидит меня здесь. Если не возражаете, я сам буду допрашивать его.
– Пожалуйста, – качнул головой оберштурмбанфюрер, – сколько угодно. Я с удовольствием полюбуюсь представлением.
Мауке двумя большими глотками допил ром. Посмотрел на часы.
– Он уже в городе, – произнес словно про себя. – И сейчас будет там. Налейте мне еще рому, оберштурмбанфюрер.
И вправду, Горст Ульман был уже на место. До трех оставалось двенадцать минут – торопился, не обращая внимания на порывы холодного ветра и колючий снег, который сек лицо. Только поднял воротник пальто и глубже надвинул старенькую шапку.
Между руинами ветер намел высокие снежные сугробы. Завывая, мчался мимо одиноких стен, врывался сквозь разбитые окна в пустые кирпичные коробки домов, раскачивал остатки перекрытий между этажами. Он залепил Горсту глаза мокрым снегом и едва не сорвал шапку. Юноша схватился за нее руками, повернулся спиной к ветру. Позади никого, лишь за несколько десятков шагов ковыляет старенькая бабуся, наверное, с внучкой. Согнулась пополам, только нос торчит из-под теплого платка, девушка бережно поддерживает ее, прикрыв лицо муфтой.
Горст сделал вид, что завязывает шнурок на ботинке, – пропустил женщин, искоса следя за ними. Бабуся действительно старенькая – красный нос и облепленные снегом щеки, а девушка – ничего, хорошенькая. Прошли мимо Горста, не обратив на него внимания, и паренек успокоился.
Молодой Ульман пошел за ними, постепенно отставая и время от времени незаметно посматривая назад. Когда заметил знакомую груду кирпича и остатки разрушенной стены, снова оглянулся, будто отворачиваясь от ветра. Уверившись, что никого на улице нет, юркнул в руины.
На всякий случай еще раз выглянул из-за стены: женщины поворачивали за угол. Больше никого.
Ветров уже был на месте. Услышав приближающиеся шаги, машинально проверил, не забыл ли в машине гранату. Вспомнился случай, как однажды удалось ему с товарищами спастись от верной гибели. В условленном месте встречи, в подвале разрушенного дома, их поджидала засада, и не будь у него тогда гранаты… С тех пор принял за правило – почти всегда иметь при себе этот «веский аргумент».
На темных ступенях юноша поскользнулся и едва удержал равновесие, схватившись за холодную стену. В тот же миг резкий свет фонарика заставил его зажмурить глаза.
– Пароль? – требовательно спросили из темноты.
Горст назвал, но ответа не получил. Кто-то громко дышал в глубоком каменном провале.
– Я бы тебя узнал и без пароля, – прервал молчание человек и выключил свет. – Вылитый Ульман…
– Отзыв? – спросил Горст сердито. Почему-то рассердился, хотя человек смеялся совсем не обидно. Но кому хочется предстать перед незнакомым человеком этаким увальнем!…
– Поверните налево, две ступеньки вниз! – тоном приказа сказал человек, и Горст действительно насчитал две ступеньки. Человек с легкостью перепрыгнул их в темноте. Он свободно ориентировался в подвале, и Горст подумал, что его новому знакомому часто приходилось бывать здесь.
Они стояли в темноте друг от друга на расстоянии шага.
Горст почувствовал: мурашки поползли по спине и задрожали руки. В последний момент пересилил себя, чтобы не сказать такое, что можно принять за сентиментальное пустословие. Сказал сдержанно, даже сухо:
– Готов выполнять ваши задания!
– Если бы не был готов, – усмехнулся Ветров, – мы бы не разговаривали сейчас с тобой, Ты представляешь, на что идешь?
– Думаю, да!
– Будешь ходить по канату! – Тон Ветрова стал жестким. – Один неосторожный шаг и…
– Я уже давно хожу по канату, – ответил Ульман серьезно, – и знаю, чем это пахнет.
– Со мной еще сложнее.
– Догадываюсь.
– Ну, если ты такой догадливый, – засмеялся Ветров, – давай руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83